Поцелуй василиска - Полина Флер

Мачеха раздула ноздри, пустила надменный взгляд из-под густо подкрашенных ресниц и процедила сквозь зубы:

– Пускай. Желание невесты – закон.

Я всхлипнула и нехотя выпустила кулон. Он закачался, пуская по корсету солнечные зайчики, и волнение постепенно сошло на нет. В довершение наряда мне примерили изящные туфельки, расшитые стразами.

«В таких не побегаешь», – мрачно подумала я и позволила увести себя из дома.

У ворот поджидала голубая карета, убранная искусственными цветами и лентами. В упряжке мотали головами белоснежные кони с аккуратно подстриженными хвостами и расчесанными гривами, также украшенными лентами. На одну скамеечку сели мачеха и сводный братец, по случаю умытый и расчесавший сальные волосы. На другой примостилась я с Жюли.

– А где же его сиятельство? – спросила я.

Якоб осклабился и подмигнул:

– Не терпится поскорее упасть в объятия женишка, мм?

Мне захотелось показать ему средний палец, но жест в этом мире не оценят. Зато мачеха ударила его по плечу перчаткой и сдержанно ответила:

– Его сиятельство будет ждать у алтаря. Видеть невесту в подвенечном платье до свадьбы – плохая примета.

«Да уж не хуже, чем лапать ее под лестницей», – снова подумала про себя.

Кучер залихватски свистнул, хлестнул лошадей кнутом, и карета, покачиваясь и подпрыгивая на брусчатке, выехала со двора.

Отодвинув пальчиком атласную шторку, я с любопытством выглянула в окошко. Поместье с его белыми кирпичными стенами, с башенками, украшенными флюгерами, стремительно убегало назад, напоследок подмигнул синим глазом дракон, украшающий герб на воротах. Мир, в который я попала, прежде ограничивался стенами моей спальни и садом, но теперь раскинулся во всей полноте. Дорога пролегала через холмы, поросшие виноградниками, разбитые на квадраты пахотных земель. Земля тут была красноватая, богатая железом. По склонам ютились белые крестьянские домики с крышами, крытыми черепицей. У горизонта темнели леса, и солнце, как золотая монета, беспечно катилось по голубому бархату неба.

Хороший день для свадьбы. Хороший день, чтобы умереть.

Я вздрогнула от скакнувшей в голову мрачной мысли, и Жюли, отзываясь на всколыхнувшееся во мне волнение, взяла мою ладонь и ободряюще сжала.

Мы миновали ажурный мостик, перекинутый через узкую горную речку, весело журчащую внизу и поблескивающую на солнце рыбьими чешуйками. Из зелени вынырнули двуглавые пики собора с красными наконечниками, и кучер свернул к ним.

Церквушка притаилась в живописнейшем месте. Речка здесь становилась резвее и шире, блестящие воды крутили жернова маленькой мельницы, над головой переплетались побеги дикого винограда, солнце разноцветно сияло в кружевных витражах. Спрыгнув с козел, кучер помог выбраться мачехе и мне, юркая Жюли тут же расправила шлейф и подхватила фату, а я только зыркнула по сторонам, высматривая, куда можно скрыться. По правую руку раскинулась небольшая рощица и скатывалась в долину, пестревшую черепичными крышами. Если и бежать, то только туда. Словно прочитав мои мысли, Якоб подхватил меня под правую руку, мачеха – под левую, и так в сопровождении дражайших родственников, по совместительству конвоиров, я взошла по каменным ступеням. И грянул хор.

Мне тут же захотелось зажать ладонями уши. От звуков органа и тяжелого запаха ладана перед глазами потемнело, корсет снова надавил на ребра, и я задышала ртом, пытаясь справиться с головокружением.

– Что с вами, госпожа? – шепнула Жюли. – Вы так побледнели…

– Все хорошо, хорошо, – пробормотала я и уцепилась за ее услужливо подставленное плечо.

Но хорошего ничего не было.

У алтаря, прямой, точно проглотивший шпагу, стоял генерал в своем ослепительно-белом кителе. В его смоляных волосах, блестящих и гладко зачесанных назад, плясало солнце и серебрило седую прядку над ухом, по эполетам рассыпались искры, вспыхивая на пуговицах и золотом шитье, а солнечные зайчики отскакивали от эфеса шпаги.

– Вот и вы, дорогая невеста, – сухо сказал он, протягивая мне руку. – И почти не опоздали.

– Юной фройлен нужно на сборы чуть больше времени, чем молодому господину, – льстиво отозвалась мачеха и захихикала противно, в нос.

Генерал не улыбнулся, но я почувствовала, как полоснул по мне заинтересованный взгляд, от него мурашками покрылись нагие плечи, тепло было только в ложбинке между ключицами, где лежал лунный кулон.

– Вы сегодня особенно прелестны, – шепнул на ухо возникший точно из-под земли адъютант Ганс.

