Английский для миллионера (СИ) - Корсарова Варвара

– Так… одна знакомая, – Марианна мотнула головой. – Не думаю, что она близко с ним дружит. Просто… делает вид.

* * *

Они поднялись на галерею. У Марианны дрожали ноги и она без сил рухнула на первое подвернувшееся кресло под пальмой в кадке.

– Тут миленько, – постановила Валентина, опускаясь во второе кресло с грацией герцогини. Зевнула, прикрыв накрашенный рот ладошкой. – Только долго все. Скоро уже они выйдут?

– Через полчаса, – деревянным голосом ответила Марианна.

– Господи, сколько возни! – утомленно вздохнула Валентина. – Дался Пете этот конкурс. Но это у него с детства: любит всякие соревнования, чтобы доказывать и побеждать. Дашке-то это нафиг не нужно. Да и вам, по-моему, тоже.

Валентина внимательно посмотрела на ее неподвижное лицо, подумала, и взялась развлекать Марианну беседой. Она отпускала едкие и ехидные замечания о гуляющих по холлу дамах и господах. Марианна слушала ее с благодарностью, но думала о своем.

Просто удивительно, до каких вершин – или, вернее, дна? – может доходить человеческая подлость. Вот вроде показал человек себя уже с самой неприглядной стороны, уже знаешь, что ничего хорошего от него ждать не приходится, а он раз – и опять что-то выкинет.

Когда Марианна занималась танцами, не раз сталкивалась с кознями озверелых мамаш накануне соревнований. Бывало, туфли у девочек перед выходом на сцену воровали, платья портили, партнеров подговаривали, чтобы те выступление слили за награду.

Оказывается, везде такое бывает – даже на конкурсе английского языка, среди приличных людей!

Но неужели Лялечкина действительно рассчитывала, что Марианна уговорит Дашу уступить победу сопернице? Похоже, она была уверена, что сможет ее убедить мелким шантажом.

Конечно, давно следовало самой все рассказать Петру… И ведь Марианна почти рассказала. Но что-то ей помешало тот раз, а потом она и думать об этом забыла… слишком много произошло в ее жизни других событий.

Что будет, если Лялечкина и правда наябедничает Петру о том досадном инциденте?

Да, Петр будет недоволен. Очень недоволен и расстроен.

Но ведь это пустяк! Ерунда! Ну подумаешь, утаила она, что ее выгнали из школы за фотографии в купальнике! Он ее пожалеть должен, посочувствовать, утешить! В конце концов, они любовники, у них все серьезно, они должны доверять друг другу!

Марианна сцепила руки на коленях и чуть не застонала, представив выражение лица Петра, когда Лялечкина, приукрашивая и передергивая, изложит ему свой вариант той некрасивой истории.

Ох, вряд ли дождется она от него утешения и сочувствия... Ведь его доверие она не оправдала. Обманула, утаила, недоговорила...

Что ей делать? Позвонить ему сейчас и первой все выложить?

...Ага, прямо посреди встречи с важным чиновником из Москвы.

– Марианна, – Валентина потрепала ее за руку. – Эй, на вас что, столбняк напал? Они выходят уже! Идем Дашу забирать.

Марианна взлетела как на пружинах.

Действительно: в холле послышался шум голосов. Кто-то что-то рассказывал взахлеб, кто-то нервно смеялся. Надо всем этим ломким британским прононсом торопливо давала объяснения распорядительница, переводчица тарахтела, повторяя то же самое для не англоговорящих родителей.

Марианна слетела вниз по лестнице, мигом отыскала в толпе Дашу и кинулась к ней. Валентина неторопливо вышагивала позади.

– Ну как ты? – она схватила за плечи бледную Дашу.

– Папа еще не приехал? – спросила Даша. Когда Марианна помотала головой, она бледно улыбнулась.

– По-моему, я облажалась в устной части. Мне в пару дали девчонку, которая мне рта не давала раскрыть… все время перебивала. Ее даже английская тетка потом попросила помолчать, и дать мне сказать!

– На какую тему была беседа?

– My perfect career… Я сначала рассказала, что хочу быть тату-художницей, как мама, а потом видеоблогером, и та девочка – Анжела – меня высмеяла.

