Не отрекаются, любя... (СИ) - Лабрус Елена

— Мама, она на бедре. И там просто имя.

— И ты думаешь Алексею приятно на неё смотреть, каждый раз, когда…

Да он на неё и не смотрел! Потому что трахал меня по-собачьи! Взмахнула руками Вера, хотя вслух, конечно, этого не произнесла.

Она достала из холодильника тарелку с бутербродами. Мама сделала их вчера для Мамая, когда он привёз Ваньку. Но никто к ним так и не притронулся.

Вера засунула в рот большой кусок хлеба с ветчиной и салатом.

Боже, о чём я думаю? Он продал меня как лошадь, нет, как лошадиную подстилку, едва в его слаженной жизни начались неприятности, а я ещё стою и оправдываюсь перед мамой.

— Мама, в этот раз виноват не Марк, — пробубнила Вера с набитым ртом.

— А кто? — унесла та тарелку с кружкой на стол и села.

— Ну, может, ты мне скажешь? Рассудишь, есть ли вина Марка в этой ситуации, — Вера бухнулась на табуретку и отложила бутерброд. — Не знаю, в курсе ли ты, но три месяца назад у Алексея начались неприятности. Может, они были и раньше, я же понятия не имею что происходит в его бизнесе. — Вера подумала, что никогда особо и не интересовалась делами мужа. — Но три месяца назад начались проблемы с его компанией.

— Проблемы? — удивилась мама. — Нет, ничего такого он не говорил. Да и ты.

 — Его совсем невежливо попросили освободить тупик и склады, где находится его товар, — кивнула Вера. — Уж не знаю зачем и кому они срочно понадобились, но на него стали давить.

— А это склады «Открытой реки»? — нахмурилась мама.

— Нет. В том то и дело. Они в другой стороне и от порта, и от моста, что наследовал Марк. Да и будь это склады Марка, а он захотел бы свести с Алексеем счёты, он просто разорвал бы с ним договор аренды и всё. Но так поступить для Марка было бы мелко, мелочно и недостойно. А уж сгонять его с чужого склада — вообще глупо. Какой в этом смысл?  

— Смысл в том, чтобы устроить Алексею неприятности. И если это не Марк, значит кто-то решил его подставить. Ведь Алексей наверняка подумал на него.

— Скорее всего. Потому что именно когда Марк был здесь, Алексей решил сделать тест ДНК, и убедиться, что Ванька не его сын. Тогда, три месяца назад я ему и призналась, что Ванечка сын Марка.     

Мама всплеснула руками.

— Что ж он шесть лет с тобой жил и всё его устраивало, а тут какая вожжа под хвост попала?

— Видимо та самая, на которую похож Ванька. По городу пошли слухи, что Реверт вернётся, чтобы взять в свои руки дела отца. И Алексей, наверное, что-то для себя решил.

— Ну а с его компанией всё наладилось? Всё же его отец зам мэра города. Кто бы ни решил лезть в дела Алексея, его отец не позволил бы безнаказанно.   

— Я тоже так подумала, когда вроде всё затихло. Не знаю, подключал ли он отца, Алексей и без него знает в городе все ходы-выходы. И знает людей, что ему бы наверняка помогли.

— Но… — подсказала мама.

— Но вчера на приёме у губернатора он мне сказал, что я должна переспать с каким-то мужиком — такую с него потребовали плату за то, чтобы позволить ему спокойно работать дальше.

Мама прижала руку ко рту и вытаращила глаза.

— Да, мама, да. Алексей потащил меня к нему в машину. И сказал, что я больше никогда не увижу сына, если этого не сделаю.

— Он совсем умом тронулся или как? Ему совсем что ли мозг его шинами отшибло? — поднялась она из-за стола. — Так сиди тут, пойду я поговорю с его мамашей. И скажу…  

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Мама, сядь, — кивнула Вера на стул. — Марк уже всё решил. Как видишь, и Ваньку забрал. И меня к тебе привёз. С вещами. Поэтому тут пока охрана. И поэтому не надо мне сейчас говорить, что Марк плохой, а Алексей хороший. Я к нему не вернусь. Но сейчас мне нужен не Марк, а хороший адвокат.

И целая куча денег на него: вряд ли Алексей сдастся без боя.

Пойду-ка посмотрю не прислали ли ещё какой-нибудь заказ.

