Герцогиня: ветер судьбы - Красовская Марианна

Арман как-то странно на меня посмотрел, качнул головой и подал мне руку.

Пора было ехать.

7. Охотник и добыча

Мои приемные родители – далеко не последние люди в Ниххоне. Отец, некогда один из лучших Охотников на ёкаев, теперь назначен дайджином – министром, как сказали бы в Ранолевсе. К нему прислушивался сам император. Поэтому на приемах, подобных королевскому ужину я бывала не раз.

Не боялась, не стеснялась, не скромничала. Ниххонский этикет очень строг, если уж я там не ударила в грязь лицом, то тут и подавно справлюсь. Нужно лишь молчать, когда с тобой не разговаривают, поддерживать беседу, когда к тебе обращаются, и кушать понемногу и очень осторожно. Все это я вывалила Арману по дороге, то и дело стягивая перчатки и вытирая вспотевшие ладони о юбку. Он смеялся.

– В общем-то вы совершенно правы, герцогиня. Но не волнуйтесь, я не такой уж упырь, чтобы бросить даму в беде. Так и быть, буду вашим кавалером.

– Упырь? – удивилась я. – А кто это?

– Это… мерзкая тварь. Восставший покойник, который пьет кровь по ночам.

– О! Такие твари существуют в Ранолевсе?

– Конечно, нет, не переживайте.

– Существуют, – неожиданно пробормотал Макеши. – Как и ёкаи, и όни, и татаны, и хакатури.

– Ты, я погляжу, специалист по нечисти? – недовольно спросил Арман.

– Да. Я тохунга. Шаман по-вашему.

– И что ты делаешь в Ранолевсе?

– Охраняю госпожу Иветту.

– Занятно. От злых духов?

– От любого зла.

Мне показалась, или в глазах Армана мелькнуло уважение и любопытство? Он замолчал, потирая подбородок, а я молча удивлялась. Впервые Макеши рассказывал кому-то про себя так подробно. Надо будет его спросить, с чего вдруг Волорье – и такое доверие. Чем заслужил? Макеши ничего не делал просто так. Значит, Волорье ему по нраву, и это прекрасно. Потому что я твердо намерена его заполучить. Для начала – в постель, а дальше видно будет.

Мы приехали к королевскому дворцу. Он был далеко не таким красивым, как у ниххонского императора. Ни золоченых колонн, ни драконов на крыше, ни ярких лаковых узоров. Просто скучный серый камень. Да, стрельчатые окна и остроконечные башни были по-своему элегантны, но в целом дворец показался мне унылым. Внутри было немного лучше – золоченая лепнина на потолке, красивые мозаичные панно, полы из наборного паркета, блестящие так ярко, словно лед в солнечный день. И занавеси везде, где только можно – бархатные и парчовые. А вот цветов не было совсем, и это мне не понравилось. В Ниххоне каждую комнату, каждый зал непременно украшали живыми композициями, потому что никакие человеческие творения не сравнятся с красотой природы. Ниххонцы почитали и духов воды – устраивали фонтаны и небольшие водопады, где каждый из гостей мог ополоснуть руки. Здесь же глаз падал лишь на весьма реалистичное изображение коня с обнаженным всадником на нем. На всякий случай я не стала уточнять у Армана, чей это такой откровенный портрет.

– Герцогиня Шантор! – объявили мое имя. – Граф Волорье!

– Ну разумеется, уже спелись, – послышалось чье-то ехидное замечание, и по залу прошлась волна оживления.

– Действительно, – одобряюще коснулся моего локтя Арман. – Кому как ни мне вас сопровождать. Не хватает только Клебсона, и известная всему Ранолевсу тройка мятежников была бы в сборе, не так ли?

– Мятежников? – усмехнулась я. – Скажите лучше – самых преданных слуг его величества.

– Действительно, – радостно согласился шагнувший нам навстречу принц Бенедикт. – Для полноты компании нужно бы дождаться господина Акихиро Кио, благо, он уже на пути сюда. Великолепное совпадение и великолепная Иветта Шантор – сегодня с нами. Умоляю, скажите, что вы танцуете!

– Обязательно танцую, – согласилась я.

Совпадение? Как бы не так! Совпадение – это присутствие здесь Армана Волорье. И Кио и Шантор – это тайный альянс!

Подозрительно оживленный Бенедикт выразил желание представить меня своей свите. Я кинула жалобный взгляд на Армана, который тот подчеркнуто проигнорировал. Ладно, я тебе это припомню, упырь!