– Ну и дура та девочка Анжела, – сказала Марианна.

Подошла Валентина и потрепала Дашу по голове – та нахохлилась в ответ.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Идем в буфет и выпьем чаю, пока перерыв, – предложила Валентина. – С пирожными. Когда там вторая часть?

– Перерыв полчаса, потом творческий конкурс. Я пойду с Дашей за кулисы, а вы оставайтесь в зале со зрителями. И когда Петр Аркадьевич приедет, он тоже из зала будет смотреть…

Они отправились в буфет. Боковым зрением Марианна увидела Лялечкину и ее дочь Анжелу – высокую, белокурую, зс аккуратно накрашенным лицом. Лялечкина что-то выспрашивала у дочки и улыбалась как лиса, которая только что передушила всех крестьянских кур.

Марианна купила для Даши в буфете ее любимые пирожные, но девочка ковыряла ложкой в тарелке, низко опустив голову, и едва ли съела кусочек.

– Самое сложное позади, – утешала и подбадривала ее Марианна. – Творческая часть – это пустяки, развлечение! Выйдешь на сцену, поприкалываешься, повеселишься от души. Ответишь на вопросы комиссии, выполнишь задания – это как игра! Расскажешь о своем увлечении, покажешь кукол, видео… тут главное не победа, главное – участие! Тебе понравится! Выступать перед публикой вообще очень весело.

– За творческую часть тоже будут ставить баллы, – угрюмо возразила Даша. – Так что никакое это не развлечение, а самый настоящий экзамен. В британских школах любят соревнования. Как там в брошюре было написано? Развивают здоровый дух соперничества?

– Competitive spirit, да… – пробормотала Марианна сочувственно.

– Вот-вот. Папа это любит. А я не люблю этот компетитив спирит, оказывается. Папа говорит, что победа над самим собой – большое достижение. А я не понимаю, как можно бороться с собой. Получается, ты как будто сама себе враг и соперник. А себя надо любить хоть какой, так мама говорит. И Артур.

Марианна несколько секунд осмысливала это утверждение. Наконец, кое-как нашла слова.

– Вот, поэтому неважно, выиграешь ты или нет. Твой папа все равно будет тобой гордиться!

Даша с сомнением покачала головой и отодвинула тарелку.

– Нам пора идти, – сказала она с беспокойством. – Слышите, участников зовут на сцену?

* * *

За кулисами царила привычная для Марианны обстановка: шум, гам, запах духов, пота и лака для волос. Некоторые девочки прибыли на соревнование как принцессы в сопровождении свиты – личных парикмахеров и визажисток. Больше всего людей толпилось вокруг Лялечкиной и ее дочери. Наверное, Лялечкина притащила весь свой салон в полном составе, чтобы ее дочь затмила всех вокруг если не умом, так внешностью.

Нервы у всех были на пределе. Мамаши говорили визгливыми голосами, девочки попеременно бледнели и краснели, у кого-то уже глаза были на мокром месте. Только представители школы щеголяли знаменитой британской выдержкой.

Марианна глянула на них с ненавистью. Устроили, понимаешь, ажиотаж, конкурс красоты и талантов! Как будто не в рядовую школу набирали девочек, а невест для принца Уэльского.

При этом она сожалела о собственном упущении. Она-то привыкла все сама – и гримироваться, и причесываться, и Дашей собиралась заняться собственноручно, безо всяких визажистов. Она собрала небольшой несессер – так, только самое нужное.

Решила, что естественность для девочки – главное! А тут, оказывается, вон оно как все серьезно.

Марианна передала Дашу в руки распорядительницы, которая объясняла девочкам порядок выхода на сцену, сама отошла в сторонку – передохнуть.

Звякнул телефон – пришло сообщение от Петра.

«Я уже тут. У вас все хорошо?»

«Отлично! Спасибо, что приехал»  – написала Марианна и тихонько пробралась к боковой двери у сцены, чтобы посмотреть в зал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Выглянула, и сразу увидела, как по проходу идет Петр в компании распорядительницы. Она подхватила Петра под локоть и отвела к местам для вип-гостей. Видимо, из пригласительного поняла, кем был этот мужчина – одним из самым платежеспособных папаш, – и решила воздать ему нужные почести.