Весь этот джакч (дилогия) - Андрей Лазарчук

– Вот ведь, – сказал он. – Папка ваш. Сколько людей ему всем обязано… и так…

Он вдруг взрыднул, закрылся рукавом и исчез.

Лимон застыл в непонятном испуге. Осторожно оглянулся. Дети Поля стояли с каменными лицами. Даже Элька. Ни слезинки. Просто закушенные губы.

– Я загляну к Дину, – сказал он. – Вы идите пока.

– Мы через полчаса… ну, или чуть больше, – сказал Эдон. – Можешь тут подождать.

– А я нужен? – спросил Лимон.

– Ну… а кому вводить?

Лимон кивнул. Конечно, он командир…

– Ему, – он показал на Фитора.

– Командир, – сказал Эдон нерешительно. – Вообще-то военная медицина предписывает…

– Я знаю, – сказал Лимон. – Но мы сделаем, как я сказал.

Он дождался, пока дети Поля уйдут (держась чуть плотнее, чем обычно держатся друг к другу люди, даже самые близкие друзья), и вошёл к палату к Дину.

Тот лежал с открытыми глазами, совершенно неподвижно. Услышав Лимона, он скосил глаза, но ничего не сказал.

– Не спишь? – спросил Лимон, просто чтобы с чего-то начать.

– Нет, – равнодушно сказал Дину. – Просто лежу.

– Больно?

– Почти нет. Так… распирает.

Они помолчали.

– Эдон делает какое-то зелье, – сказал Лимон.

– Знаю, – сказал Дину. – Это я подсказал.

– Ты?

– Ну. Так получилось. Бред был, наверное.

– Может, и не бред. Может, получится.

– Бред – в прямом смысле. Сейчас пропотел, так ничего. А когда жар, такое мерещится… Слушай, командир. Только не перебивай, ладно? И не говори, что… в общем, лучше ничего не говори. Так вот: я знаю, что запасы на нуле. Почти на нуле. Что мы тут можем просидеть несколько дней – и всё. Нужно будет или ехать грабить, или сматываться отсюда всем кочевьем. Поэтому… в общем, я не хочу, чтобы вы из-за меня, из-за нас… неправильно решили. Чтобы мы не… не влияли, что ли. Дай мне какую-нибудь пукалку – под подушку засунуть.

– Не говори глупостей, – сказал Лимон.

– Это не глупость, – сказал Дину. – Нельзя отряду гибнуть из-за одного-двух. Ну, трёх.

– О гибели пока речи нет. Так, небольшие трудности. Мы ещё на наш лесной склад не заглядывали, может, деревенские его не унюхали. Да и вообще… Ладно, слово даю: если действительно трудности какие возникнут, я сделаю всё, что ты просишь. Согласен?

– Ну, крыть-то мне нечем… Но слово ты дал.

– Дал.

– Тогда, может быть…

– Что?

– Попробуешь вскрыть мне гнойники?

– Ты с ума сошёл?

– Нет. Тут наверняка прорва книжек по медицине. Поищи, а? Это ведь не труднее, чем козу разделать. Сделай, а? Джедо, друг. Если честно, мне как-то ссыкливо помирать от трёх дробинок.

– Картечин. И явно не трёх.

– Да какая это картечь… Вон в Музее Стражи картечь – это картечь. А тут… сволота мелкая. Разрежь, а? Я не буду орать… ну, я постараюсь не орать. Тут у Рашку какое-то обезболивающее должно быть. Он же на таблетках сидел. Поищешь?

– Таблетки поищу, а… резать… Пусть лучше Эдон, он всё-таки учился.

– Да вот что-то у них не получилось с первого раза. Он боится, понимаешь? А это ведь просто шкуру разрезать, и всё! Гной вытечет…

– Я подумаю. Всё равно не сегодня. Мне хоть чуть-чуть поспать надо. Слушай, а давай Зее попросим? Она с ножом обращается, знаешь…

– Нет уж. Вот кому я свой стручок ни за что не покажу…

– Почему?

– А у меня там татуировка. В прошлом году, было дело, проспорил… ну, нашему одному…

– И что у тебя там изображено?

– Написано.

– Что?

– «Зее». Это не про неё, но всё равно…

– А про кого?

– Да была у нас в гимназии вожатая. Зее Фрафшери. Из «отчичей». Тогда же и уехала – кажется, в Столицу. Её с одним нашим застукали в шкафу… ну и пришлось вот…

– С тобой, что ли?

– Нет, со мной не застукали.

Лимон нащупал за собой табурет и сел.

– Хорошая у вас там жизнь была, в «серой»…

– В горном.

– Ах, да.

– Ну, не жаловались. Слушай, командир…

– Что?

– Чего-то меня эти ребята здешние пугают.

– Которые Поля?

– Ну да. Как-то странно себя ведут, не по-людски. Отца ещё не похоронили даже…

– И что?

– В том-то и дело, что – ничего. Морды у всех рыбьи, голоса как из бумаги…

– Ну, держатся, стараются. Ты себя вспомни, когда… понял.

– Тут другое. Мы всё-таки не сразу. У нас время было подготовиться. Успели… перебояться, что ли. А эти… не знаю.

– А меня Порох больше беспокоит. Он что-то в себе держит, никому не говорит, а я вижу, что уже край. Давай я его сюда пришлю, пусть он с тобой посидит. А ты его попробуешь прокачать.

