Дублёр мужа (СИ) - Лав Агата

Очень сильно постараться и нарваться.

А тут он как будто был обнажен. Он смотрел на меня и словно пытался сказать самое главное без слов. Что он хотел сказать? И почему, черт возьми, не сказал?! Столько грубостей произнес, а самое важно умолчал!

Я закрываю лицо ладонями и пытаюсь успокоиться. Вдох-выдох, вдох-выдох… Ну почему так трудно дышать? Так невыносимо трудно сделать малейший глоток воздуха?

— Леся? — встревоженный голос Ромы падает сверху. — Ты как?

— Просто устала… Не бери в голову.

Я чудом справляюсь с голосом и отвечаю ему ровным тоном. Провожу пальцами по лицу, стирая сухие слезы. Надо успокоиться и взять себя в руки, иначе Рома тоже начнет нервничать и включит режим “опекуна”. Мы с ним много общались по рабочим вопросам, хотя чаще по телефону, и я успела заучить, что он заботливый и предупредительный мужчина.

С женщинами.

А так он действительно похож на Олега. Там настоящий металл под мягкой кожей.

— Рома, — разгибаюсь и откидываюсь на кожаную спинку. — Я бы хотела побыть одна. Прости, но мне нужно собраться с мыслями…

— Тебе не нужно извиняться.

— Спасибо, — я протягиваю ладонь и сжимаю его локоть. — Я не поеду в квартиру, тоже сниму гостиницу. Лучше пока так.

— Тебе ничего не надо забрать из квартиры?

— Пока терпит, а завтра посмотрим. Хотя он отдал ключи и сказал, что не появится там больше.

— Ты ему веришь?

— Я хочу ему верить.

Это действительно так. Я хочу верить Олегу хоть в чем-то.

— Спасибо, — я благодарю Рому снова, когда он привозит меня в другой отель. — Я позвоню тебе завтра.

— Хорошо, я… Леся, я же не чужой тебе?

— Что?

— Дело в проклятом времени, — он хмурится и шумно выдыхает. — Мы слишком мало времени провели вместе. Тебе было бы проще, если он появился позже. Ты бы доверяла мне по-настоящему и не сомневалась…

— Рома, я благодарна тебе. От всего сердца, честно.

— А я влюблен в тебя.

Он не дает мне отреагировать и тянется ко мне, накрывая жарким поцелуем. Рома с легкостью продавливает меня, заставляя поддаться и выдохнуть со смазанным стоном. Он ласкает меня умелым языком и раскатывает сумасшедшей лаской, от которой все сомнения вылетают из головы экспрессом. Я ощущаю привкус ментоловой жвачки и сталкиваюсь с ним языками, углубляя поцелуй.

— Я с первой встречи захотел тебя себе, — произносит он вполголоса, уходя влажной дорожкой к моему виску. — Со мной впервые такое. Никогда прежде, малышка, но ты что-то сделала со мной. Появилась и всё перевернула внутри.

— Я не специально.

— Да-да, рассказывай, — он смеется и проводит ладонью по моей щеке. — В тебе нет ни капли милосердия. Помнишь, как улыбалась, когда нас представили друг другу? Так улыбаться противозаконно, чтобы ты знала.

Я тогда обомлела от его великолепия и впервые за долгое время захотела понравиться мужчине.

— И ты закусила губу, когда уронила ручку.

— Боже, какие мелочи ты помнишь!

— Мелочи? Я чуть инфаркт не схватил от такой мелочи.

Я тянусь ему, млея от добрых искренних слов, и утыкаюсь лицом в его мягкий пиджак.

— Мне так хорошо с тобой, — трусь лицом и вдыхаю солоноватый запах.

— До сих пор хочешь побыть одна? Хочешь я заберу тебя?

— Рома…

— Я серьезно! Ближайший рейс и мы улетим. Мм?

У Ромы всё так просто, что я беззаботно улыбаюсь на его предложение.

— Я знаю, что ты сейчас скажешь. Что у тебя работа и обязательства.

— Да, верно.

— И никаких вариантов вырваться хотя бы на недельку?

— У меня две сделки, Рома.

— На три дня? Два?

— Они что-то изменят? — улыбаюсь ярче, тая от его напора. — Или ты уже разработал коварный план?

— Конечно, — он уверенно кивает и подхватывает мою игру в глупые фразочки влюбленных. — Я собирался взять тебя на вертолетную площадку. Чтобы ты тоже потеряла голову, пусть не от меня, но от высоты наверняка. Ты же в курсе, что я горный пилот?

