Аэропорт - Артур Хейли

— Да они вроде сразу попытались найти Патрони, — сказал Дэнни. — Но он был дома, и не так-то просто оказалось добраться до него. Говорят, из-за бурана повреждено много телефонных линий.

— Но теперь-то его известили? Ты уверен?

— В «ТВА» утверждают, что он уже выехал в аэропорт.

Мел мысленно прикинул: он знал, что Патрони живёт в Глен-Эллине, милях в двадцати пяти от аэропорта, и даже при идеальных условиях, чтобы добраться оттуда, нужно сорок минут. Сегодня же, когда дороги покрыты снегом и запружены машинами, Джо крупно повезёт, если он управится быстрее чем за полтора часа.

— Да, — сказал Мел, — если кто и сумеет сдвинуть этот самолёт с места, так только Патрони. Но это вовсе не значит, что надо сидеть сложа руки и ждать его. Доведи до сведения всех, что нам нужна ВПП три-ноль — и срочно. — Эта полоса нужна не только для нормальной работы аэропорта, невесело подумал Мел, но и для того, чтобы самолёты не взлетали над Медоувудом. Интересно, кончилось ли уже собрание, которое, по словам начальника КДП, решили устроить медоувудцы?

— Я уже им говорил, — сказал Дэнни. — Могу повторить ещё раз. Кстати, есть и хорошие вести: мы всё-таки нашли этот «пикап» компании «Юнайтед».

— Шофёр в порядке?

— Был без сознания. Машину занесло снегом, а мотор продолжал работать, и, как мы и полагали, скопился угарный газ. Но шофёру сейчас дают кислород, и он, конечно, очухается.

— Хорошо. Я выезжаю на поле, чтобы лично проверить обстановку. Буду радировать оттуда.

— Одевайся теплее, — сказал Дэнни. — Ночь хуже некуда.

Когда Мел вернулся к столику, Таня уже добиралась уходить.

— Подождите, — сказал он, — пойдём вместе.

Она указала на нетронутый сандвич.

— А как же с ужином? Если это, конечно, ужин.

— Пока — да. — Он откусил большой кусок, поспешно глотнул кофе и схватил со стула своё пальто. — А вообще я сегодня ужинаю в городе.

Пока Мел расплачивался, двое служащих «Транс-Америки» вошли в кафе. Один из них, заметив Таню, направился к ней.

— Извините, мистер Бейкерсфелд… Миссис Ливингстон, вас ищет управляющий перевозками. У него к вам срочное деле…

Мел сунул в карман полученную от кассирши сдачу.

— Ну-ка, попробуем угадать. Наверное, опять кто-нибудь швырнул в пассажира расписанием.

— Нет, сэр, — Служащий осклабился. — Если кто сегодня и швырнёт ещё в пассажира расписанием, так это буду я. На восьмидесятом рейсе из Лос-Анджелеса обнаружен безбилетный пассажир.

— И только-то? — Таня была явно удивлена: на всех авиалиниях попадались безбилетные пассажиры, и это никогда не было-поводом для серьёзных беспокойств.

— Видите ли, — сказал инспектор, — на этот раз пассажир, как я слышал, с приветом. Получена радиограмма от пилота, и к выходу выслана охрана. Так или иначе, миссис Ливингстон, вас зовут. — И, дружески кивнув, он пошёл к своему коллеге.

Мел и Таня вышли из кафе в центральный зал. У лифта, который должен был доставить Мела в подземный гараж, где находилась его машина, они остановились.

— Осторожнее ездите по полю, — предупредила его Таня. — Не попадите под самолёт.

— Если попаду, то вы, конечно, об этом скоро узнаете. — Он надел тёплое пальто. — Сегодняшний ваш безбилетник, видно, особенный. Я постараюсь заглянуть к вам перед тем, как ехать в город: интересно, почему подняли такой шум. — Он помедлил и добавил: — По крайней мере, у меня будет повод ещё раз увидеть вас сегодня.

Они стояли очень близко. Внезапно их словно ветром качнуло друг к другу; руки их встретились. Таня мягко сказала:

— Разве для этого нужен повод?

В лифте, спускаясь вниз, он всё ещё чувствовал ласковое тепло её руки и слышал её голос.

4

Джо Патрони, задиристый, крепко сбитый американец итальянского происхождения, главный механик «ТВА», действительно — о чём и было доложено Мелу Бейкерсфелду — выехал в аэропорт из своего ранчо в Глен-Эллине минут двадцать назад. Но, как и предполагал Мел, продвигался он очень медленно.

В какой-то момент «бьюик» Патрони попал в пробку и вообще остановился. Впереди и позади, насколько хватал глаз, стояли машины. Патрони откинулся на сиденье и при свете хвостовых огней передней машины закурил сигару.

Немало легенд ходило об этом человеке — легенд, связанных как с его профессиональными, так и с личными качествами.