— У меня в голове не укладывается, — так и сидела за столом на кухне мама, когда Вера вернулась с ноутбуком.  

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но она даже не успела войти в почту, когда зазвонил телефон.

— Татьяна Алексеевна! — схватила Вера трубку. — Я как раз собиралась вам звонить. Ждала девяти утра… Да, дождь… Что?!..  — Вера потрясла головой. — В каком смысле отказываетесь? Но ведь там осталось всего ничего… И на днях мы получим сланец, — звучал её голос всё тише, тем слабее, чем увереннее заявляла заказчица, что в Вериных услугах больше не нуждается. — Но это был большой проект, а вы заплатили только за материалы… Что значит и не собираетесь?.. Нет, я конечно, могу подать в суд, но…

На том конце бросили трубку.

Вера ещё не успела осознать, что произошло, когда снова зазвонил телефон.

И разверзся ад…

Меньше чем за полдня от услуг её компании отказались почти все клиенты. И те, что планировали начать работу только по весне. И те, на которых она рассчитывала в зимний несезон — сделать живую зелёную стену в офисе крупной компании, рокарий в торговом центре, зимний сад в частном коттедже.

Вера не понимала, что происходит, не понимала, как это возможно, но точно знала кто в этом виноват.

— Вот гандон! — выкрикнула она вслух, очередной раз бросая на стол телефон.

Как защитить свою фирму он не знал, зато как нагадить мне знает отлично!

— Мамочка, а кто такой гандон? — увлечённо раскрашивая цветными карандашами разбитые на бумаге клумбы, что Вера дала ему из своих бумаг, спросил Ванька.

Твой отец! Чуть было не сорвалось с языка. Она так привыкла считать Алексея отцом Ваньки, что как сильно в нём ошиблась ещё не совсем и осознала.

— Нехороший человек, мой зайчик, — выдохнула Вера.

И как я ему скажу, смотрела она на сына, что его отец не тот козёл, которого он всю жизнь считал папой, а другой козёл, который их бросил и сказал, что не вернётся?

Но сиди не сиди, а она, можно сказать, осталась и без работы, и без денег, на которые сильно рассчитывала. С которых ей ещё надо было заплатить бригаде, они же не виноваты, что она, оказывается, непрофессиональна, некомпетентна и ломит за свои сомнительные услуги втридорога… как высказали ей.

Вера закусила губу, чтобы не заплакать. Это было так обидно. И так несправедливо.

Пошла одеваться — не хотела, чтобы Ванька видел её слёзы.

Крепко его обняв, выскользнула за дверь.

Дворники молотили по стеклу как сумасшедшие, и всё равно не справлялись — такой начался ливень, когда Вера остановилась возле офиса.

Офис — это, конечно громко сказано. Так, небольшое помещение из двух комнат: парадная приёмная, где сидела вежливая секретарь, да Верин кабинет. Чисто номинально. Большинство клиентов обращались к ним через сайт или звонили лично Вере. Но за эти две каморки с юридическим адресом тоже приходилось платить аренду. А ещё за склад, где бригада, что работала с Верой, хранила инструменты, лежал запас материала и Вера передерживала привезённые растения.

За всё это в этом месяце ещё нужно было заплатить.

А ещё как-то сказать людям, что у неё пока нет для них работы.

Позади её машины остановился джип. Конечно, по приказу Марка за ней присматривали.

Но это было всего лишь внешнее наблюдение, а её жизнь рушилась изнутри.

Мокрая как мышь Вера забежала в офис.

И по несчастному лицу Маши поняла, что знает не всё.

— Что?

— Сайт, там… — прикусила губу девушка.

— Ясно, — выдохнула Вера и плотно закрыла за собой дверь в кабинет.

«Хуже не встречала компании…», «…отвратительная работа…», «…вопиющий непрофессионализм…», «…не знаю в какой шарашкиной конторе обучали эту даму и с чего она возомнила себя ландшафтным дизайнером…»  — пестрели отзывами страницы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

С гневом люди делились о её работе на разных сайтах, «отзовиках» и форумах — в каждом месте, что выдавал поиск по названию компании, — как у них развалились сделанные ей габионы и камнями поломало дорогущие рододендроны, как пропала голубая ель, упала подпорная стенка, а альпийская горка скорее похожа на могилку собачки, чем на место, что будет радовать глаз.