— В курсе, в курсе.

— У меня есть допуск на высоту пять тысяч.

— А это высоко?

Он аж рот раскрывает от моей наглости. Я прячу счастливый смех в пальцы и мотаю головой, когда он решает взять с меня извинения поцелуями.

— Издеваться решила? — Рома ведет горячими губами по моему лицу и так быстро находит мои губы, что я замираю от удовольствия. — До сих пор сомневаешься высоко это или нет? Или появились догадки?

— Нет, ни одной, — тянусь к нему сама и обнимаю руками шею. — Я ничего не понимаю в этом, вот совершенно… тебе придется рассказать мне о своем деле, а кое-что даже показать.

— Да? Любопытство проснулось?

Рома ведет широкой ладонью по моему бедру, собирая тонкую ткань платья.

— Горный пилот — это безумно сексуально, Рома.

— С допуском на пять тысяч.

— С допуском на пять тысяч, — киваю и накрываю его ладонь пальцами, чувствуя, что еще чуть и мне станет на все плевать и повторится наше бурное знакомство в машине, как уже случилось на первом свидании. — Черт, а вдруг мой номер на последнем этаже?

Я указываю на отель с квадратными окнами и большим черным козырьком.

— Да, высоковато, — Рома усмехается, понимая, к чему я клоню. — Проводить?

— Именно. Я даю тебе допуск на пятый этаж.

Мне снова хорошо и спокойно, я забываю обо всем лишнем и вспоминаю, что у меня только завязываются отношения с прекрасным мужчиной. Я выхожу из машины и ловлю его крепкую ладонь, оглядываюсь по сторонам и глубоко вдыхаю вечерний приятный воздух. Рома берет всё на себя и я сама не замечаю, как оказываюсь в светлом номере, он даже лучше предыдущего и радует лаконичным современным дизайном.

Я сажусь на первый же стул и снимаю с уставших ног туфли. Смотрю на Рому, который тоже снимает ботинки, а следом темный пиджак, и вдруг признаюсь себе, что уже привыкла к его присутствию. Он рядом, и мне хорошо. Я помню, что хотела побыть одной, но он убедил меня самым сладким способом. Зацеловал и заласкал, и я оказалась не в силах отказаться от того, чего не было в моей жизни долгих два года.

— Пойдем в душ вместе, — я поднимаюсь со стула и нащупываю застежку платья.

Рома жадно следит за тем, как я распускаю молнию, а потом перешагиваю через ткань. Он молчит, а я и без его слов вижу, что он снял пиджак, но не стал трогать рубашку.

— Иди ко мне, — протягиваю ему ладонь и произношу его фразу, после которой случилась наша первая близость. — Я покажу тебе дорогу. Но тебе придется снять рубашку.

— Там мало приятного…

— Замолчи. Никогда не говори мне такого.

Я сама подхожу к нему и кладу ладони на его пресс. Рома на рефлексах отступает, когда я слишком напираю, но все же заставляет себя остаться на месте. Я же нахожу сероватые пуговицы и начинаю их расстегивать.

— Зачем оно тебе, малышка?

— Малышка, — повторяю за ним и на мгновение останавливаюсь. — Ты же слышал, что он называет меня “маленькой”. Не надо, Ром, придумай другое обращение.

— Я все-таки напоминаю тебе его?

— Нет.

Я вру.

И возвращаюсь к пуговицам, которые вот-вот пустят меня к его изувеченному телу.

— Ты не готова к такому, — Рома вдруг поднимает ладонь и зажимает мой подбородок, заставляя посмотреть в его потемневшие глаза. — Я пойму, если тебе станет не по себе. Это нормально.

Я отбрасываю полы его рубашки, смотря в его глаза, и на ощупь нахожу ладонью его живот. Вздрагиваю от ощущений, к которым действительно оказываюсь совершенно не готова. Я знаю, что с ним случилось благодаря короткой записи в карточке компании, но я не смогла найти фотографий. Ничего и нигде, как страшная тайна. И теперь я ощущаю ее под подушечками пальцев — глубокие рытвины и жестокие шрамы, которых так много, что они наталкиваются друг на друга. На нем нет живого места.

Я закусываю нижнюю губу, чтобы сдержать выдох, и встряхиваю головой, чтобы Рома уже отпустил мое лицо и позволил опустить на него взгляд. Но он все равно сомневается, и в эту секунду я отчетливо понимаю почему.