Там, где звенит Енисей... - Виктор Бороздин

Мальчишки шли чуть стороной. И Нелё закричала:

— Сань, вы куда? На куропаток, да?

— Не, на медведя! — громко крикнул Саня, замедляя шаг. — Белый медведь, говорят, объявился.

— А у вас ружья нет.

— А мы его за хвост! — задиристо крикнул Саня и побежал догонять брата.

— Как же без ружья, на медведя-то?! — удивилась Уля.

— Ты слушай его, — засмеялась Нелё, — он и не такое наговорит!

Девочки смолкли и смотрели лыжникам вслед. Хорошо Сане! У него есть старший брат, в шестом классе учится, и он взял Саню с собой на охоту.

По куропачьим местам

Далеко-далеко раскинулась заснеженная тундра. Пусто в ней сейчас и темно. Луна выйдет из-за туч, осветит застывшие снежные волны, поиграет, спрячется — и всё опять затаится.

Птичьих голосов давно не слышно. Всё, что летом здесь крякало, щебетало, шумно плескалось в озёрах, покинуло этот холодный и голодный в зимнюю пору край, улетело на юг, к теплу. Откочевали ближе к тайге и олени. Там снег не такой крепкий, легче добывать из-под него корм. По следам оленей ушли волки.

Хозяйкой тундры осталась белая полярная сова. Раскинув крылья, она бесшумно проплывает над заснеженными холмами, неторопливо поворачивая голову с чёрным крючковатым клювом. Зорко посматривают большущие, всё видящие глаза — не мелькнёт ли где куропатка, не выскочит ли из-под снега какой непутёвый лемминг — полярная мышь, любимое лакомство совы.

Лемминги живут себе под снегом в тёплых моховых гнёздышках и не тужат. Еда у них рядом, раскопал немного снег — там вкусные корешки, семена, мороженые ягоды. А захотелось поразмяться — вылезай наружу. Только держи ухо востро!

Храбрец нашёлся. Толстенький, шустрый, быстро-быстро заработал лапками. На лапках у лемминга не коготки, как у обыкновенных мышей, а — вот чудеса! — настоящие копытца, они специально к зиме отрастают. Этими копытцами очень удобно пробивать неподатливый снег.

Прокопал лемминг выход, высунул носик, поводил, понюхал. Осмотрелся. Ничего опасного нет. И побежал. Быстрые лапки легко и весело понесли его — ничто не преграждает дорогу.

Глупый лемминг! Зачем ты вылез? Понадеялся, что твоя светлая шубка со снегом сливается, что сам ты маленький и в тундре темно? Пока не поздно, беги назад, к своей норке!

Сова, хоть и была далеко, сразу увидела зверька. Темнота для совы не помеха, ночью она видит даже лучше, чем днём. Неслышно налетела она сверху, подхватила лемминга острыми когтями и, уже не таясь, шумно замахала крыльями, полетела к обрывистому берегу. Победно щёлкнул несколько раз её чёрный клюв. И этот резкий звук далеко разлетелся по притихшей тундре.

Услышав его, мгновенно взлетела из зарослей тальника стайка куропаток и снежным облаком унеслась в темноту. Корноухий заяц, не разобрав, что случилось, крутанул через голову, скакнул в сторону, сбивая с толку пока ещё невидимого врага, и припустил во всю заячью прыть.

Стук совиного клюва услышали и мальчики — Вася и Саня Маймаго, они как раз шли проверять петли, которые вчера поставили на куропаток. Совы им пугаться было нечего, но они забеспокоились, как бы эта обжора не утянула из их ловушки куропатку, и торопливо заработали лыжными палками.

Саня, хоть и маленький, а от брата не отставал. Ещё подгонял:

— Утянет она у нас, вот увидишь, утянет!

Шапка у него сбилась на сторону, завязки болтаются. Мороз жгучий, а ему жарко. Взбежали на крутой надув, пригнувшись съехали, заскользили вдоль зарослей тальника. Заросли тянутся долгим полукругом по краю холма. Из-под снега торчат лишь верхушки веток, жиденькие, малоприметные. Темновато. Луна путается где-то в облаках, и свет лишь кое-где просачивается, расталкивая черноту ночи. Но мальчики отлично знают свои места.

Вон он, их заборчик из воткнутых в снег палочек. Тянется вдоль кустов, так что куропаткам не подойти к лакомым веткам. Только в одном месте палочек нет — воротца: заходи, пожалуйста! Тут-то и поставлена ловушка — крепкая волосяная петля.

Мальчики наперегонки побежали к ней. Попалась? Не попалась? Какая обида — пуста! Может, они плохо поставили? Вася присел на корточки, проверил. Всё хорошо. Просто куропатки здесь не были, и всё. А были бы — на снегу остались бы следы, валялась бы шелуха от почек, кусочки коры. Попробуй угадай, куда прилетят куропатки кормиться.

