Сказка Спящего королевства - Наталья Городецкая

— Любомира, единственная, я был ослом. Отправиться в поход, повинуясь стадному чувству! Затмение какое-то нашло! А если бы все начали с крепостной стены бросаться вниз головой? Неужели, я бы не сумел отказаться!? Мне бесконечно совестно!

Девушка спрыгнула с осины и взяла принца за руку. Молодые елочки скрыли влюбленных от любопытных глаз. Пустикс скользнул вслед за ними. Птице-Найденышу ничего не оставалось делать, как последовать за неугомонным зверьком. Догнав соглядатая, он потянул его за шерстку.

— Пойдем обратно. Невеста нашла легкомысленного жениха и вернула его домой. Ничего особенного…

Но он не успел договорить. Внезапно раздался сухой треск, влюбленная красавица вспыхнула фиолетовым пламенем, и превратилась в безобразное чудовище. Острые желтые клыки торчали из пасти. Длинный хвост, раздвоенный на конце, угрожающе постукивал по земле. Захлестнув им, остолбеневшего Драгомира, недавняя прелестница уволокла жертву. Когда невольные свидетели пришли в себя, они тщательно обследовали место преступления.

— Смотри, — ахнул Птица-Найденыш, — Как сквозь землю провалились! Вот чудеса! Только что перед нами было выгоревшее пространство. Даже камни оплавились. А теперь, показалась молодая травка. Еще несколько минут, и никому в голову не придет, что здесь произошло.

Друзья потрясенно наблюдали за невероятными превращениями таинственной полянки. Когда же на ней, как капельки крови, расцвели алые маки, Птица-Найденыш тяжело вздохнул, и словно, отгоняя ночной кошмар, потряс головой.

— Возвращаемся! Драгомир в лучшем случае в подземной темнице Ведьмы, в худшем… Что говорить! Сам все видел! Надо срочно предупредить принцев о смертельной опасности. Они должны ни на шаг не отходить от лагеря. Проклятая старуха решила извести нас по одному. Видимо, погубить всех одновременно, у нее кишка тонка.

Пустикс стал на колени, стукнул кулачком по земле, и угрожающе заурчал.

— Клянусь моей горячо любимой мамочкой, я разгадаю твои тайны, проклятая Ведьма Подземного Королевства! Я вернусь и отомщу! Вызволю всех принцев! А, потом, и до злыдни доберусь! Идем, Птица-Найденыш! Идем брат!

Глава пятнадцатая

В которой Сластён проявляет чудеса сообразительности

Когда Птица-Найденыш и Пустикс прибежали на место вечерней стоянки, странная картина предстала перед ними. Лагерь словно вымер. Не слышалось ни единого звука: никто не пел, не шумел, не храпел, не шутил, не звякал ложками… Погасший костер. Недостроенные шалаши. Сваленные в кучу рюкзаки. И тишина, изредка нарушаемая неприятным скрежетом. Переглянувшись, друзья крадучись направились к единственному, почти готовому шалашу, из которого доносились подозрительные звуки. Птица-Найденыш первым нырнул внутрь. Пустикс замешкался. Но, услышав странное бульканье, он поспешил присоединиться к отважному человечку. Однако, в проходе, он столкнулся с Птицей-Найденышем. Красный как рак малыш, вытирал слезы. Выскочив на полянку, он повалился на траву, и принялся перекатываться с боку на бок, повизгивая и похрюкивая. Изумленный зверек, поспешил разобраться в причине столь дикого поведения. Но, через секунду и он истерично хохотал, сидя рядом с другом.

Из шалаша выполз Сластён с поварешкой в руке. Он тяжело отдувался. Его лицо, руки, одежда были выпачканы. Шелковая сорочка разошлась на туго набитом животе. Одна пуговица не выдержала и оторвалась.

Стоило друзьям взглянуть на осоловевшее лицо принца, как они зашлись в новом приступе неудержимого веселья.

— Ой, не могу! — повизгивал Птица-Найденыш. — Слопал котел кулеша! Сидит и поварешкой по стенкам скребет!

— И вылизывает! Штаны на пузе не сходятся! Рубаха трещит! Скоро лопнет! — вторил Пустикс.

— Ну вас! Прошатались неизвестно где, а теперь упражняетесь в остроумии! — вяло проворчал Сластён. — Просто, у меня на нервной почве всегда аппетит разыгрывается. Вот, насмотрелись бы ужасов как я, не один, а целых три котла похлебки съели бы.

— Ужасов? — мигом посерьезнел Птица-Найденыш.

— Да! — начал охотно делиться пережитым, обжора. — Откуда ни возьмись, явились, не запылились, принцессочки. Наши доблестные спасатели оставили их на балу, одних одинешенек. Так вот, вцепились девчонки мертвой хваткой, в разлюбезных женихов, и, ну, тащить их прочь из лагеря. Наши дурачки нюни распустили, давай принцессочкам ручки целовать. А я смекаю: откуда они здесь, в непроходимой чащобе, среди болот взялись? И платья у них, словно только что из-под утюга. И на туфельках ни пятнышка. Чую, дело не ладно. Я котел в руки, чуть не ошпарился, и ходу. И точно. Смотрю, куда принц со своей милой направится, там какая-то вспышка, дым столбом, звуки непонятные. Да, такие звуки, что озноб до костей пробирает. Понял я, чьих рук дело. И от волнения немного подкрепился.

