Король звезды - nora keller
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Аврора надеялась, что это всё из-за зимы, придёт весна — и настроение мальчика изменится. Но наступил март, а в контрольных работах Карла, единица, умноженная на десять, по-прежнему давала единицу.
Вот и сегодня мальчик сидел в классе и записывал объяснения учительницы, но писала только рука. Теоретическая часть урока закончилась, и все побежали к телескопу. Карл медленно поднялся и побрёл на смотровую площадку.
Пока остальные разглядывали звёзды, он подошёл к самому краю площадки и посмотрел вниз. Странно… Летая на метле, он никогда не думал об этом… Может, потому что мётлы придуманы для того, чтобы летать, а башни — для того, чтобы падать…
В приюте только два этажа, с двух этажей неудобно падать. Но здоровяк Тэд всё-таки попробовал… Конечно, ничего не получилось. Просто из ребёнка, которого никогда не возьмут, он превратился в ребёнка, которого никогда-никогда-никогда не возьмут. Инвалиды не нужны даже родным… Карл пробовать не стал. Он ушёл. Много шагов по снегу… Но их не хватило…
Он наклонился ещё ниже… Наверное, здесь хватит одного шага…
Урок закончился, учительница раздала проверенные контрольные и попросила сделать работу над ошибками.
— Карл, задержись ненадолго, — сказала Аврора. Ему контрольную она не вернула.
Мальчик сложил учебники в сумку и побрёл к преподавательскому столу.
— Вот твоя контрольная работа, — она положила перед мальчиком листы, испещрённые красными пометками.
Карл опустил голову.
— Не очень хорошо получилось, — сказала Аврора, глядя на край стола. — Давай поступим так: чтобы я могла поставить за это оценку, ты напишешь мне небольшой доклад.
— Какой доклад? — без энтузиазма спросил Карл.
— Выбери любое созвездие и напиши о нём: почему оно так называется, какие в него входят звёзды… Понял?
Карл кивнул.
— Ну, иди… Контрольную отдам, когда напишешь доклад.
Он снова кивнул и пошёл из класса.
Может и не отдавать, у него таких контрольных — целая стопка…
Карл сходил в библиотеку и взял несколько книг о созвездиях, потом полетал с Рабэ и сел за домашнее задание. Хотелось поскорее отделаться от этого. Он понимал, что преподавательница пытается ему помочь, но ему не нужна помощь. Ему ничего не нужно…
Рабэ, довольный полётом, весело прыгал с книги на книгу, всем видом стараясь показать, что помогает мальчику делать домашнее задание.
— Жалко, что ты не умеешь писать сочинения, — проворчал Карл. — Я бы летал с тобой на метле, а ты бы делал за меня уроки… Ну, о чём будем писать?
Он открыл большую книгу «Зодиакальные созвездия», полистал и закрыл. Неинтересно, на астрономии только о них и говорят. Лучше написать о какой-нибудь маленькой звезде, которая так далеко, что, когда её свет долетит до земли, сама звезда уже умрёт…
— Смотри, какая толстая книга, тут наверняка должны быть и другие созвездия!..
Созвездий в книге, действительно, оказалось много. О некоторых Карл никогда раньше не слышал: созвездие Единорога, созвездие Феникса, созвездие Скульптора…
— Ой, тут есть созвездие Ворона! Рабэ, хочешь, я напишу доклад про тебя?
Рабэ, разумеется, не возражал. Он выпятил грудь и важно зашагал по столу, словно его вот-вот вознесут на небо.
— Так, посмотрим, что тут пишут…
Созвездие Ворона было одним из древних созвездий. По легенде бог Аполлон послал свою вещую птицу ворона за водой для жертвоприношения. Но по дороге ворон увидел смоковницу и сел на её ветви, ожидая, когда созреют плоды. Конечно, ворон опоздал, и чтобы оправдаться перед Аполлоном, сказал, что гидра не пускала его к воде. В наказание ворон из белого стал чёрным и был отправлен на небо вместе с гидрой и чашей для жертвоприношения. Эти созвездия находятся совсем рядом — кажется, что Ворон и Чаша расположились на спине Гидры. В поэме древнеримского поэта Овидия «Фасты», где рассказывается о праздниках и священных днях Рима, под числом «четырнадцатое февраля» написано:
Вместе друг с другом горят созвездия — Ворон со Змеем,
А между ними ещё Чаши созвездье лежит.
Созвездие Ворона оказалось небольшим, в нём не было особенно примечательных звёзд. Единственное, что обращало на себя внимание, — два своеобразных уродца — две взаимодействующие, сильно деформированные галактики.
