Исцеление силой рода. Избавление от заболеваний тела и психики - Оксана Солодовникова

Вся сложность взаимосвязи родителей и детей состоит в том, что дети не могут заставлять родителей что-то разрешить. Не могут советовать или настаивать, чтобы они занялись поиском того тяжелого, что идет через них к детям. Это решение находится только во власти родителей. Как родители живут, как они взаимодействуют с тяжелым – это все они определяют сами. Последнее слово всегда за ними. Тогда уже взрослому ребенку предстоит поиск решения, но для себя, а не для родителей. Хотя найденное решение несомненно влияет на всех членов семьи.

Болезнь – это результат любви внутреннего ребенка. Любая болезнь показывает некий путь, но не всегда только для больного человека, но и для всей его семейной системы. Не только для него самого, но и его родителей, партнера, детей и потомков. Для всех, кто жив и кто будет жить в будущем. Любая болезнь показывает любовь внутреннего ребенка, которая ведет к кому-то исключенному. Она указывает на тайну или на того, на кого никто не смотрит. Болезнь – это сила, которая может привести к внутреннему примирению.

Почему любовь ребенка имеет именно такое направление? К чему эти несправедливые жертвы? Разве любовь может вести к таким порой трагическим последствиям? За этой любовью стоит потребность семейной системы. Каждый человек находится на службе у своей семейной системы, своего рода и мира в целом. Родовая душа как часть одной Большой души ведет человека особым образом. Человек отдан, предоставлен этой силе. Можно ли что-то изменить в направлении этой любви? Иногда да. Изменить таким образом, чтобы она не разрушала жизнь человека и продолжала служить его семейной системе, его роду. Иногда болезнь и появляется там, где только через нее возможно новое исцеляющее решение не только для самого больного человека, но и всей его семьи.

Что может сделать больной человек?

Первый шаг – это обнаружить, куда направлена любовь его внутреннего ребенка. Часто для этого все-таки необходима помощь психотерапевта. Цель этой любви на самом деле иллюзорна. Уже взрослый человек может понять, что своей детской, наивной, слепой любовью ему не преодолеть желания близких уйти из жизни, не спасти, не преодолеть болезнь, смерть, вину других. Все, что дает ребенок неосознанно своим родителям, на самом деле им не нужно. Ребенок может давать только дальше своим детям – в этом есть смысл. А в отношении родителей он сможет самое большое – это принять во всей полноте от них свою жизнь и дать возможность им в свое время уйти.

Здесь необходимо понять, что, пока человек борется с болезнью, он не видит ее и то, что за ней стоит. Пока он просто пытается избавиться от нее – он стремится исключить ее. Первый шаг – это дать болезни или симптому пространство, которое он и так уже занимает. Увидеть за болезнью свою любовь, которая направлена к кому-то из семейной системы.

Второй шаг – это принять и согласиться с родными такими, какие они есть. С их болью, горем, болезнью. С их судьбой, жизнью, виной и даже смертью.

Третий шаг – поиск решения, ведь любовь может быть направлена таким образом, чтобы возникло исцеление. Может прекратиться то, что в системе ведет к болезни.

В любой ситуации, даже если исцеляющее решение невозможно, любовь ребенка что-то великое. Она в любом случае заслуживает уважения. Как заслуживает уважения такая судьба.

Любовь ребенка настолько сильна и слепа, что, уже будучи взрослым, человек может нести что-то тяжелое, ведущее его к смерти. И таким образом умереть – причиной смерти может являться какая-нибудь тяжелая болезнь. Нам, глядя на такого человека, жаль его из-за его тяжелой судьбы. Но является ли на самом деле такой человек несчастным? Нет. Ведь у него есть его большая великая любовь. Окружающим часто жаль такого человека из-за его тяжелой судьбы. Но является ли на самом деле такой человек несчастным? Нет. Ведь он в согласии с этой внутренней большой любовью. И то, что он делает для своей семьи, для своего рода, он делает с радостью, он говорит: «Ради вас я сделаю все». И от этого ему светло и хорошо. Его жизнь не была напрасной. В душе он навсегда ребенок, так как не растет, не отделяется от своих родителей. Но для него это отделение невозможно. Он не может занять свое место и стать ребенком по отношению к своим родителям, стать маленьким, а не возвышаться над ними. И с такой позицией тоже нужно согласиться. Ведь эта связь необходима всей семейной системе, и отсутствие возможности для перемен тоже идет из нее.

