Коридор в бесконечность - Алексей Казовский

— Нет, в электронной почте ничего нет, кроме писем от подружек и всякого спама, — Ольга оторвалась от монитора и повернулась к мальчишкам. — Вова, не выглядывай, пожалуйста, из окна. За домом могут следить. Да и сосед нам попался ужасно любопытный, глазастый. Увидит, тут же начнет звонить в полицию.

— Что ему, делать нечего? — Вовка недоверчиво округлил глаза, но вернул портьеру на место и уселся на разноцветный мягкий диванчик, притулившийся к стене между платяным и книжным шкафами.

— Просто ему до всего есть дело. И называет он себя не иначе как «господин Мюллер». Позвонит и скажет: «Это господин Мюллер, ваш сосед. Вы уже получили штрафную квитанцию за нестриженый газон? Нет? Ну, значит, скоро получите сразу две. Потому что я сейчас позвоню в муниципалитет и сообщу, что вы не следите за порядком на своём дворе!» — рассказала короткую историю Ольга. — Дался ему наш газон. Это у австрийцев такие правила. А ведь гораздо лучше, когда трава высокая вырастает и в ней цветы распускаются.

Женя присвистнул, выслушав Ольгин рассказ, и окинул взглядом комнату. Над диванчиком шкафы были соединены между собой широкой стеллажной полкой, на которой в беспорядке разместились мягкие игрушки, куклы и всяческие безделушки, а под полкой стена была увешана фотографиями в резных рамочках.

— Здесь, на фотках есть твои предки? — Вовка вполоборота указал на снимки рукой.

— Конечно, — откликнулась Ольга. — Вон там, в центре, на самой большой, мы сняты втроём с родителями, как раз после приезда из России.

Женька подошёл ближе и всмотрелся в фигуры на цветной карточке. Радостная и удивленная рожица Ольги — заметно младше по возрасту, чем сейчас — высовывалась между локтями родителей, усталые лица которых с улыбками смотрели на фотографа, а за их спинами в окнах дома отражалось тусклое закатное солнце и розовые вершины противоположной цепочки гор. Отец Ольги, высокий худощавый мужчина в толстом вязаном свитере, потёртых джинсах и лохматых унтах на ногах. Улыбка угадывалась только в его тёмных прищуренных глазах, так как пол-лица пряталось в густой бороде, а лоб и уши скрывали волнистые волосы. Чуть вздёрнутый нос на лице матери, лучистые глаза и ровные зубы в оправе полных малиновых губ, раскрасневшиеся яблоки щёк выдавали её смешливый добрый характер. Ростом ниже мужа на голову, миниатюрная, но совсем не худенькая, она была одета в зелёный спортивный костюм и кроссовки.

— Так как же всё-таки зовут твоего отца? — спросил Женька, скользнув взглядом по соседним снимкам.

— Герман Хоймгарт.

Женя удивлённо вскинул брови.

— В первый раз слышу! Откуда же тогда он знает меня и Вовку?

Вовка в поддержку этих слов кивнул, состроил зверскую физиономию и пристально уставился в глаза Ольги:

— Сама сознаешься или придётся тебя уговаривать?

— Сама, сама! — Ольга не выдержала и рассмеялась. — Он в тот год вместе с вами был в «Юном геологе».

— Ну, это ты врёшь! Не было у нас такого пацана!

— Просто его тогда звали по-другому! Он сменил имя, когда получал паспорт.

— Что ж ты нам головы морочишь? Как его раньше звали?

— Не знаю, — пожала плечами Ольга. — Родители мне об этом ничего не говорили, а рассказали только перед тем, как меня к вам отправить.

— Зачем же они забросили тебя в прошлое? Шпионить за нами? — Вовка никак не хотел отступать от своей версии.

— Наоборот, спрятать меня от похитителей!

— Ну, ты загнула! — присвистнул Вовка. — Кому нужно тебя похищать?

— Тому, кто украл моих родителей, — сказала Ольга серьёзно и сжала губы.

Она помолчала немного, потом достала с полки тонкий миниатюрный диск в прозрачной обложке и вышла из комнаты, жестом пригласив друзей следовать за собой. Спустившись по лестнице на первый этаж, Ольга прошла в гостиную, остановилась возле тумбочки с телевизором и включила видеоплеер.

— А это что такое? — поинтересовался Женька.

— Видеокомбайн. На нём можно смотреть кассеты и диски с фильмами. А эту запись с видеокамеры папа специально для вас оставил. Может быть, из неё мы что-то узнаем.

Экран телевизора зарябил полосами, потом изображение сфокусировалось, и на ребят приветливо взглянул мужчина лет сорока, уже знакомый по фотографии.