— Неужели все-все принцы погибли? — прошептал Птица-Найденыш. — Пустикс, мы проиграли?

Не дождавшись ответа, малыш взглянул на зверька. Взъерошенный летун, крепко вцепился в ствол березки. Глаза его закатились. Губы беззвучно шевелились.

— Ловушка зазывает! — догадался Птица-Найденыш. Отчаяние исказило его личико.

Обхватив дрожащее тельце зверька, он изо всех сил прижался к нему.

— Нет, проклятая колдунья! Его тебе не заполучить!

И, словно по наитью, малыш снял кольцо с голубым топазом и натянул на когтистый палец друга. Крылышки Пустикса затрепетали. Нежно голубое свечение окутало зверька.

— Вот это да! — раздалось за спиной Птицы-Найденыша. Обернувшись, он радостно вскрикнул. Из чащи вышли два принца.

— Вы живы! Какое счастье!

— Разве мы должны были погибнуть? — осведомился принц Мушкетон, удивленно поглядывая на сомлевшего летуна.

— А где остальные? Почему до сих пор не достроены шалаши? Скоро стемнеет. Этим пустоголовым романтикам захотелось ночевать под звездами? — подхватил принц Обалдемон.

— Сначала помогите внести Пустикса под крышу. Мне его сейчас не поднять, а Сластён объелся, — устало проговорил Птица-Найденыш.

Принцы молча повиновались. Спустя несколько минут они напряженно слушали печальный рассказ.

Глава шестнадцатая

В которой спасателям удается вырваться из Замороченного Леса

Вечер прошел беспокойно. Слишком велика была опасность. Оставшиеся на свободе принцы договорились по — очереди нести дозор. Первым вызвался дежурить, страдающий от переедания Принц Сластен. Бедняге не спалось. Его должен был сменить Птица-Найденыш. Затем предстояло бодрствовать принцу Обалдемону. Мушкетону выпал жребий стоять на посту последним. Пустикса освободили от ночного бдения. И хотя зверек смертельно обиделся, товарищи были непреклонны.

— Ты абсолютно беззащитен перед Ведьмой, — терпеливо, словно капризному ребенку, внушал Птица-Найденыш. — Если бы не волшебное колечко, ты бы давно куковал в ловушке.

Но Пустикс только сопел и отворачивался. Наконец, расстроенный летун забился в уголок. Сластен, прихватив увесистую дубинку, выструганную Мушкетоном, уселся у входа. Не прошло и получаса, как из шалаша донесся дружный храп. Птице-Найденышу снилась опочивальня горячо любимого опекуна. Он опять сидел на высоком стуле и разговаривал с Натаниелем Великолепным. Король был, как всегда, невесел. Он укоризненно смотрел на своего воспитанника и качал головой.

— Моя несчастная дочь покоится на дне озера. Королевство погружено в колдовской сон. Подходит к концу время, отпущенное смертным, для безопасного нахождения в лабиринтах Страны Летаргии. Еще чуть-чуть, и, наши жизни будут безжалостно украдены. Даже, если мы вырвемся из плена, ровно через сутки, я превращусь в немощного старца. Моя жена в угасшую немолодую женщину. А юная Счастливица… Нет сил продолжать. Торопись, мой мальчик! Торопись!

Птица-Найденыш открыл глаза. В ушах еще звучал голос Короля. Сердце предательски ныло. Он выглянул из шалаша и ахнул. Светало.

— Вот тебе и часовой, — в сердцах ругнулся человечек. — Забился под какой-то куст и дрыхнет.

— В чем дело, — подергал его за штанину, проснувшийся Пустикс. — Почему ты не будишь Обалдемона? Уже явно пришел его черед охранять.

— Да, я и сам не дежурил. Сластён куда-то делся.

Пустикс оттолкнул друга и выбрался наружу.

— А это что такое? — в лапке он держал ржавую консервную банку. — И надпись какая-то дурацкая: «cладости».

Голос зверька дрогнул. Он испуганно взглянул на Птицу-Найденыша.

— О, Великий Клон! Я совсем отупел из-за ловушек — манков. Это же наш доблестный обжора! И его Ведьма обработала! Нашла подход!

— Буди оставшихся принцев. В них наша последняя надежда.

Пустикс тяжело вздохнул.

— Замороченный Лес неудачное место для демонстрации способностей. Но все же, я еще порой могу читать чужие мысли. Так вот, даже по той малости, которую мне удается уловить, на Принца Обалдемона слабая надежда. Этому самовлюбленному болвану, не под силу любить кого-то, кроме себя.