Сестра мертвых - Барб Хенди

Бриен подошел к столу, внимательно осмотрел разложенные на нем предметы, но не коснулся ни одного из них. Он так долго молчал, что Вельстил поневоле задумался: что могло беспокоить человека, хладнокровно учинившего в подземелье такую жестокую резню?

— Пора, сын мой, — молвил наконец Бриен, все еще стоя к нему спиной. — Пришла тебе пора присоединиться ко мне.

— Присоединиться? Сейчас уже довольно поздно, чтобы отправляться в путь.

Отец рассеянно кивнул, не отрывая взгляда от стола.

— Да, поздно, — согласился Бриен и, протянув руку, провел кончиками пальцев по шару с искорками. — Это и вправду следовало сделать гораздо раньше, но ты всегда был так поглощен своими делами, своим миром. Теперь я хочу, чтобы ты присоединился ко мне в моем мире.

Вельстилу стало еще больше не по себе, и он осторожно отступил к кровати.

— Даже и не вздумай хвататься за эту саблю, — не оборачиваясь, сказал отец. — Я прекрасно знаю, для чего ты изготовил ее, но сейчас ее лучше не трогай. Мой дар избавит тебя от необходимости искать у нее защиты.

— Мне не нужен твой дар! — мотнул головой Вельстил. — Я не намерен становиться таким, как ты.

— Я… Наш повелитель нуждается в тебе. Он нашептывает свои замыслы, и тебе, сын мой, в них отведена такая важная роль! Ты отмечен, ты избран…

В мгновение ока Бриен вдруг очутился между Вельстилом и кроватью… и саблей. Глаза его стали совершенно прозрачными, и беспокойство Вельстила превратилось в страх. Он метнулся к двери. До нее оставался один лишь шаг, когда сильная рука сзади ухватила его за шею.

Вельстил крутнулся, нанес удар — и кулак его врезался в неживую, холодную, твердую, как камень, плоть. Бриен даже не дрогнул.

— Нет! — закричал Вельстил и вновь ударил. — Нет, отец… не надо!

Бриен перехватил его руку, стиснул железными пальцами, рванул вниз и швырнул Вельстила об пол с такой силой, что у того перехватило дух.

Вельстил помнил, как кричал во все горло, зовя стражу, как пытался дотянуться до сабли, как неистово лягался и извивался, пытаясь сбросить с себя каменно-тяжелое тело отца. Затем дверь комнаты распахнулась, и над ним возник Убад.

— Помни, Бриен, — проговорил Убад, — ты должен забыть старые суеверия. Тебе нужно лишь высушить его так быстро, чтобы тело умерло прежде, чем жизненная сила покинет его. То, что в этот миг ты будешь рядом, переместит его по ту сторону смерти, и, если его воля и дух окажутся достаточно сильны, завтра с наступлением вечера он восстанет.

Лицо лорда Массинга исказила хищная, безжалостная гримаса. Вельстил увидел, как челюсти отца раздвигаются, обнажая мощные зубы и стремительно растущие клыки. Затем это зрелище исчезло из виду, потому что Бриен нагнулся ниже и впился в его горло. Вельстил дернулся в последний раз, все еще пытаясь оттолкнуть отца.

— Не надо! — было последнее, что он сумел выговорить.

— Наш повелитель уготовил тебе великую участь, — сказал, обращаясь к нему, Убад. — У тебя будут жена… и дочь.

И нахлынула боль, и смертный неотвратимый холод наполнил все тело Вельстила быстрее, чем окончательно померк его взор.

Когда он вновь открыл глаза, то валялся на полу своей комнаты, измазанный в собственных нечистотах, воняя, точно нищий немытый крестьянин, потому что тело его в момент смерти самопроизвольно обмочилось и испражнилось. Не сразу осознал он, что больше не дышит, и в ужасе попытался вдохнуть.

Вдох не принес облегчения, вернее сказать, не принес вообще никаких ощущений. Плоть его была холодной, чужой, далекой, словно каменные стены его комнаты.

Испуг необычайно обострил его чувства. Он слышал даже, как в углу у самого потолка шуршит лапками паук, самозабвенно трудясь над плетением своей сети. Он сел, грязный, в липнущей к телу одежде, и увидел, что у двери стоят, не спуская с него глаз, отец и Убад. У ног их валялась замурзанная крестьянская девчонка — связанная, кляп во рту, глаза безумные от страха.

Вельстил ощутил тепло, исходящее от ее тела.

Вид этой девочки, запах ее теплой, живой кожи наполнили его немыслимым, невыносимым голодом.

— Ну же, сын мой, — сказал Бриен, — действуй. Чутье подскажет тебе, что делать. Забудь пока что о прошедшей ночи — у нас еще будет время обсудить это. Теперь же тебе нужно насытиться.

Вельстил не мог припомнить, чтобы в голосе его отца когда-нибудь звучало, пусть едва различимое, сочувствие. Еще прошлой ночью он многое отдал бы за одно доброе слово от Бриена Массинга. Теперь же ему все было безразлично…

… кроме теплой нежной кожи на шее девочки, в том самом месте, где билась едва заметная жилка.

Вначале он полз, больше не замечая исходящей от него вони, затем поднялся на четвереньки и, как зверь, побежал к двери. Девочка отчаянно извивалась в путах. Она замычала сквозь кляп, когда он навалился на нее, вонзил зубы в ее горло, глубже, глубже… и вот кровь потоком хлынула в его еще неловкий рот.

Сила и блаженство наполнили его, а за ними пришла странная умиротворенность. Он перестал жадно глотать кровь и теперь лишь слизывал ее капли, продлевая наслаждение.

Когда Вельстил осознал, что насытился, он поднял голову и поглядел на тело, оцепеневшее в его руках.

Глаза девочки были широко открыты, рот, заткнутый кляпом, обмяк, приоткрылся. Горло ее было рваной кровавой раной, кровь текла по лицу, заливая мешковатое платье. Ее сердце стукнуло еще дважды — и остановилось.

Вельстил оглядел себя. Рубашка его насквозь пропиталась кровью. Обостренным обонянием он чуял, как ее запах смешивается с вонью его собственных испражнений. Отшвырнув труп девочки, он повалился на пол и, откатившись к кровати, скорчился, замер.

— Что вы со мной сделали?! — в отчаянии выкрикнул он.

Впрочем, Вельстил и сам знал ответ. Никогда ему уже не вернуться к свету, к жизни. Никакие его артефакты, никакие познания в магии не смогут этого исправить.

— Как вы могли… как ты мог… — прошептал он.

Убад скользящим шагом подошел к столу, налил чистой воды в таз для умывания и, взяв полотенца, направился к Вельстилу.

— Переоденься и вымойся. Ты нужен своему отцу.

— Убирайтесь, — сказал Вельстил. — Оба.

— Делай, как он говорит, — велел Бриен. — Тебя ждет невеста.

ГЛАВА 14

Зима была не за горами, дороги развезло, и распутица изрядно замедляла продвижение к Апудалсату. По крайней мере так им казалось.

Когда Винн впервые настояла на том, что теперь ее очередь править лошадьми, Лисил не на шутку удивился, а Магьер даже не стала скрывать своих опасений. Неужели они считали, будто Винн настолько беспомощна, что не сумеет справиться с парой смирных и хорошо обученных лошадок?