Раскаты грома - Евгений Адгурович Капба
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это добротой ты их на куски порубил? А потом помочился! — сморщила нос Сибилла. — Варвар!
— Ты обоссал эльфов? — выпучил глаза дю Грифон. — А потом честные люди удивляются — почему я «тыкаю» герцогу, и почему не могу воспринимать его всерьез! Господи, твое высочество, это же дикость! Убить и обоссать — так только северные…
— Не-а, — отмахнулся Рем. — Они так не делают. Там на Севере если начнешь одежду снимать чтобы нужду справить — замерзнешь к черту. Разве что в Байараде… Но там народ стеснительный. В основном. Правда, Сибилла? Тебе ведь нравятся стеснительные северяне?
Эта шпилька с понятным только им двоим подтекстом неожиданно для Буревестника произвела на волшебницу самое неблагоприятное воздействие. Ее лицо раскраснелось, глаза метали молнии! Волшебница вскочила с кресла и взмахнула волшебной палочкой, вызывая портал.
— Идиот, Аркан! — и шагнула в фиолетовое марево, вместе со своим красным платьем, роскошным вырезом и сложной прической.
— Чего это она? — удивился дю Грифон. — Чего ты такого сказал?
— Бабы… — пожал плечами Рем и подумал, что, скорее всего, дело в Сибилле и Микке. Что-то из этой оперы, точно. Может — поссорились? — Нам нужно просить аудиенцию у Экзарха. Или — у магистра Стросса. Средство против подобных инцидентов необходимо как воздух! Просто представь — диверсанты с такими возможностями в обозе наступающей армии, или внутри крепостных стен во время осады…
Коннетабль дернул себя за ус.
— Понимаешь, почему отец ненавидит магию? — усмехнулся Аркан. — Поговори с ним на эту тему. Думаю, у него будет большой прием для ортодоксального духовенства в связи с обращением Севера и новой реальностью в Монтанье… Там точно будут те, кто разбирается в противодействии эльфийским чарам. Например — глава зилотов, Мартелл Хромой!
— А ты…
— А я навещу наконец сестрицу и отправлюсь в свой домен, есть неотложные дела, которые требуют моего участия. И вот еще что: скажите вашим стражникам, чтобы обращали внимание на странную рябь в воздухе… Если им покажется, что они смотрят через слюду или бычий пузырь — лучше всего будет изготовиться к бою и потыкать в то место факелом или алебардой.
— Соберу офицеров, проведу инструктаж. Дознаватели осмотрят тела лазутчиков, может быть будут какие-то зацепки…
— У Децима есть один эльф, тъялери из Доль Наяда, — нехотя проговорил Рем. — Эадор Нилэндэйл, бывший посол, а нынче — кондотьер, командир вольной компании «Черные Птицы». Он может быть полезным в этом деле.
— Благодарю, твое высочество, — кивнул дю Грифон.
* * *
Селена, умытая и причесанная, как полагается благородной юной деве, в скромном платье приятного кремового цвета чинно восседала на пуфике и резалась в шахматы с Оливьером. Дружинники Аркана дежурили у дверей и окон, время от времени переговариваясь, в основном — об успешном деле на Низац Роск и добыче, которую намеревались вложить в судовладение.
— Мы купим шнекку, — говорил один из них, памятный Аркану еще по фьорду Бивень. — Наймем команду, капитана — и озолотимся, торгуя между Доль Наяда, Севером и Аскероном. Капитаном будет Аскель — он потерял ногу и не может рубиться за его высочество, но мореход что надо! Сколько мы с ним морского зверя набили…
Завидев герцога, дружинники выпрямились и приняли вид лихой и придурковатый, как и полагается пред лицом грозного начальства. Буревестник сделал расслабленный жест рукой, предлагая вассалам успокоиться, взял еще один пуфик и придвинул его к столику с шахматами:
— Тут пару часов назад я четырех эльфов прикончил, — сказал он будничным тоном. — Правда, без Сибиллы скорее всего они прикончили бы меня.
Селена встала, бледная и встревоженная, опрокинув подолом платья шахматную доску, фигурки заскакали по паркетному полу, покатились под шкафы и кровать… Оливьер выматерился:
— Птички? — спросил он. — Эадор?
Капитан-купец был в курсе проблем Аркана со старым другом, и поэтому выдал первое, что пришло в голову.
— Туринн-Таур, — пояснил Рем. — Собирай дружину, выдвигаемся в домен, дел полно… С эльфийскими ублюдками будем разбираться позже, сейчас — нужно забирать Гавора и остальных и марш-марш к Цитадели!
— А как же… — встрепенулась Селена. — Ты же…
— Приеду на свадьбу, не сомневайся. Ты хотела замуж за Монтрея — ты выходишь замуж за Монтрея. Всё складывается как нельзя лучше, верно?
— Дю Монтрея, — вздернула нос сестрица.
— Никаких «дю»! У вас будет традиционная ортодоксальная семья. Людовик собирается пройти Очищение и стать правоверным ортодоксом!
— Он так сильно меня любит, о Боже… — сложила ладони вместе девушка и вздохнула, совсем как восторженная героиня куртуазных романов.
— Или не любит платить церковную десятину и слушать указания Синедриона… — пробормотал Оливьер. — Я слыхал, он собирался пригласить к себе толкователей из Тимьяна, и это сильно не понравилось дю Бенакам и кардиналу Монтаньи. Но, видимо, герцог Луи взвесил все за и против, и решил, что союз с Аскероном выгоднее, чем навязчивое внимание популяров.
— Что вы такое говорите? — Селена переводила взгляд своих темных аркановских глаз то на одного мужчину, то на другого. — Вы что, думаете что я для него — только инструмент? Что он… Нет, нет, наша любовь…
— Разумно, а? — усмехнулся Рем. — Одна граница — с новообращенным Севером, где додавливает Синелицых кунингас Микке Ярвинен, другая — с победоносным Аскероном с Арканами во главе. На Востоке — Тимьян… Он защищен от посягательств Синедриона с трех сторон. Чтобы пойти на него войной и заступиться за единоверцам, оптиматскому рыцарству из центральных провинций придется миновать или нас, или популярскую вольницу. Каков стратег! Поздравляю, Селена, у тебя очень умный жених, мне прямо нравится! А любовь… Любовь будет только крепче, если она основана на рациональном подходе.
— Фу! Говоришь гадости, — сказала Селена. — Ненавижу Арканов.
— Отвратительные типы, — согласился Рем. — Терпеть их не могу.
В дверь будуара постучали, и раздался голос лейтенанта Мариуса.
— Мистрисс Селена, к вам его превосходительство Деспот Аскеронский!
Девушка закатила глаза, а Буревестник засобирался:
— Три Аркана в одной башне — это уже слишком. Пойдемте, маэстру!
На лестнице он все-таки столкнулся с отцом и, поймав от него странный взгляд,
