Гаммельнская чума - Бертрам Чандлер

— С таких мыслей и начинается… — начал Баррет, по-прежнему вглядываясь в горизонт — и воскликнул: — Вот он! Похоже, войдем четко. Сейчас справа по борту…

Он подошел к компасу, чтобы снять данные, а затем, бегло записав их в блокнот для схем, вернулся в рулевую рубку настроить радар. Ожидая, пока прибор нагреется, Баррет отдал приказ рулевому изменить курс — так, чтобы красноватый огонек на причале замерцал прямо впереди.

Шум приборов внезапно сменился писком — это заработал радар. Баррет нанес отметку, обозначив основное положение корабля, прибавил резкость и яркость. Теперь ему была видна знакомая линия берега. Но на той же линии, что и красный огонек причала, он увидел мигающие вспышки.

— Это не нефтяной завод, — сообщил он капитану. — Похоже на небольшое судно. Примерно в трех милях отсюда.

— И оно горит, — откликнулся Холл, разглядывая в бинокль яркое световое пятно. — Или терпит бедствие. Лучше поспешить на помощь.

Но к тому времени, как «Катана» приблизилась к месту аварии, судно уже затонуло. Лишь масляное пятно пузырилось на воде, медленно расползаясь во все стороны. Однако было решено спустить шлюпку, и Баррет встал у руля. Может быть, удастся обнаружить какие-нибудь следы, которые могут привести к разгадке? Но он так ничего и не обнаружил. Он уже собирался вернуться на корабль, когда услышал слабый крик.

Кричал человек — он был едва жив, но каким-то чудом держался на воде. Очень бережно его подняли на борт. Баррет понял, что ему уже ничем не помочь — бедняга был совсем плох — но матросы налегли на весла, и шлюпка понеслась к «Катане» с максимальной скоростью. Лодку втянули на борт, спасенного уложили на носилки и унесли в лазарет для офицеров. Пока второй помощник, выполнявший обязанности корабельного врача, занимался им, Баррет следил, чтобы лодка была убрана на место, а потом вернулся на мостик. Он беседовал с капитаном Холлом, когда появился второй помощник.

— Ничего не вышло, — пожаловался молодой человек. Голос его звенел от напряжения. — Мы ничего не могли сделать. Он умер, и ему еще повезло.

— О чем вы? — резко спросил Холл.

— Это выглядело так, будто на него напали акулы. Но акулы не при чем. Их здесь не бывает. И трусы оставались на нем. Я увидел там кровь — ну, и сдернул их. Там все откушено — просто гладкое место. А он еще был жив, опустил глаза и увидел, что с ним произошло — и начал кричать. А потом затих — видно, понял, что отходит, только прошептал: «Но мы достали этих мелких ублюдков. Они изжарились, и в аду будут жариться — оттуда они пришли, туда им и дорога».

— Что же он имел в виду? — тихо спросил Холл.

Никто не мог ответить.

Баррет отправился взглянуть на умершего. Как и говорил второй помощник, его раны просто ужасали. Старпом попытался обнаружить какие-то приметы, по которым несчастного можно было бы опознать, но не сумел. Трусы — его единственная одежда — были из непромокаемого материала, без пометок прачечной. В них обнаружился раскисший коробок спичек. Баррет сообщил это Холлу, который составлял рапорт в Службу Контроля гавани Сиднея — а также время и место обнаружения потерпевшего и описанием тела. Труп перенесли в офицерскую курилку и накрыли простыней. Вахта Баррета заканчивалась, до прибытия можно было вздремнуть.

Но заснуть он не мог. Должна существовать какая-то зацепка, он знал. За всеми несчастными случаями и катастрофами последних недель что-то стояло. Но что?

Он все еще не спал, когда третий помощник спустился к нему и сообщил: до прибытия осталось пятнадцать минут.

Стоя на мостике, Баррет наблюдал за фонарем боцмана: тот высвобождал якоря. Старик не велел ему спускаться, пока судно не пришвартуется. Баррет готов был поклясться, что Холл сильно напряжен и волнуется, а потому хочет, чтобы рядом был опытный офицер.

«Катана» все еще не сбросила ход и входила в гавань на двенадцати узлах. Для столь позднего часа здесь было на удивление пусто: только грузовоз да пара баркасов. Ни одной яхты. Ночь стояла ясная, ни малейшего тумана. Полная луна висела в зените. Ветер совсем стих.

Оба дизеля работали без устали. На юге, на крыше высотного дома мигал красный огонек — этот небоскреб стоял рядом с коттеджем Баррета. Интересно, спит ли сейчас Джейн. Справа по борту горел зеленый прожектор на Брэдли-Хэд, рядом с ним — тусклая россыпь бортовых огней стоящих на якоре судов. Далекие белые вспышки — Форт Денисон.

— Что-то тихо, — проворчал Холл. — Затишье перед бурей.

— Я уже вижу маяк на метеостанции, сэр, — вмешался третий помощник. — Ровные белые огни. Отличная погода.

— Я не это имел в виду, — пробормотал капитан.

«А что ты имел в виду, Старик? — мысленно спросил Баррет. — Что? Или ты тоже находишь тишину зловещей? Что держит нас всех в таком напряжении? Мертвые собаки и кошки, искалеченное дитя, обезображенный мужчина, серия необъяснимых пожаров — корабли, здания, леса, нефть?..»

Вот уже показался мост — массивный, но грациозный, с гирляндами ярких фонарей. Значит, Брэдли-Хэд остается справа по борту.

— Может, нам заканчивать проход, сэр? — спросил Баррет. — И сбрасывать скорость?

— Рано.

— Но…

— Вы что, домой не хотите?

— Портовые предписания…

— К черту предписания!

Мост сверкал неоном. А под ним, к востоку — восхитительная череда прибрежных отелей и многоквартирных домов Киррибилли, и в некоторых окнах еще горит свет. «Неужели мы их разбудили?» — подумал Баррет.

Но в окнах зажигались все новые огоньки… вспыхивали и плясали, становясь то красно-оранжевыми, то желто-синими. Вскоре с берега донесся рев пламени. С треском рушились стены, звенели, лопаясь, стекла. Но страшнее всего были крики. Жуткое зарево отражалось в воде, плясало на фантастических башнях и огромном смеющемся лице над входом в Луна-Парк, что к западу от моста.

И вдруг Луна-Парк взорвался — весь разом, языки пламени вырвались из него и побежали по аллеям и холмам. Ночь огласилась новыми звуками: огонь добрался до приборов в комнате смеха, и громогласные раскаты идиотского хохота огласили ночной город…

— Может быть, надо остановиться, сэр? — вопрошал третий помощник. — Разве мы не должны помочь? Разве…

Но Холл не обращал на него внимания. Ровным голосом он отдавал приказы — казалось, его ничто не волнует, кроме швартовки. Корабль двигался в плотной дымовой завесе.

— Мистер Баррет, — капитан потряс старпома за плечо, — не спускайте глаз с радара, хорошо?

Баррет повиновался. Он был слишком потрясен — так что сейчас и впрямь стоило загрузить мозг работой. Электронный глаз радара бесстрастно рисовал линию берега и контуры кораблей, игнорируя вспышки огня и клубы дыма. Но даже в рубке ощущался жар пламени. Откуда-то долетали громкие пронзительные гудки огромного океанского пассажирского лайнера, похожие на вопли смертельно раненного зверя.