Очень Страшный Властелин. Том II (СИ) - Лемор

— Мне кажется, или я слышу тревожную музыку? — не веря в то, что улавливает мой слух, пробормотал, выглянув в окно.

Это кто там такой оригинальный?

Если утро было солнечным, то у вечера были совсем другие планы: буря пришла резко и крайне неожиданно. Мы закрыли с дедушкой поплотнее окна, чтобы, не дай я (нет, от скромности не умру, у меня тут, оказывается, свой культ бегает), не улететь в страну чудес. Первое время пили чай и просто под тусклые огоньки свечей общались между собой, пока я впервые не услышал какую-то мелодию.

Такую, медленную, красивую. Словно кто-то играл на фортепиано. Понятно, что если мой слух смог уловить отдаленную мелодию, приглушенную непогодой, то дедушка хлопал глазами, видя, каким подозрительным я стал. От чужих мыслей, даже направленных на меня, отбиваться научился (правильнее будет сказать «вспомнил, как это делать»), из-за чего не знал, о чём там думал про меня дедушка.

И правильно — лучше не знать.

После отрицания пошёл гнев. К фортепиано добавился женский голосок — разобрать слов не получалось, но он, в дополнении к игре на музыкальном инструменте и погоде, создавал особую, гнетущую атмосферу, медленно набирающую обороты. Конечно, и этого было недостаточно, чтобы вызвать во мне желание куда-то дополнительно идти — постепенно голос становился громче, и в какой-то момент дедушка его услышал.

— В-витька? — шепотом спросил он.

— И часто у вас такое? — на всякий случай уточнил, повернув с окна голову на дедушку. За окном грянул гром.

— Конкретно такое — впервые… — признался дед, рефлекторно перекрестившись.

— Может, сделаем вид, словно этого не слышали? — пошёл я на торг.

По лицу дедушки понял, что как минимум настороженным он теперь будет всю ночь, а то и дольше. На секунду накатило настолько сильное нежелание что-либо делать, что его можно было сравнить с депрессией… на процента три, после чего чувство прошло и, наконец, под очередной удар грома и поющую девушку (да-да, её самую) на фоне пришла пятая стадия — принятие.

Честно говоря, не получается воспринимать его «потомком» и близко. И не буду. Дедушка — он и есть дедушка.

Из моей руки медленно вытекла чёрная густая жижа, сформировавшись в биту. На глазах сформировались чёрные очки из моей сущности.

— Вить, может, не надо? — подал голос робко дед, сконцентрировав взгляд на бите, частично искажавшую пространство, как, впрочем, и солнцезащитные очки. Интересно, с каких пор моя внутренняя сущность начала по чуть-чуть жрать и материю? Не так важно. — Давай просто спать пойдём, а? Уже не первый раз тако… — Видя моё выражение лица и, очевидно, слыша дискотеку для настоящих профессоров философии на фоне, дед запнулся. — Ладно, такое впервые…

— Со мной ничего не будет, дедушка, — улыбнулся я деду. Кажется, из-за меня он опять становится шуганным. То есть, больше обычного. Заметил, что моя компания не очень положительно влияет как минимум на часть моих собеседников — Юлечка была жертвой зеркальщиков (у них там, вроде как, опять «дети» появились), Игорёша пошёл в охотники на ужасы, Роман вообще умер. — Можешь не переживать. Я быстро.

Вроде и простое стечение обстоятельств, а факт. Благо, что хоть родителей получается огородить от этого, но они вообще в этом плане особенные. Почему-то мне кажется, что я только что накаркал, но ладно.

Дед, услышав меня, покачал головой, после чего встал, подошёл ко мне и похлопал по плечу. Свет в его душе, казалось, был чуть ярче обычного.

— Просто переживаю, Витя. Не обращай внимание, — хлопнул он меня последний раз по плечу, как-то ещё больше осунулся, после чего пошёл к себе в спальню. — Я уже пойду попробую поспать. — Немного помолчал, после чего как-то грустно улыбнулся. — Маловероятно, что смогу. Постарайся не задерживаться.

Не слишком хорошо поняв столь сентиментальный момент, всё равно непроизвольно улыбнулся, поправив чёрные очки из собственной же сущности.

Какой придурок будет ходить ночью в бурю в чёрных очках — вопрос отдельный, но мне они не мешают и несут исключительно декоративный характер. Вообще, пафос бывает разный — есть ребята, которые ходят ночью с битой в чёрных очках, а есть Тёмные Владыки с длинными именами и готическим почерком.

