Два года на северной земле - Николай Урванцев

Немало хлопот было и с меховой одеждой. Когда в первый приезд а Архангельск Г. Ушаков заключил соглашение с Госторгом, ему было обещано изготовить все, согласно представленному списку. На деле же выяснилось иное.

Спальных меховых мешков не сделали, ссылаясь на отсутствие выделанных оленьих шкур, меховая одежда и особенно обувь оказались плохо сшитыми. Лишь одни малицы да совики отвечали своему назначению.

С мешками в конце концов уладилось, их все же сделали. Зато запасного материала: шкур молодых оленей — неблюев, шкур с наг оленя для обуви и рукавиц «камусов», оленей-телят «пыжиков», нерпы и морского зайца благодаря любезности зав, складом тов. Леонова набрали достаточно, выбрав лучшее из всего имевшегося в наличии запаса, Все превосходно выделано и продублено. Теперь можно быть спокойными. Из такого материала мы сами сможем сшить что потребуется для маршрутов. Через неделю непрерывной беготни, хлопот и волнений наконец все более или менее утряслось.

На экспедиционном складе в порту теперь имелось все необходимое для выполнения поставленной перед нами задачи — исследования Северной Земли, Правда, кое-чего против намеченного по плану все же нехватало, но это уже были мелочи, без которых можно и обойтись, 12 июля после приемки угля «Седов» подошел к пристани у складов экспедиции и стал к стенке под погрузку.

«Георгий Седов», построенный в 1909 году в Англии в Глазго (назывался «Beotick»), по своему типу является ледокольным пароходом, то есть судном для активного продвижения во взломанных, вскрывшихся льдах. Однако он способен форсировать и невзломанные участки, если они образуют неширокие перемычки и лед не толще 1,0–1,5 м. В противном случае необходимо прибегать к подрывным работам. Корпус до ватерлинии защищен специальной ледовой обшивкой из полдюймовых стальных листов. Длина судна 76,8 м, ширина 11,0 м. Осадка в полной нагрузке: носа 5,5 м., кормы 6,1 м. Машина одна, тройного расширения, 2 360 лошадиных сил, расход угля около 25 тонн в сутки, при скорости хода 10 миль в час по чистой воде. Водоизмещение 3 056 тонн, грузоподъемность 1 350 тонн. В два трюма пароход может брать более 1000 тонн разных грузов. Угольные ямы вмещают 285 тонн угля, что обеспечивает радиус действия до 3 ООО миль.

В первую очередь начали грузить строительные материалы и постройки. Последние были разобраны, погружены на баржу и поданы к борту «Георгия Седова», Наш североземельокий дом лег на самое дно, так как выгружать его придется в последнюю очередь. В кормовой трюм погрузили кирпич, песок, глину как наиболее тяжеловесный груз. Далее пошли ящики с оборудованием, снаряжением, продовольствием, сперва наши, затем для Земли Франца-Иосифа. За правильностью погрузки наблюдал старший помощник капитана Юрий Константинович Хлебников. В эти дни у него было много работы. Нужно было неустанно следить; чтобы грузы в трюмах распределялись правильно по весу в соответствии с требуемым дифферентом; укладка шла плотно, иначе во время шторма начнется перекатывание, что не только повредит груз, но может поставить в тяжелое положение судно.

Наша же обязанность заключалась в наблюдении за аккуратной погрузкой собственно североземельских грузов, чтобы ничего не было забыто, не поломано, не разбито, уложено в трюмах вместе в компактную массу в определенной последовательности, чтобы каждое место было замаркировано знаком «С. 3», иначе при стоянке в бухте Тихой что-либо по ошибке может оказаться выгруженным. Обычно один из нас находился на складе, указывал, что брать, вел запись отпущенного, другой же принимал на пароходе в трюме и следил за аккуратностью укладки.

Все эти маловажные на первый взгляд детали на самом деле имели существенное значение. Ведь условия высадки могут быть очень трудными. Обстоятельства могут сложиться так, что выгрузиться удастся только частично. Надо было поэтому точно знать, где что лежит, в какой последовательности, чтобы даже в условиях крайней спешки успеть взять все необходимое, хотя бы в минимальных количествах.

Через три дня круглосуточной непрерывной работы трюмы были полны. В последнюю очередь на палубу погрузили предназначенный на мясо рогатый скот и бракованных лошадей на корм собакам на первое время. В дальнейшем, когда судно войдет во льды, можно было рассчитывать на охоту.

Под конец были доставлены собаки. Здесь дело обошлось не без приключений. Журавлев решил их доставить, так сказать, «самоходом». Собрал упряжку штук в 20 псов, подпряг в сани, с трудом, при помощи В. Ходова, вывел на улицу и только успел сесть, как засидевшиеся на привязи псы рванули и вихрем помчались по вымощенной булыжником главной улице славного города Архангельска, так что искры из-под подбитых сталью полозьев снопами летели во все стороны. К счастью для экспериментатора, время было благоразумно выбрано ранее, когда трамвай не ходит и движения по улицам мало. Поэтому все обошлось благополучно, только вблизи пристани на одном из буераков седок был выброшен из экипажа и проверил собственнй спиной, насколько гладки булыжные архангельские мосгговые. Следующие упряжки доставили уже вручную. Для собак в кормовой части и по бортам были построены специальные клетки, но из-за экономии места их имелось далеко недостаточно. Бедные псы вынуждены были лежать буквально друг на друге. Впрочем необычность обстановки подействовала на них умиротворяюще. Несмотря на ужасающую тесноту, драк и обычного рычанья нигде не было слышно.

14 июля, накануне отплытия, перешли на пароход и мы в четырехместную каюту на твиндечной палубе по левому борту. Над головой у нас верхняя палуба, заваленная бревнами радиомачт, досками, брусьями и прочим строительным материалом, не уместившимся в трюмах. Наружные стены каюты — железные борта парохода, так что жара в помещении отчаянная, особенно в полуденные часы. Впрочем так продлится не долго. Завтра уже выйдем в море, где, несомненно, будет прохладнее.

Кроме нашей экспедиции на судне едет смена для Земли Франца-Иосифа в количестве 9 человек. Затем имеется научный персонал для работ на судне во время его рейса из 10 человек; административно-хозяйственный состав экспедиции, корреспонденты, кинооператоры, всего 8; далее 8 плотников, 2 печника и инженер-строитель для сборки зданий на Земле Франца-Иосифа. Судовой экипаж 36 человек, в том числе комсостава 10. Таким образом население нашего парохода исчислялось в 78 душ, цифра для такого в сущности небольшого судна, как «Георгий Седов», довольно внушительная.

Пассажиры, т. е, лица, не входящие в число судового экипажа, разместились во временных каютах, построенных: на нижней твиндечной палубе, и толыко небольшая часть начальствующего состава смогла поместиться на верхней палубе, уплотнив каюты судового экипажа.