Жертва всесожжения - Лорел Гамильтон

– Нет.

– Когда войдем, поймешь, – сказала Таккер.

– Звучит зловеще.

– Это не нарочно, – ответила она.

У Таккер совсем не было чувства юмора, а у Врена – слишком много. Он был весьма предупредителен, когда мы облачались в костюмы. Лично замотал меня лентой и даже сейчас зря тратил на меня ослепительную улыбку. Но ничего слишком явного, ничего такого, чтобы можно было сказать: «Послушай, у меня уже есть парень». Насколько я поняла, он со всеми так, и я буду выглядеть дурой, если приму на свой счет.

– Надень маску, и я помогу тебе приладить шлем.

Я затрясла головой:

– Вы мне дайте обыкновенный шлем, и я надену маску.

– Если упадешь в воду без герметичного шлема, то от костюма будет толку ноль.

– Рискну, – ответила я.

Таккер пояснила:

– Ты с трудом дошла сюда от грузовика. Когда пообвыкнешь, будет легче, но даже нам иногда трудно бывает устоять на ногах.

Я снова затрясла головой. У меня сердце так колотилось, что дышать было несколько затруднительно. Потом я надела маску, сделала глубокий вдох, и раздался этот ужасный звук. Будто дыхание Дарта Вейдера, но на самом деле это дышала я сама. В воде, в темноте твое дыхание – единственный слышный звук. И он бывает невыносимо оглушителен, когда ждешь смерти.

– Надо затянуть лямку, – сказал Врен и начал подгонять лямку, будто мне было пять лет и меня кутали, чтобы я поиграла в снегу.

– Сама могу! – донесся мой голос из динамика маски.

Врен поднял к небесам руки в перчатках, не переставая улыбаться. Его невозможно было оскорбить – я уже не раз пробовала. Он был из тех добродушных ребят, от которых все отскакивает. Никогда не доверяйте людям, которые постоянно улыбаются. Либо они пытаются что-то продать, либо не очень умны. Врен не показался мне глупцом.

Хуже всего, что я не смогла подогнать лямку на этой чертовой маске. Всегда терпеть не могла работать в перчатках, если они толще хирургических. Сорвав с себя маску, я вдохнула настоящего воздуха – слишком громко, слишком глубоко. Меня прошибал пот, и не только от жары.

Браунинг и «файрстар» лежали на борту пожарной машины. На костюме карманов хватило бы на дюжину пистолетов. Обрез из комплекта охоты на вампиров я привесила на спину в импровизированном чехле. Да, это незаконно, но Дольф однажды вместе со мной охотился на вампира-упыря. Эти ребята – как наркоманы на феноциклидине: боли не чувствуют, а физически сильнее обычного вампира. Сила ада с клыками. Я показала Дольфу обрез, и он одобрил. В тот раз дело кончилось двумя мертвыми охранниками и одним полисменом-новобранцем. Теперь хотя бы у Дольфа и его людей были серебряные пули. Он и Зебровски чуть не погибли из-за их отсутствия, и тот случай сдвинул колеса бумажной мельницы. Я им подарила тогда на Рождество коробку патронов до того, как их стали регулярно выдавать. Не хотелось мне, чтобы ребят поубивали из-за недостатка серебряных пуль.

Ножи я оставила в ножнах на запястьях. Класть обнаженный клинок в карманы водо– и воздухонепроницаемого костюма – это несколько отдает пораженчеством. Если мне придется лезть за ножами под костюм, потеряв оба пистолета, то нам наверняка каюк и не стоит беспокоиться. Серебряный крест болтался у меня на шее. Лучшее препятствие для вампирят, которое мне известно. Им не пробиться мимо обнаженного креста – если он подкреплен моей верой. Одного только вампа я знала, который смог пробиться мимо пылающего креста и вцепиться в меня. Но он уже мертв. Забавно, сколько их этим кончило.

Таккер повернулась ко мне:

– Я тебе помогу подогнать маску.

Я помотала головой:

– Оставьте меня напоследок. Чем меньше я проведу времени в этой штуке, тем лучше.

Она облизала губы, хотела что-то сказать, передумала и спросила:

– Как ты вообще?

В обычной ситуации я бы сказала «нормально», но сейчас они зависели от меня. Может быть, даже их жизнь от меня зависела. Насколько я боюсь? Боюсь.

– Не совсем, – ответила я.

– У тебя клаустрофобия?

У меня, наверное, был удивленный вид, потому что она сказала:

– Многие хотят быть пожарными, но посреди пожара, в маске, и когда дым такой густой, что собственной руки не видно, клаустрофобия очень мешает.

Я кивнула:

– Понимаю.

– Есть такое упражнение, когда полностью закрываешь глаза и подгоняешь снаряжение на ощупь, будто в дыму. Оно показывает, кому наше дело не под силу.

– Я могу надеть костюм, но без дыхательного аппарата. Тут все дело в сочетании костюма и звуке собственного дыхания. У меня был несчастный случай в колледже при погружении.

– Ты сможешь? – спросила она. Не тоном обвинителя – просто хотела знать.

– Я вас не брошу, – кивнула я.

– Я не об этом спрашивала.

Мы с ней поглядели друг другу в глаза.

– Дайте мне пару минут. Я просто не знала, что такое этот костюм. Все будет нормально.

– Ты уверена?

Я кивнула.

Она больше ничего не сказала, просто отошла, оставив меня собираться с духом.

Врен отошел поговорить с Фултоном. Он и Таккер шли с нами, потому что были фельдшерами, и их медицинская подготовка могла понадобиться. А вот Фултона, честно говоря, мне не хотелось тащить в темноту к вампирам. Он слишком на них реагировал. Я не ставила ему это в вину, но иметь его за своей спиной тоже не хотела. Ну, если посмотреть, как я тяжело дышу и покрываюсь испариной, то и меня там, внизу, тоже можно не захотеть. Ладно, черт возьми, я справлюсь. Должна справиться.

К нам подошла детектив Тамми Рейнольдс, переваливаясь в неуклюжем костюме. Для Дольфа не нашлось подходящего размера, и потому она была моим вооруженным резервом. Вот радость-то! Ну уж никак нельзя посылать пожарников внутрь, если Тамми будет их единственным прикрытием.

Она как-то смогла нацепить наплечную сумку на костюм. Эта сумка была с единственным ремнем через плечо, без продевания рук в лямки. Раньше, когда я ходила за покупками, кобуры, перекинутые через плечо, слишком сильно ерзали. Частично это из-за узких плеч. Пришлось их подогнать. Никогда не покупаю вещей, с которыми надо возиться. Ни платьев, ни кобур.

Рейнольдс мне улыбнулась:

– Ларри действительно расстроился, что не может пойти с тобой.

– Мне так легче, – ответила я.

Она нахмурилась:

– Я думала, ты хочешь, чтобы он прикрывал тебе спину.

– Это да, но пистолет не очень ему помажет, если обрушится потолок.

– Ты думаешь, он обрушится? – спросила она.

Я пожала плечами и сосредоточилась на одевании, на мелочах, на добродушных подколках Врена. Сумела отвлечься от мысли, что мы пойдем по полу, который может под нами подломиться, потом спустимся под потолок, который может свалиться сверху, и будем шлепать по воде, полной гробов и вампиров. Что может быть лучше?