И мне кажется, что лучше относится к первой группе Их Чернейшеств.

Открыл входную дверь, совершенно не почувствовав ветра. Реальность, словно игривый пёс Рекс, которого потом ради драматизма что-то убьет или собьет машина (а может, его кто-то сожрёт), следуя моей воле, просто не давала остальному миру как-то на меня повлиять. Перед тем, как закрыть дверь, достал кое-кого из внутреннего мира. Проявившаяся передо мной «сущность» на мгновение удивилась, чистя свои ногти, но быстро пришла в себя.

— Оксана, — козырнул на мгновение сформировавшейся кепкой из собственной сущности. Наверное, с торчащими рогами получилось не очень, но пойдёт. — Мне нужно, чтобы ты посторожила дедушку.

— Вашего потомка, мой Бог? — уточнила ныне мёртвая физически старуха. Её голос ещё не успел стать «потусторонним». Цепи на ней уже красовались, тянувшись к моей душе, и естественно, что она их не видела.

Слепая сама пожелала закончить её «смертную жизнь» и стать частью моей «бессмертной армии» (зря, наверное, уточнил о существовании внутреннего мира и больше сотни чертей в нём, зря). Как же она удивилась, когда поняла, что теперь будет жить в хрущёвке с ужасами по соседству, хе-хе. Вот он — девятый круг Ада. Страх, страх.

Хотя, наверное, девятым будут бесконечные очереди в закрытых пространствах, но такую чернуху даже мне представлять не очень хочется. Как-то не православно, кхе-кхе, простите, пожалуйста.

— Его-его, — покивал я, с удивлением отмечая, что музыка на фоне и не думала утихать. В принципе, прошло не так уж и много времени. — Если с ним хоть что-то случится, старая, познакомлю с тремя байкерами.

Не отправившаяся к праотцам бабулька, немного не поняв контекста, всё равно уверенно закивала, клятвенно пообещав сторожить дедушку всеми возможными и невозможными способами. Уже когда она ушла, достал из внутреннего мира Романа — собственно, старичок уже какое-то время хотел выйти на прогулку, и я не видел смысла ему в этом отказывать.

Тут оно как получается — дедуган, когда ему совсем скучно, с моего разрешения может видеть реальный мир вместе со мной. Воплотил для этого отдельный компьютер с мониторами — такой, большой, круглый, чтобы глаза уставали, если долго смотришь, — соответствую «тёмной» стороне.

К сожалению, реалити шоу в моём лице обычно было не самым весёлым, да и я не показывал все моменты в своей жизни, даже сказал бы, что видит Роман исчерпывающе мало, а отдыхать ментально хочется. В конце концов, не так уж и далеко ушёл от людей, хоть мне и кажется, что он постепенно меняется. Кажется, дедуган начал проходить какую-то «ужасофикацию», но я не вижу, чтобы с его разумом происходило что-то… кардинальное.

Нужно будет этот момент изучить.

— Темнейший, — хмыкнул старикан с заросшей шевелюрой, по достоинству оценив бурю. Кажется, его глаза начали по чуть-чуть белеть. Вот что долгое сидение за экраном делает. — Премного благодарен, — соизволил даже сделать поклон он. — Какова задача?

— Наблюдай за новенькой. Вот и всё.

— Уверен, она меня заметит почти что сразу, — поморщился мужчина. Он у нас иллюзионист, постоянно поддерживающий контакт с русалками, но куда ему до прожившей, кажется, больше века говорящей?

— Этого я и хочу, — хмыкнул я.

Теперь уже, полностью спокойный, напевая себе что-то бессвязное под нос, не используя руки, ибо они, по факту, и не нужны, схватил мысленно пространство, задействовав холодный огонь в душе, после чего… Как бы выразиться.

Согнул лист в определённой области, исказил свою мерность и прошёл насквозь, фактически, и не повредив пространства. Картинка перед глазами изменилась и Витенька оказался в том самом лесу, находившимся, на самом деле, на приличном от деревни расстоянии. Слух сразу уловил уже достаточно громкую песню, из-за чего я немного разочарованно поморщился — слов в ней не было, просто бессвязный поток красивых звуков, но таинственно. Чувствуй я страх (а я его, кажется, начал чувствовать, но по отношению к этому месту), ситуация, наверное, была бы другая.