Снова заскрипел снег под лыжами. Вася бежит спокойно, размашисто. А Саня горячится. Он теперь уже впереди брата. То низко приседает, когда лыжи скользят вниз по синему откосу, то, быстро переставляя их, на одном вздохе взлетает на вершину снежного вала. Зорко осматривает кустики — не промахнуть бы их частокольчатый заборчик!

— Попалась! — вдруг отчаянно закричал Саня, — смотри, бьётся, живая!

Саня на ходу скинул лыжи, рукавицы и бросился к куропатке. Та, схваченная за лапку петлей, рвалась, била крыльями.

— Держи крепче! — закричал Вася.

Саня цепко схватил куропатку за крылья.

— Поймали! Поймали! — ликовал он. — Но крылья вырывались, упругие перья выскальзывали из рук.

Вдруг куропатка вывернула голову и больно клюнула Саню в подбородок.

— Ух ты какая! — невольно зажмурился Саня.

Из полуоткрытого клюва куропатки вырвался невнятный говор. Нет, куропатка не просила, не умоляла — она сердилась, возмущалась. Саня с удивлением смотрел на неё — какая храбрая, ничего не боится! И она ему сразу полюбилась.

— Вась, это будет моя куропатка, ладно? — неожиданно горячо попросил он. — Мы её в живой уголок пустим.

— Ладно, — согласился Вася.

Он связал куропатке крылья, чтобы меньше билась, и посадил её в сумку.

Они побежали дальше. В других, в самых дальних петлях, как и в первой, было пусто. Но они не огорчились. У них уже есть добыча.

Назад можно было и не торопиться. Но Вася по-прежнему шёл быстро. Так меньше устанешь. «Конечно, меньше», — думает Саня.

Саня делает всё, как старший брат. А попробуй покажи, что ты устал, — в другой раз Вася, пожалуй, и не возьмёт с собой. Саня уже привык много ходить по тундре. Сколько себя помнит, всю жизнь ходил по ней. Вместе с родителями, за оленьим стадом. Летом — по кочковатой и зыбкой, зимой — по твёрдой, заснеженной, в крутых надувах. Только по проложенным дорогам ни разу не ходил, в тундре их нет, — как их тут проложишь, если пурга вон какие снежные валы накручивает! Завтра она задует с другой стороны, взбаламутит весь этот снег и положит валы совсем по-иному. Ищи свищи тогда здесь дорогу!

Вася уверенно заскользил вниз. А Саня задержался на снежном гребне. В темноте далеко впереди виднелись желтоватые огоньки посёлка. Дома не были видны, и казалось, что светлячки выглядывают прямо из сугробов.

— Э-эй, а мы живую куропатку несё-ом! — не удержался и закричал им Саня.

— Чего ты там? — позвал снизу Вася. — Догоняй!

Саня подождал немного, послушал, как эхо понесло по тундре его голос, и, оттолкнувшись палками, покатил. Ловко обошёл отвесный, как стена, надув, развернулся, побежал вверх по пологой стороне. И снова вниз. Хороша тундра, когда она вот такая — тихая. И ничего, что, когда быстро бежишь, мороз жжёт сильнее. Саня на ходу потёр рукавицей нос, смахнул с бровей иней. Лыжи послушные — разворот, прыжок, как с трамплина, и вот уже почти догнал брата.

Посмотрел бы сейчас на Саню их учитель физкультуры Евгений Иванович! Вот бы подивился! Он, наверно, думает, что Саня всегда такой неуклюжий, как на его уроках. У Сани и правда пока ещё плохо получаются разные упражнения по физкультуре, да и у других ребят не лучше. Вот, например, попробуй пройди по гладкому бревну и не свались. Они все привыкли ходить вперевалку. Евгений Иванович даже посмеивается: «Эх вы, утки перевалистые!» А по бревну вперевалку не пройдёшь. Два шага сделаешь — и летишь вниз. Сам-то Евгений Иванович страх какой ловкий! Он не только на ногах, он на руках вниз головой по бревну ходит и не падает. Из ребят один только Егорка сумел удержаться до конца, недаром он всё по партам скачет. Да Нелё бегом пробежала — скорее, чтобы не упасть. А Витя Ямкин даже строем не умеет ходить. Все идут в ногу, а он скачет в стороне, потому что он сейчас зайчик, и всё! А вот маут забрасывать — кто лучше него сможет?!

Здесь, в тундре, Саня вот какой ловкий! Он уже шёл рядом с братом. Вернее, Вася шёл, а он бежал. В своём нулевом классе Саня не меньше других, а рядом с Васей он маленький.

Скоро они поравнялись с первыми домами. Сане очень хотелось, чтобы им встретился кто-нибудь из взрослых. Он, наверно бы, спросил:

«С удачей?»

«С удачей! — сказали бы они. — Однако, живую куропатку поймали».

Но скрипели, хлопали в домах примороженные двери, а на улицу никто не выходил.

Только возле школы полно ребят: кто на санках, кто на лыжах, а кто и просто так, ножки друг другу подставляют, плюхаются в сугробы и хохочут. И тут же волчком вьётся, прыгает общий любимец — Чердыш.