Такие «особо любящие» дети в семье играют свою роль, выполняют свою функцию. Они выражают чье-то стремление уйти вслед за умершим. И как любящие дети берут эту ношу и несут ее сами, говоря внутри: «Я уйду за тобой». Эта любовь сильна и слепа и ведет к краю пропасти, за которым – смерть. Слепа, потому что считает, что своей жертвой можно сделать счастливее кого-то в семье, облегчить чью-то жизнь. Что своим стремлением можно кого-то спасти. Так ли это? Нет. Спасти никого не удается. А преждевременная смерть от болезни, несчастного случая или самоубийства только приводит всю систему в еще больший ужас. Вносит больше боли, смятения и продолжает уже в ком-то другом стремление уйти вслед за умершим.

Станислава пришла на прием из-за того, что ее беспокоили панические атаки. Когда она рассказывала о своей семье, особенно при разговоре о своем отце, она начала плакать. Оказалось, что ее отец год назад покончил жизнь самоубийством. Как позже в нашей с ней работе выяснилось, за смертью отца и ее болезнью стояли одни и те же причины. Я еще вернусь к этому случаю. Здесь хочу отметить, что Станислава сообщила, что поступок отца вверг всю семью в состояние ужаса. До сих пор в семье никто не может заговорить на эту тему, все отдалились друг от друга, стали словно чужими.

Николай обратился за помощью из-за алкогольной зависимости, он уже два года не пьет, но внутри чувствует постоянную тревогу и беспокойство. В последнее время они нарастают, он стал раздражительным, вспыльчивым. Его родной брат разбился в 20 лет на машине насмерть, Николаю тогда было 11 лет. Он помнит на уровне чувств, каково было его матери, как тяжело перенес это событие отец. «Время в нашей семье с тех пор остановилось,  – сказал Николай.  – С тех пор я был совсем один». О том, как проходили консультации и что стояло за состоянием Николая, я расскажу дальше в книге.

Какое будущее у подобной сильной большой любви внутреннего ребенка? Она не станет любовью взрослого зрелого человека, не станет расти. Внутри человек так и останется ребенком, но не на своем месте, не со своей судьбой. Ребенок, желая спасти родителей от их судьбы, сам станет их судьбой. Но может ли таким образом ребенок действительно спасти своих родителей? Такая помощь – это чаще крах для жизни ребенка и его родителей. Все в системе не на своих местах, и поэтому и жизнь ребенка, и жизнь родителей тяжела. Ребенок так и остается ребенком в жизни, несмотря на свой возраст, незрелым, связанным с родителями, даже после их смерти, часто контролирующим их. Рост возможен, если кто-то из системы сможет согласиться с тем, что у всех своя судьба, своя дорога.

Каждый человек вышел из своей особенной семьи, и в этой семье у каждого своя неосознаваемая роль. Он в чем-то ограничен из-за влияния судеб его предков на его жизнь. Его семьей ограничены его выбор, взгляды, поступки, убеждения. И психотерапевту в любой ситуации необходимо согласиться с тем, что он смог сделать все, что смог. А человек, прибегающий к помощи терапевта, тоже должен понимать, что в данный момент он делает тоже все, что может. Забота, жалость психотерапевта – это тупик. Согласие психотерапевта с судьбой клиента, с его ограничениями – иногда это единственно возможный шаг. Как и многие проблемы в жизни человека, болезнь обусловлена детской слепой любовью, лояльностью к семейной системе. Это еще одна попытка спасти кого-то или установить с кем-то прервавшуюся связь. Это еще одна попытка проконтролировать чью-то судьбу, чью-то жизнь. Разве может человек контролировать такой глубокий внутренний процесс? Разве можно проконтролировать то, что выше тебя и сильнее? Ведь то, что мы видим на уровне тела, – это лишь отражение внутренних процессов, происходящих на протяжении многих столетий и десятилетий в нашем роду. Разве может один человек, страдающий заболеванием, контролировать развитие своей болезни? Разве под силу ему одному нести эту ответственность? Навряд ли, но люди могут пытаться это делать, и отвечать, и контролировать. Но в результате наступает момент, когда они соглашаются с тем, что болезнь и сама жизнь вне их контроля. И тогда они начинают прислушиваться к поиску своей души. Но сколько времени при этом пройдет? И возможно, сколько поколений сменят друг друга?

Но можно ли что-то изменить в этой слепой глубокой детской любви? Возможно. Можно уже повзрослевшему человеку увидеть, как иначе можно любить. Для решения важно найти путь к зрелой любви. Эта любовь не иллюзорна, она видит всех членов семьи и себя такими, какие они есть, она уважает их всех в равной степени, дает им место в своем сердце. В поле такой любви все имеют равное право принадлежать своей семье, все уважаемы, живые и мертвые. Любовь внутреннего ребенка, которая привела человека к болезни, может изменить свое направление. И тогда зрелая любовь принесет исцеление и облегчение не только самому больному, но и всей его семье.