– Да не смогу я. Сейчас опять жар попрёт, и всё.

– Ну, тем более. Он говорит, что спать не может, вот и пусть бессонным делом займётся.

– Ну, как скажешь. Отказываться не стану. Так как ты решил насчёт в меня ножиком потыкать?

– Найду самоучитель, посмотрю, какие там картинки…

– Ну и отлично… Слушай, а почему ты решил эту вакцину не на мне испытать?

Лимон задумался.

– Не знаю, – сказал он. – Хотел. Но что-то ткнуло…

– Тогда иди ищи книжку.

– Порох!

Тот молча повернулся. В руках у него была толстая доска и нож с узким клинком.

– Что, командир?

– Хотел тебя попросить… Что это ты делаешь?

– Да вот… хотел вырезать форму для памятника. Но, кажется, не с того начал.

– В смысле, отлить? Из чего?

– Там в гараже подшипникового сплава полно, я его думал применить.

– А дерево не сгорит?

– Так это наоборот. Отпечатываешь в глине, а потом металл льёшь в глину.

– Ага, понял. Слушай, тут такое… в общем, есть более неотложное дело. Не посидишь с Дину? Ну, там, температуру мерить, разговаривать с ним, пока он в сознании…

– А что, сильно плохо?

– Не знаю. Но он боится терять сознание. Понимаешь, да? Его надо всё время держать на плаву…

– Ага… А сам-то ты как?

– Не знаю, старик. Голова, наверное, скоро лопнет. Тогда командиром будет Сапог. Не возражаешь?

– Ты всерьёз или?..

– А что?

– Да джакч… не знаю. Тебе не кажется, что мы все уже не мы все? Понимаешь, что я хочу сказать? Что нас всех подменили, пока мы не знали… вот тебя – нет, ты какой был. И меня вроде бы нет. Но я не уверен. А вот Сапога – да. И Маркиза. И Шило… ты уж извини, но он точно подменыш. Он совсем другой, от него даже пахнет по-другому…

– И что теперь?

– Да без понятия я… Опять же, думаю – вдруг наоборот это я с ума схожу? У меня тётка в дурке… если жива ещё, конечно… Ты её помнить должен, высокая такая, всё время волосы в белый цвет красила… а потом раз, и в дурку. Отец ментограммы смотрел, говорит – ещё чуть-чуть, и нам бы всем кранты.

– Тут в подвале ментоскоп стоит.

– Думаешь, пора?

– Но не работает.

– Ну вот, как всегда.

Они через силу посмеялись.

– И ещё, – сказал Лимон. – Не хочу тебя грузить, но больше просто некого. Зее ещё разве… В общем, что ты думаешь про ребятишек Поля?

– В смысле?

– Ну… как они себя ведут. Как-то не по-людски. Или тебе не кажется?

– Да и мы такие же были. Брось. У нас, смотри, были мы – и это была какая-то поддержка. А у них – они трое. Ты хочешь, чтобы они ревели по углам?

– Да я не знаю, чего я хочу.

– Будут они ещё реветь, не сомневайся. Только, знаешь… я за них как-то совсем не волнуюсь.

– Но думаешь?

– Я сейчас про всё думаю. Остановиться не могу. В голове какой-то… не знаю… пять телевизоров, и все на разных каналах, и на всех каналах спор-баталии… Не знаю, что делать, спать не могу.

– Напиться? – предложил Лимон.

– Боюсь, – сказал Порох. – Как папку вспомню…

– Ладно, – сказал Лимон. – Ты ещё пару дней продержись, а? Там точно что-нибудь придумаем. Ты сейчас, главное, Дину поддержи.

– Как скажешь, командир, – козырнул Порох. – Но ты всё равно к нам туда потом загляни, идёт?

– Идёт, – сказал Лимон.

Сапог с Маркизом сидели на подножке «Неустрашимого», курили. Зее с огромным морским биноклем в руках забралась к пулемёту и высматривала что-то в горах.

Сапог при приближении Лимона медленно встал, козырнул. Лимон махнул рукой – то ли «вольно», то ли «иди в жопу».

– Пока спокойно, командир, – сказал Сапог. – Посты на обеих дорогах, на тропе. Маркиз там сигнализацию устроил. В общем, незаметно подойти к нам можно, но только ночью и поодиночке. Да и то…

– Джедо, – сказал Маркиз, – мы тут вообще-то другой вопрос обсуждали. Ты как, в состоянии думать?

– Не знаю, ещё не пробовал, – сказал Лимон. – Грузите – если что, я закричу.

– Я расскажу? – Маркиз посмотрел на Сапога. – Просто я смогу быстрее.

– Валяй, – сказал Сапог.

– Деревенский, который в подвале сидит, сказал, что у них уже была налажена торговля с городскими – то есть с ребятами Морка. Морк чистит квартиры, склады, деревенские подвозят продукты – и все довольны. Власть Морка держалась на том, что его почему-то поддержал Охотник. Почему поддержал – мы не знаем и не узнаем. И наплевать, потому что Охотника мы завалили. Порох завалил. И оружие Охотника теперь наше. А значит, Морка мы должны или взять под крыло, или грохнуть и занять его место. Что касается меня, я за второе. Не перебивай.