Анжелика против террора - Владимир Гурвич

В отличие от нее банкир не проявил никакого удивления от столь неожиданной встречи, как будто бы готовился к ней.

– Здравствуйте, прекрасная Анжелика! – спокойно сказал он, словно бы они встретились где-то в Лондоне. – Встреча неожиданная, но тем вдвойне приятная.

– Не могу сказать про себя то же самое. Сожалею, но вам придется пойти с нами.

Оливер Кроули не сделал даже попытки что-то возразить. Как бывший разведчик он быстро сориентировался в ситуации, понимая, на чьей стороне в данный момент сила, догадалась Анжелика.

Весь отряд вместе с пленниками помчался назад. Беспрепятственно они выскочили сначала из дворца, затем за ограду.

В городе же было тихо. Старый дворец находился на отшибе и, кроме того, весь бой проходил внутри здания. А потому никто не слышал его раскатов. Но все понимали, что эта фора долго не продлится, и у них в запасе считанные минуты на то, чтобы бесследно раствориться в ночи.

Однако, как оказалось, Рамзан предусмотрел и это. Он снял дом, расположенный неподалеку от дворца. А потому им не надо было пересекать через весь город.

Только оказавшись в этом доме, Анжелика почувствовала, как спало внутри нее напряжение, в котором она пребывала все эти такие долгие часы. Но тут же, словно на смену, пришло другое чувство – большой утраты. Джамаль, милый нежный мальчик, который ради нее пошел на войну, к которой он не имел ровным счетом никакого отношения. Он любил ее молча, понимая, что у него никогда не будет шанса добиться от нее ответного чувства. И не делал попыток что-то изменить в их отношениях. Но когда наступил решающий момент, он своей жизнью доказал, что с его стороны это было не увлечение, а настоящая любовь.

Не в силах больше сдерживать себя, Анжелика забилась в угол и зарыдала. Ее переполнило настоящее море жалости к Джамалю, казалось, что оно вот-вот поглотит ее всю.

Она даже не увидал, а почувствовала, как кто-то сел рядом с ней. Анжелика открыла глаза и сквозь слезы увидела Мамонтова.

– Он там лежит, – даже не сказала, а скорей простонала она.

– Он сам сделал свой выбор. Тебе лучше успокоиться. Ты забыла кого мы захватили?

– Ничего я не забыла. Но я сейчас не могу думать об этом. Я думаю только о нем.

– Чем больше будешь о нем думать, чем только хуже для тебя. Уже ничего не изменить. А вот нам угрожает большая опасность. Сейчас все силы этого бандитского притона будут прошены на наши поиски. Будет лучше, если ты станешь оплакивать его, когда мы окажемся в безопасности.

– Я даже не предполагала, что ты такой бесчувственный.

– Я вовсе не бесчувственный, я не хочу потерять тебя. Нам надо все наши силы держать наготове. А переживания тебя расслабляют. Мы сюда пришли не для того, чтобы погибнуть.

Анжелика не могла не признать справедливость его слов. В самом деле, после того, как им в руки попал Хасан и американский профессор было бы крайне глупо все это потерять.

– Да, ты прав, но мне нужно еще немного времени, чтобы окончательно прийти в себя.

– Времени нет, приходи в себя прямо сейчас. Мы понятие не имеем, что может случиться через минуту.

– Хорошо, считай, что со мной все в порядке.

– Тогда я хочу задать тебе один вопрос: кто такой этот американец, которого мы захватили вместе с Хасаном? У меня создалось впечатление, что ты его знаешь.

Анжелика смутилась. Она хорошо помнила предупреждение, что ей не следует раскрывать эту тайну. Но и обманывать Мамонтова она не хотела.

Уклониться от ответа ей помогли внешние обстоятельства. Внезапно на улице послышалась беспорядочная стрельба, небо осветили ракеты. Судя по всему, местная власть, наконец, узнала, что произошло в старом дворце.

Все, кто находился в доме, затихли как по команде. Рамзан отдал какой-то приказ, и моджахеды стали готовиться к обороне. Но пока пальба проходила где-то в стороне, а значит, можно было заняться и другими делами.

Анжелика подошла к Хасану. Он лежал связанный по рукам и ногам на полу. Рядом с ним тоже связанным находился Аслунд. Она ножом перерезала у него путы.

– Как вы себя чувствуете, профессор? – негромко спросила Анжелика. Она не хотела привлекать к их разговору внимание.

– Я хотел бы знать, в чьих руках я нахожусь? – вопросом на вопрос ответил Аслунд.

– Могу лишь пока сообщить, что вы в руках друзей.

– Я требую, чтобы меня доставили в американское посольство.

– В этом городе нет ни американского посольства, ни даже американцев. Это одно из самых опасных мест на земле. И из него еще надо выбраться. Я вас прошу, сохраняете спокойствие и принимайте действительность такой, какая она есть. Истерика тут не поможет, а вот усугубить ситуацию ей это вполне по силам. – Она повернулась к внимательно слушавшему беседу Хасану. – Вот мы и встретились.

Хасан пребывал в ярости. Если бы не веревки, он бы набросился на Анжелику и, наверное, задушил бы. А то, что он никак не мог проявить свои чувства, разогревало костер его гнева еще больше.

Хасан что-то стал выкрикивать по-арабски, и хотя Анжелика не понимала, она не сомневалась, что это самые свирепые ругательства.

В ответ на крики к нему подошел Рамзан и ногой ударил в живот. Судя по всему, удар был выполнен мастерски, так как Хасан моментально успокоился. Рамзан что-то сказал ему и отошел в сторону. По-видимому, он не сомневался, что подобных сцен больше не повторится.

– Я хочу знать, чем ты занимался тут? – спросила Анжелика.

– Этого я тебе не скажу, – процедил Хасан.

– Скажешь, все скажешь. Не мне, так другим. Они умеют развязывать языки таким, как ты, негодяям. Лучше тебе не доводить себя до этой стадии. Так как?

Хасан молчал, и у Анжелики появилось страстное желание повторить прием Рамзана, и пнуть его носком туфли в живот. За Джамаля, за всех тех, в чьих смертях повинен этот человек. Но она сдержалась.

Анжелика, чтобы не раздражаться, решила пока больше с ним не говорить. Следующим на очереди был Оливер Кроули. Он тоже был связан и лежал в некотором отдалении от Хасана и профессора.

– Пожалуйста, прекрасная Анжелика, развяжите меня, – попросил он. – У меня затекли руки и ноги, я их совершенно не чувствую.

Анжелика несколько секунд колебалась, затем перерезала путы. Но только те, что стягивали ноги. Руки она оставила связанными. На всякий случай.

– А руки, – протянул он их ей.

– Нет, – решительно проговорила Анжелика. – Так я буду чувствовать себя спокойней. – Я хочу знать, что вы тут делали?

– Зачем это вам?

– Женское любопытство.

– А вы не можете его проявить по отношению к чему-нибудь другому?

– У меня женское любопытство по отношению к вам и к вашим, как всегда, грязным делам. Мой вам совет: говорите. Так будет лучше для вас.