— Это мы с тобой, Рабэ, — сказал Карл, прочитав о галактиках.
В заключение статьи сообщалось, что в своём труде «Изгнание торжествующего зверя» Джордано Бруно назвал это созвездие созвездием Коршуна.
Про Джордано Бруно Карлу рассказывали в школе. Его ещё всё время сравнивали с Галилео Галилеем, пытаясь решить, что более благородно: умереть за свои убеждения или стать предателем, чтобы иметь возможность продолжать заниматься тем, во что веришь.
В книге рядом с фамилией учёного стоял значок, означающий, что в конце должна быть ссылка. Открыв нужную страницу, Карл прочитал:
«Вот, значит, никогда не обоготворялись сами по себе крокодилы, петухи, лук и репа, но боги и божество в крокодилах, петухах и прочем; божество, которое с течением времени, от места к месту, постепенно, то тут, то там, проявлялось, проявляется и будет проявляться в различных предметах, хотя бы они и были смертны: египтяне смотрели на божество, как на близкое и дружественное им, а не как на высшее, заключенное в себе самом, не пребывающее в сотворенных вещах. Смотри же, как простое божество, которое находится во всех вещах, плодоносная природа, мать-хранительница вселенной сообразно различным своим проявлениям отображается в различных предметах и принимает различные имена. Смотри, как к ней единой различным образом должно восходить, приобщаясь к различным дарам: иначе напрасно будешь черпать воду сетями и ловить рыбу лопатой.
Для всего этого, конечно, необходима та мудрость и суждение, то искусство, деятельность и пользование духовным светом, каковые духовное солнце открывает миру в иные времена больше, в иные — меньше. Вот этот обряд и называется Магией…»
(«Изгнание торжествующего зверя»)Карл отложил книгу и посмотрел в окно: высокое небо, и ветер быстро гонит облака. Хорошо, что они с Рабэ успели полетать, пока ветер не стал таким сильным, а то… Мётлы придуманы, для того чтобы летать. Башни придуманы, для того чтобы…
Сегодня Карл лёг спать первым. Доклад он так и не начал писать.
Его соседи удивились, увидев мальчика в кровати. Обычно он приходил, когда они уже спали. Посоветовавшись, ребята решили нарисовать ему усы зубной пастой. Усы получились отличные, а вот когда они заканчивали бороду — Карл проснулся. Ребята сразу схватились за волшебные палочки, Карл тоже схватил свою. Они засмеялись — все знали, что у Карла Штерна из палочки выходит только сноп искр, да и то тогда, когда его просят потушить огонь. Увидев, что они смеются, Карл бросил бесполезную палочку и попытался ударить того, кто стоял ближе. Но за время обучения в Хогвартсе ребята научились выпускать из своих палочек не только искры. Карл проиграл и бежал из спальни вместе со своей вороной…
Он захлопнул дверь туалетной комнаты, раскрутил кран и сунул голову под ледяную воду. Худые плечи мелко дрожали. Рабэ сидел рядом на раковине и с грустью смотрел на мальчика.
Через несколько минут Карл выпрямился. Висящее на стене зеркало отражало белое лицо и красные, заплаканные глаза. Он ударил кулаком это лицо, потом опустил руку. Незачем бить отражения… А себя так не разобьёшь… Башни придуманы, для того чтобы…
Он оторвался от раковины и вышел в коридор. За спиной послышался тоскливый клёкот — Рабэ медленно ковылял по полу.
— Не ходи за мной, — попросил мальчик. — Я на Астрономическую башню. Хочу посмотреть на звёзды.
Он сделал несколько шагов и прислушался: в тишине коридора было слышно, как волочится по камням сломанное крыло.
— Я ведь сказал, — Карл попытался улыбнуться, — я просто хочу посмотреть на звёзды…
Дальше он шёл, не оглядываясь и не прислушиваясь.
«Смотри, как простое божество, которое находится во всех вещах… отображается в различных предметах и принимает различные имена… Для этого необходима та мудрость и суждение, то искусство, деятельность и пользование духовным светом… Это и называется Магией…»
«Магия здесь, в твоём сердце…»
«Ничего, директор. Я не вижу ничего…»
Пустой класс… Он пустой класс, в который никто никогда не придёт. Но если там, внутри, ничего нет, то почему так больно?! Разве может пустота болеть? Разве может быть пустота тяжёлой? Кажется, что сердце весит тонны. Невыносимо тяжёлое сердце… Удары — словно едет товарный поезд, гружённый углём, — тяжело, медленно… Почему же они не слышат? Почему никто не слышит?.. А если разбить?.. Если разбиться?..