Он был все в той же темно-синей курточке, но светлая косичка аккуратно переплетена и стянута белой лентой. Несмотря на то что комплимент предназначался мне, я заметила, как зарделась стоявшая рядом Жюли и скромно потупила взор.

Хор пел что-то на латыни, к алтарю вышел священник, неся на бархатной подушечке венчальные кольца. Я подумала, что об этом, наверное, мечтает каждая девушка, вот только радости никакой не было. Да и будущий муж стоял с таким угрюмым выражением на лице, будто пришел на похороны, а не на свадьбу. От него все еще тянуло вином и чем-то приторно-сладким, восточным и удушливым. Вместе с запахом ладана и моими розовыми духами это создавало тяжелый аромат, от которого голова кружилась все больше, и мне захотелось, чтобы все это поскорее закончилось.

– Не тяните, святой отец, – будто считав мои мысли, глухо произнес генерал. – Начинайте церемонию и покончим.

– А разве мы не подождем его величество? – робко спросила мачеха.

Генерал дернул уголком рта и пожал плечами.

– Я не высылал приглашения. С его королевским величеством мы встретимся на весеннем балу в конце недели. Может быть, я приглашу и вас, фрау, как новую владелицу поместья.

– Да что же вы меня хороните! – возмутилась я, но мне не дали продолжить.

Генерал нетерпеливо взмахнул рукой и велел священнику:

– Начинайте же, начинайте. Что там по сценарию? Согласны ли вы, герцог фон Мейердорф, взять в жены…

– Позвольте, но это мои слова, – дребезжащим голосом перебил священник. – Сначала я должен спросить, есть ли что-то, что может воспрепятствовать этому брачному союзу.

– Есть, – сообщила я. – Нежелание невесты считается?

– Совершенно нет, – отрезал генерал и покрутил ладонью. – Дальше, святой отец, дальше!

– Гхм… э-э-э… так если нет… – Священник пожевал губами, собрал высокий лоб в морщины, подглядывая в раскрытый молитвенник. – Да, так вот! Поскольку ни на что не было указано, что могло бы воспрепятствовать этому брачному союзу, я спрашиваю вас, ваше сиятельство, герцог Дитер фон Мейердорф, согласны ли вы взять в жены юную фройлен, баронессу Мэрион Адлер-Кёне? Будете ли любить, уважать и нежно заботиться о ней? Обещаете ли хранить брачные узы в святости и нерушимости…

– Да-да, пока смерть не разлучит, – скучающим тоном перебил генерал. – Обещаю. Дальше.

Священник закатил глаза и повернулся ко мне, затянув гнусаво все то же:

– Согласны ли вы, баронесса Мэрион Адлер-Кёне, взять в мужья его сиятельство герцога Дитера фон Мейердорфа? Будете ли любить, уважать и нежно заботиться о нем…

– Нет, – выдохнула я. – Не хочу и не буду.

Рядом по-змеиному зашипела мачеха:

– Не позорьтесь, скажите «да».

– Нет, – заупрямилась я.

Священник таращил глаза, открывая и закрывая рот. Генерал шагнул ко мне и положил ладони на плечи.

– Непослушная ослица, – выцедил он. – Не усложняйте церемонию, вы все равно обещаны мне, и будет так, как я скажу.

– Вот еще! – Я сбросила его ладони и смело взглянула в его лицо.

И это была моя ошибка. В очках генерала заклубилась золотая мгла, свечи у алтаря вздрогнули и вытянули огненные языки, тени заскользили вокруг, как голодные виверны, набросили на шею тугие кольца тьмы, принялись сжимать, давить, душить. Страх зародился в желудке и вихрем пробежал по телу, рождая противную дрожь. Я вскинула руку, пытаясь уцепиться за лунный кулон, будто в нем было мое спасение, но не успела и повалилась в заботливые руки Жюли.

– Врача, врача! – в страхе закричала та.

Я приоткрыла веки и вздохнула, слабо прошептав:

– Не нужно врача… только… на воздух… прошу…

– На воздух, скорее! – подхватила меня служанка. – Да помогите же!

Я оперлась на ее плечо и с трудом поднялась на ватные ноги.

– Не нужно никого… Жюли, проводи меня в дамскую комнату… мы скоро вернемся…

– Дурной знак, – прошипела в спину мачеха.

Я снова едва удержалась, чтобы не показать ей язык.

Жюли вывела меня на улицу, поддерживая под локоть. Слабость постепенно проходила, в голове прояснялась, и, прижав девушку к себе, я шепнула ей на ухо:

– А теперь помоги мне, скорее!

– Что надо делать, моя госпожа? – с готовностью отозвалась Жюли.

– Ровно через три минуты начинай кричать, что невеста хотела освежиться у реки и сорвалась в воду. Переполох собьет их со следа, а я тем временем успею добежать до деревушки.