«Привет, Вовка и Женька! Здравствуй, Оля! Во-первых, не переживай, с нами ничего страшного не произошло. Во-вторых, надеюсь, Ольга уже рассказала вам в общих чертах, куда вы попали, и во что мы вас втянули? И вопросов у вас стало, конечно, ещё больше! А чтобы ответить на них, я должен сначала немного рассказать вам о том, что случилось за то время, через которое вы перескочили. Ольге тоже будет не лишним послушать.

Начать мне придётся, как ни странно, с истории нашей страны. А чтобы вам было не очень скучно, я расскажу вам сказку о стране…, например, Холопии, и о её жителях, к которым относилось и семейство Хоймгартов».

Глава 5а, посреди главы пятой Сказка о стране Холопии и её жителях

«Замечательная страна Холопия возникла в стародавние времена, и занимала огромную часть материка, омываемого водами всех океанов, известных человеку на Земле. Богатства земли и воды достались народу страны неисчислимые, и всё бы ничего, да только очень не везло Холопии на правителей. Поэтому за нищету, грязь непролазную, и безропотное смирение никто местных жителей иначе как холопами и не называл. И проблемой основной, для управления страной, была как раз огромность её территории. В древности народ холопский призывал соседей-варягов: „Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет: приходите княжить и владеть нами“. Со временем нашлись, конечно, и свои светлые головы у власти в Холопии. Но только соберётся новый царь что-нибудь путное для подданных сделать, как тут же или сам раздумает, или соратнички отсоветуют. Мол, люд у нас тёмный, дикий, нельзя ему волю давать, не туда его нелёгкая вынесет. В общем, всегда считалось, что именно правителям не повезло с народом, за что ему, народу холопскому, частенько и пускали обильную кровь, наперегонки с иноземными завоевателями.

Вот однажды очередной царь, по прозванью Пётр Великий, вознамерился положить конец тьме и дреме, в которой страна его пребывала. Прорубил он „окно в Европу“, заморским наукам сам обучился и подданных натаскивать начал. Для развития промышленности призвал Петр Великий специалистов из Германии, Англии, Франции и других заморских стран на постоянное жительство. За время правления создал первый император холопский Академию наук, регулярную армию, флот, и значительно расширил границы государства. Правда, все его начинания на костях простого люда воздвигались. Нравы такие в те времена царили, не только в Холопии, а и в других державах. Ничего с этим не поделаешь.

А вот Фридрих Вильгельм фон Хоймгарт попал в Холопию чуть позже, и совсем другим способом. Он был младшим отпрыском обедневшего дворянского семейства, имевшего родовое гнездо в маленьком городке Лайбах в австрийских Альпах. Родители побеспокоились за сына и выхлопотали ему пажеское место в свите герцога Брауншвейгского, племянник которого, принц Антон Ульрих, как раз находился в Холопии. Состоял он в те времена штатным женихом Анны Леопольдовны, племянницы императрицы Анны Иоанновны, и в ожидании свадьбы ваньку не валял, а поступил на военную службу. В 1737 году он участвовал во взятии турецкой крепости Очаков, где в пылу сражения потерял двоих пажей. На освободившиеся места в далёкую заснеженную Холопию большого числа охотников не наблюдалось, но по прошествии времени нашлись всё же двое — семнадцатилетние сорвиголовы фон Хоймгарт и фон Мюнхгаузен.

Да, да, вы не ослышались: напарником Фридриха оказался тот самый барон Мюнхгаузен, о котором написана всем известная книжка. Поэтому я о нём много распространяться не буду. Скажу только, что оба юных пажа были довольно честолюбивы и в стремлении продвинуться на военном поприще старались перещеголять друг друга, участвуя в свите принца в очередной военной кампании против турок. За такое рвение Антон Ульрих, став, наконец, мужем Анны Леопольдовны, даровал им звание корнетов Брауншвейгского кирасирского полка, а затем приказал перевести из корнетов в поручики. Переход из свиты принца на армейские должности и спас обоих искателей приключений от карающей руки Елизаветы Петровны, отправившей все Брауншвейгское семейство в тюрьму.

После 1750 года пути-дорожки двух друзей-поручиков разошлись. Мюнхгаузен женился и уехал на родину в отпуск, из которого так и не вернулся. Дома он занимался тем, что рассказывал друзьям свои правдивые истории, и потом всю жизнь открещивался от них. А Фридрих Хоймгарт служил в армии ещё много лет и дослужился до чина полковника, так как имел настоящую немецкую „железную волю“, конечно, не такую сильную как у земляка Пекторалиса, описанного Лесковым, но тоже порядочную. В 1763 году, выйдя в отставку, по манифесту новой императрицы Екатерины Великой принял Хоймгарт холопское гражданство. Местожительство выбрал он себе в одном из волжских городов, где женился и завёл небольшую мануфактуру. Так что страна эта стала родной и ему и всем его отпрыскам на долгие годы и десятилетия. Гнездо же его родовое осталось в местах, где вы, ребята, сейчас находитесь.