А Макеши потерялся где-то по дороге, в зал его не пустили.

Народу было не так уж и много: полсотни человек, не больше. В свите принца – сплошь красавцы, имена которых мне были смутно знакомы: Фионелль, Шатиньон, Жеревьен… Весь цвет северных провинций. Все, по-видимому, мои соседи. И все – кандидаты на мою руку и мои владения. Приветствовали меня бурно. Целовали руку, наперебой восхищались моей красотой и скромностью, буквально требовали свой танец – позже, когда заиграет музыка.

Герцогиня Шантор была здесь не просто женщиной – желанным трофеем. Клянусь, в глазах каждого вспыхнул алчный огонек, когда я обронила, что единственная наследница одного из самых древних родов королевства.

Именно этого я и хотела. Именно такая у меня была задача: выбрать себе мужа и родить сына. Но вот только ни один из этих красивых юношей меня уже не интересовал. Мой личный список кандидатов ограничивался теперь одним именем, написанным крупно по середине листа.

Арман Волорье.

А Волорье, обещавший быть моим кавалером и опять солгавший, уже улыбался каким-то другим дамам. Что за невыносимый мужчина! Словно почувствовав мой кровожадный взгляд, он медленно повернулся – и именно в этот момент заиграла вдруг музыка!

– Вы позволите? – оттеснил прочих претендентов Бенедикт.

Я медленно покачала головой, не сводя глаз с Армана.

– Увы, первый танец я уже обещала графу, – с притворным сожалением ответила я.

– Он охотно мне его уступит. Так что же?

– Спросите его сами.

– Всенепременно. Эй, Арман! Поди сюда!

Волорье, внимательно за нами наблюдавший, приблизился, чуть склонив голову.

– Ты же уступишь мне свою даму? – нетерпеливо спросил принц. – На первый танец?

– Вы обещали, – одними губами напомнила я удивленному Арману, и тот вдруг криво ухмыльнулся.

– Не уступлю. Герцогиня?

Я охотно вложила свои пальцы в его большую ладонь.

– Но я – твой принц! – возмутился было Бенедикт, но его уже никто не слушал.

Арман уверенно увлекал меня в сторону танцующих пар.

– Ах, какой вы дерзкий, – взмахнула я ресницами. – Так нагло отбить у принца партнершу по танцу!

– Вы желаете, чтобы я вас вернул?

– А вы вернете? – я отчаянно и беззастенчиво с ним флиртовала, получая огромное удовольствие.

– Нет, конечно. Отобрать женщину у его высочества – это великая победа!

– Так я – добыча?

– Я не уверен. Возможно, добыча – я. Как вы считаете, герцогиня?

– Я предпочла бы, чтобы вы были охотником.

Ответить он не успел, наша пара разошлась, делая несколько шагов назад. Потом снова – сошлась. Мы соприкоснулись кончиками пальцев. Он склонился, я присела. Танец был слишком коротким.

А потом я танцевала с принцем, еще один танец пришлось отдать Жеревьену. Молчала, лишь опуская ресницы и односложно отвечая на вопросы, изо всех сил изображая из себя простушку, только что покинувшую монастырь. Они меня нисколько не интересовали, и когда объявили ужин, я выдохнула с облегчением.

Меня усадили между Волорье и самим королем – напротив Бенедикта. Кажется (кошмар какой!) – на место королевы, которая, кстати, тут не присутствовала вовсе. Юный принц пытался было поменяться местами с Арманом, но под суровым взглядом короля скис. Я бы тоже с радостью скисла – как молоко. Но приходилось держать лицо. Молчать не выходило – его величество уделял мне столько внимания, что даже страшно, что теперь подумает общество. Если бы в Ниххоне кто-то из сьогунов или сам Император обратился ко мне несколько раз – меня бы уже прочили в наложницы. Если бы вели со мной такие вот прилюдные беседы, проникновенно глядя в глаза – то потом можно было бы ждать яда в чае или шелковый платок на шею в коридоре.

Я была в ужасе. Краснела, бледнела, отвечала невпопад. На вопросы о погоде блеяла что-то невнятное. Как легко было разговаривать с Вазилевсом наедине – и как сложно, когда каждое слово ловит сотня ушей! Наверное, я произвела впечатление косноязычной трусихи, ну и пусть. По легенде Ива Шантор росла за стенами монастыря. Отчего бы воспитаннице монастыря не робеть, не краснеть рядом с мужчиной?