Со всей дури! - Екатерина Вильмонт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ванюша, Лидочка наша уже сама мамочка, никакая мачеха ей не страшна. Женился бы ты на хорошей женщине, я была бы спокойна. А то таскаешься по бабам, куда это годится. Ты ж большой человек, генерал, и возраст уже солидный. К полтиннику дело идет.
Он тогда только посмеялся.
– Да нет, мама, чую я, что этот Лидкин поганец житья ей не даст, нельзя мне расслабляться.
Дочь была самым дорогим существом на всем свете. А теперь еще и внучка появилась…
Меньше пяти минут он общался с Ладой Гудилиной, но ее лицо стояло у него перед глазами весь день.
– Иван Тимофеевич, что это с тобой? – полюбопытствовал старый друг и сослуживец Михаил Борисович Устюжанин. – Нешто в облаках витаешь?
– Да нет, просто нога ноет.
– Ладно врать своим ребятам, а то я не знаю, как ты выглядишь, когда у тебя нога болит. Нет, тут явно замешана прекрасная дама.
Михаил Борисович был давно и прочно женат, однако обожал поговорить «про баб-с». Но совершенно не похабно, как многие вояки, а как-то нежно и мечтательно.
– А хочешь, покажу тебе одну прекрасную даму?
– Хочу! – загорелся Михаил Борисович.
– На вот, глянь! – и Столетов протянул другу телефон с фотографией преображенной Лиды.
– Ух ты, хороша! Но я вроде бы ее знаю… Кто такая, Вань?
– Думай, вспоминай!
– Мать честная! Лида?
– Лида!
– И что это за фея к ней прикоснулась?
– На работе у нее психолог с ней поработала.
– Ну ни фига себе! Хороший, видать, психолог. Здорово! Вот бы этот паскудник на нее посмотрел!
– А она мне заявила, что он недостоин даже смотреть в ее сторону!
– Слушай, а давай мы Лидку с капитаном Звягиным познакомим. Хороший парень, порядочный, морда славная.
– Это можно! – обрадовался Столетов.
Однако через час выяснилось, что ему завтра с утра нужно лететь на Дальний Восток. И все мысли о прекрасных дамах вылетели из головы.
…Пашка частенько подвозил Ладу после работы. Вот и сегодня.
– Э, тетка, откуда такие розы? – воскликнул он.
– Генерал принес.
– Столетов?
– Он!
– За дочку благодарил?
– Да. И, между прочим, сказал, что я очень-очень интересная женщина.
– Губа у генерала не дура! А как он тебе?
– Объективно – красавец мужчина. Я думала, такие генералы только в кино бывают.
– Значит, вы друг дружке понравились?
Лада внимательно посмотрела на веселое лицо племянника.
– Пашка, колись!
– Чего?
– Ты все подстроил?
– Что подстроил?
– Ты специально привел ко мне Лиду, понимая, что я с ней справлюсь и ее папочка-генерал будет в восторге, придет ко мне, оценит мою несравненную красоту, а я его… Так?
– Ну, что-то в этом роде… – хмыкнул Пашка. – А что, разве я не гениальный стратег? Мне Яншин всегда говорит, что у меня превосходно развито стратегическое мышление. И потом, кому от этого плохо? Лида просто летает, бабы обзавидовались, ее папа рад-радехонек… И тебе тоже приятно. Скажешь, нет?
– Не скажу. Слушай, а он каких войск генерал? Я в формах не разбираюсь.
– Генерал-майор авиации. Он был когда-то очень крутым испытателем. Элита, можно сказать. Он клевый мужик, этот генерал! Его одно время гнобили, он старался своих офицеров не давать в обиду, его даже в какой-то момент хотели разжаловать, что ли, но когда министра обороны сменили, он опять в гору пошел.
– А ты откуда это знаешь?
– Так я с Лидкой в институте учился. Она очень клевая девка, если бы не рост, я бы с ней закрутил, особенно теперь. Но рост, сама понимаешь…
– Ничего, сейчас, я думаю, у нее найдутся женихи.
– «Он был титулярный советник, она – генеральская дочь»?
– Перестань! Она прелестная девушка. И должна теперь в тебя влюбиться, ты же ее практически спас.
– Не было печали! Мы просто старые друзья. И на фирму тоже я ее привел. У нее голова круто варит. А ты генерала-то не отшивай! Он тебе свиданку не назначил?
– И не думал. Подарил цветы, сказал комплимент и ушел. Первым делом самолеты!
– Тетка, а как ты догадалась, что это я все рассчитал?
– По глазам!
– Да ладно!
– Ей-богу!
– Ладошка, какие розы! – воскликнула мама. – Откуда?
– От благодарной клиентки.
Ладе не хотелось говорить про генерала. Просто чтобы зря не обнадеживать маму. Да и не придала она никакого значения этой встрече. Как, впрочем, и встрече с Егором. Не хочу я думать ни о каких мужиках и уж тем более обсуждать их с мамой.
– Мамочка, ты чем-то расстроена? – пригляделась она к матери.
– Да не то чтобы расстроена… просто как-то странно…
– Что, мама?
– Да Ленка…
– Что? С ней что-то случилось?
– Случилось. Сдурела совсем. А вроде еще не возраст для маразма.
– А что такое?
– Ладошка, вот объясни мне… Всю жизнь мы дружили, со школы еще. И вдруг ее как подменили. Не терпит вообще никаких возражений, просто на стенку лезет. И тон у нее какой-то менторский появился. Как будто все время читает лекцию несмышленышам. Просто и не знаю, о чем с ней говорить.
– И давно это с ней?
– А как на пенсию вышла. У меня вообще в последнее время ощущение, что она меня просто терпеть не может. Неприятно, знаешь ли… Я как-то по старой памяти рассказала ей про тебя, про Андрея… Она ж тебя с рождения знает и вроде бы любит…
– Мне всегда так казалось.
– А она меня выслушала так, как будто я ей про какую-то совершенно чужую тетку рассказываю, и потом прочла лекцию о том, как вредно любить мужчин, что их, мол, надо просто использовать. Меня чуть не стошнило. Что это такое? Ты ж ее всю жизнь знаешь…
– Не бери в голову, мамочка. Не огорчайся. Это, может, и пройдет…
– Да пока только все усугубляется. Иной раз так хочется послать ее куда подальше. Но ведь столько лет дружбы…
– А ты не думаешь, что это элементарная зависть?
– Зависть? А чему, собственно, завидовать?
– Ну, мама, у тебя есть семья, а у нее нет.
– Ну, у меня семья появилась не сейчас, я практически всю жизнь семейная…
– Да, но раньше она достаточно весело жила, насколько я понимаю, а теперь вышла на пенсию, осталась одна, ты по-прежнему в семье…
– Не думаю, она никогда не была завистливой.
– Мамуля, тебя это угнетает? Я дам совет. Ты молчи, не реагируй, ей в конце концов надоест, ну и встречайся пореже.
– А мы и так куда реже встречаемся, чем раньше. Просто, знаешь ли, больно. Я думала, она мне близкий человек, а она… Как будто чужая. И потом, вроде бы она дурой не была, а сейчас иной раз такое несет… И этим тоном еще… Ладно, Бог с ней, зачем я тебя этим гружу?