По дороге домой - Ольга Березовская

— А гвардеец? — на всякий случай уточнила я.

— Гвардеец мертв.

— Понятно.

Через мгновенье он уже исчез за дверью. Но томительное ощущение недосказанности все же оставалось. Недосказанности и тоски. Я была не права, и не один раз. Стоило бы вести себя по-другому.

Я опустилась на кровать и закрыла глаза. Не буду думать об этом. Не хочу.

Утром вместе с восходом солнца появился разъяренный Лим. Он ругался на меня за вчерашнюю выходку. Кричал, что рана была слишком глубокая, а он целитель, а не волшебник, и, если я не желаю лечиться, то, пожалуйста, конечно можно гулять и бегать по лестницам. А если с ногой возникнут какие-то проблемы, то он умывает руки, силой вылечить нельзя.

Я покладисто выслушала все, что накипело на душе у целителя, ни разу не перебив. Дождавшись окончания обличительной тирады, я сделала самое виноватое выражение лица, на которое была способна, извинилась и пообещала что больше никогда — никогда такого не повториться. Он поверил. Еще бы! У целителя была очень добрая душа, а у этого качества всегда есть издержки: наивность. Лим был слишком легковерный. Единственное, ему повезло с друзьями, они чувствовали подвох за версту — капитан в силу своей драконьей натуры, Великан, потому что сам был еще тем прохвостом, а дурак дурака, как говориться, видит из далека.

И хорошо, что Великан ввалился в комнату уже после того, как целитель успокоился, иначе было бы не избежать ехидных взглядов и восклицаний типа «ну-ну».

— Здорово, одуванчик.

— Ну, привет. Что уже не опасаешься за свое здоровье? — насупившись, пробубнила я.

— Лим, почему ты меня не предупредил, что она заразная!? — Завопил Великан. — Да ладно, ладно. Пошутил я. Не нервничай, тебе вредно.

— Я травмированная, а не беременная!

— Вот и зря. Так бы хоть удовольствие получила.

Великан заржал. А я судорожно стала искать, чем бы в него запустить. Поблизости ничего не было, только скляночки целителя, которые он поспешил убрать, заметив нехороший блеск в моих глазах.

— Да ладно тебе, одуванчик. Ты же злая, как собака была: не покусаешь, так облаешь. Вот мы и смылись на всякий случай.

— Ну и гад же ты, — я уже начала сдаваться и Великан это почувствовал.

— А то, весь в тебя. — Он, словно кот под теплыми лучами солнца, сладко сощурился и потянулся всем телом.

Дверь открылась, вошел Рок. А я-то ожидала, что он снова будет меня избегать. Ошиблась. Оно и к лучшему.

— Во! — Великану пришла в голову идея, он даже подпрыгнул на стуле. Порывшись в кармане, гигант извлек на свет колоду карт. Спросить, откуда они, я не успела, великан все рассказал сам. — Да эти, гвардейцы, когда пожитки собирали, оставили, а мы взяли. Рок нам такую игру показал, Дурак называется. Давай сыграем. На деньги.

— У меня денег нет.

— Ладно, — Великодушно согласился Великан, — отдашь чем-нибудь другим.

— Чем, к примеру?

— Придумаем.

— Ну, уж нет. На такие сомнительные авантюры я не пойду.

— Это почему, — удивился Великан.

— Потому что я и так много задолжала.

— Это чего? И кому?

— Двадцать шесть желаний. Мне. — Пояснил Рок.

— Двадцать пять! — возопила я. — Два желания я исполнила!

— Ну-ка, ну-ка. А с этого места поподробнее. — Великан почти похрюкивал от удовольствия, предвкушая услышать что-то пикантное.

Я закатила глаза, изобразив на лице неземную муку.

— Ничего особенного, — скромно улыбаясь, пояснил капитан. — Я задал два вопроса, она на них ответила.

— И все?!

— Все.

— Ну, ты дурак!!! — Великан покрутил пальцем у виска, потом его в очередной раз осенило, — Ерунда, еще не все потеряно; двадцать пять желаний все-таки осталось! Не растрачивай на треп. Поменьше слов, побольше дела.

Я не сдержалась, перевесилась через край кровати, подхватила свою босоножку и со всей силы запустила ей в Великана. Гигант вовремя заметил летящее в него орудие и успел пригнуться. Босоножка звучно впечаталась в стену слева от его уха.

— А если бы попала!

— Жаль, что не попала! — оскалилась я.

— Я ж говорю, злая, как собака.

Еще один день прошел в бездействии. Целитель прописал мне постельный режим, грозно сказал, что если я буду разгуливать без помощи, пока он не закончит лечение, то он раз и навсегда отказывается от такого пациента, и никто не сможет потом его заставить вылечить мне даже царапину. Я особо не привередничала, в конце концов нога-то моя, мне с ней еще жить и жить. Но когда в окне мелькнул знакомый серебристый силуэт, я, рискуя навлечь на себя гнев целителя, все же решила спуститься. Мне необходимо было услышать из первых уст, поможет мне Звезда вернуться домой или нет. Не люблю состояние неопределенности. От его ответа зависит дальнейший план действий: либо все просто замечательно, либо мне опять идти не знаю куда, искать не знаю что или кого.

Ступеньки уже не давались так тяжело, как в прошлый раз, и все же я решила остановиться перевести дух. Звезда говорил негромко, как будто боялся кого-то разбудить.

— У меня неплохие новости. Я все узнал, вдоль водной границы поддерживалось заклятие достаточно простое, но при этом мощное, которое не позволяло пересекать ее — в обратном направлении — живым существам. Естественно это сделал Даран, и естественно никто, почти, об этом не знал. С его смертью заклятие перестали обновлять, оно ослабло и через какое-то время просто развалится.

— И сколько ждать, — уточнил Великан.

— Неделю или две.

— Отлично. Нам до этой границы плыть не меньше двух недель, — подал голос капитан.

— А если вдруг кто-нибудь решит его обновить, в смысле заклятие? — неуверенно спросил Лим.

— Исключено. Это была личная задумка Дарана, и преследовал он только свои цели. Никакой пользы, одна растрата.

Даже мне не нужно было объяснять, что преграда на воде поставлена для водного дракона, одна неувязка: ведь для драконов не существует преград?

— Ох, блажь, — вздохнул дракон, — я же тебе говорил, что преград для нас не существует, но не тогда, когда они возводятся специально против нас.

— Ты, оказывается, и через стены мысли читать можешь, — я вышла из прохода.

— Твои мысли я и на другом конце мира услышу, потому что ничего более глупого просто представить не могу. — Если бы драконы умели улыбаться, это можно было бы назвать улыбкой, а так оскал.

— Вот легко обижать слабую женщину.

Я не обиделась, даже не думала об этом, потому что знала, что Звезда не серьезно, просто подтрунивать надо мной, у него успело войти в привычку. Я уселась на кушетку, демонстративно не замечая возмущенных взглядов целителя.