Свою рабочую жизнь он начал смазчиком в гараже. Вскоре он выиграл в кости этот гараж у своего хозяина, так что к концу партии они уже поменялись ролями. Правда, молодой парень унаследовал вместе с гаражом несколько серьёзных долгов, включая долг за древний дряхлый биплан, владельцем которого он теперь стал. Обладая незаурядной изобретательностью и хорошими техническими навыками, он починил биплан и начал на нём летать — не взяв ни одного урока, так как это было ему не по карману.

Аэроплан и возня с ним всецело поглотили Патрони — настолько, что он уговорил своего бывшего хозяина ещё раз покидать кости и, дав обыграть себя, вернул ему гараж. Расставшись с гаражом, Джо нанялся на аэродром механиком. Окончил вечернюю школу, стал старшим механиком, а потом мастером с репутацией первоклассного специалиста по ликвидации аварий. Его команда могла сменить в самолёте мотор быстрее, чем это указано в спецификации, причём с гарантией надёжности. Через некоторое время лишь только где-нибудь обнаруживалась неисправность или поломка, тут же говорили: «Вызовите Патрони».

Успеху его способствовало и то, что он никогда не терял времени на дипломатию. Прямо шёл к цели — касалось ли дело людей или самолётов. Не обращал он внимания и на ранги и всем резал правду-матку в глаза, включая и начальство.

Как-то раз — лётчики до сих пор вспоминают об этом — Патрони бросил работу и, ни слова никому не сказав, ни с кем не посоветовавшись, сел на самолёт и улетел в Нью-Йорк. Он вёз с собой большой пакет. Прилетев в Нью-Йорк, он сначала на автобусе, затем на метро добрался до главной конторы компании «Олимпиен» в центре Манхэттена и там — без всяких объяснений и докладов — прошёл прямо в кабинет президента. Войдя, он развернул пакет и выложил на блестящий полированный стол президента компании разобранный карбюратор, весь в смазке.

Президента, — а он в жизни не слыхал о Патрони, и к нему без доклада никто ещё никогда не входил, — чуть не хватил удар. Но Джо быстро привёл его в чувство.

— Если вы хотите терять самолёты в полёте, можете вышвырнуть меня отсюда. А если нет, садитесь и слушайте.

Президент сел — Джо тем временем раскурил сигару — и стал слушать. Немного погодя он вызвал вице-президента по инженерной части, а тот — ещё немного погодя — приказал произвести соответствующие изменения в карбюраторе, чтобы он не покрывался льдом в полёте: Патрони долгие месяцы тщетно добивался этого, разговаривая на более низком уровне.

Позже Патрони получил благодарность, и случай этот пополнил непрерывно разраставшиеся легенды о нём. Вскоре Джо сделали старшим мастером, а несколько лет спустя — главным механиком компании «ТВА» в аэропорту имени Линкольна.

Ходили легенды и о личной жизни Патрони, в частности, о том, что он каждую ночь занимается любовью со своей женой Мари — так же регулярно, как другие выпивают перед обедом. И это была правда. Собственно, как раз этим он и был занят, когда позвонили из аэропорта насчёт застрявшего самолёта компании «Аэрео-Мехикан» и попросили помочь.

Рассказы о личной жизни Патрони обрастали деталями: любовью он, оказывается, занимался так же, как делал всё — не расставаясь с длинной тонкой сигарой, которую неизменно держал в углу рта. Только это была неправда — во всяком случае, теперь. Мари, потушив не одну загоревшуюся подушку в первые годы их брака, — а она, как бывшая стюардесса «ТВА», умела гасить пожары, — категорически запретила Джо курить в постели. И Джо послушался, потому что любил жену. Впрочем, к тому были все основания. Когда он на ней женился, она была, пожалуй, самой популярной и самой хорошенькой стюардессой во всей авиации и даже теперь, после двенадцати лет брака и трёх родов, всё ещё могла соперничать со многими своими преемницами. Были люди, которые откровенно удивлялись, как это Мари, за которой отчаянно ухаживали и капитаны, и офицеры высоких рангов, могла предпочесть им всем Джо. Но надо сказать, что Джо, даже когда он только начинал свою карьеру механика, был уже человеком многообещающим и во всех отношениях удовлетворял Мари.

Ко всему этому следует добавить, что Джо никогда не впадал в панику. Он быстро оценивал ситуацию, решал, насколько дело срочное и следует ли ради него немедленно всё бросать. Когда ему позвонили насчёт застрявшего «боинга-707», он нутром почувствовал, что безумной срочности тут нет и можно ещё побаловаться с женой или поужинать, но только одно из двух. И он решил пожертвовать ужином. Через некоторое время Мари, накинув халатик, помчалась на кухню и быстро приготовила Джо несколько бутербродов на дорогу — ведь до аэропорта двадцать пять миль, так что он успеет поесть. Но Джо тут же надкусил один их них.