Скрипичный ключ к счастью - Дарья Александровна Калинина

Тот приветствовал ее таким бодрым голосом, что у Сашеньки моментально отлегло от сердца.

– Нашелся! – радостно воскликнул Петр Карлович. – Мой старый друг Никифор уже у себя дома и только что звонил мне.

– Где же он был?

– Он всю ночь провел на кладбище.

– Ночь? На кладбище?

Это и звучало дико, да плюс на улице было еще совсем не жарко по ночам. Неужели, старик спал на голой земле? Прямо на могилке своей жены?

В ответ Петр Карлович начал повествование о вчерашнем путешествии своего друга. Как обычно, Никифор отправился на кладбище, чтобы там помянуть свою любимую жену Марту и внучку Анечку. С собой у него была припасена бутылочка, которую он обычно потихоньку выпивал на кладбище. Сидел, мысленно разговаривал с близкими ему женщинами, а к вечеру покидал кладбище и на своих двоих спокойно возвращался домой.

– Но в этот раз с самого начала что-то у него пошло не так. То ли возраст подвел, то ли водка оказалась некачественной, только уже после первой стопки он почувствовал, как кружится у него голова.

– Если он водку одной лишь холодной овсянкой закусывал, то неудивительно, что он быстро захмелел.

– Нет, в этот день Никифор всегда позволял себе кусочек копченой колбасы с черным хлебом. Это была любимая еда Марты, и он в память о жене всегда брал себе такую закуску. В общем, с закружившейся головой он выпил еще стопку и тут окончательно потерял сознание. Их захоронение находится в удаленной части кладбища, никто его не заметил. Очнулся он уже ближе к вечеру. Кладбище закрывалось. А рядом с ним стоял сторож, который привел его к себе в сторожку. Водка у Никифора еще оставалась, и закуски тоже было прилично, и он поддался на уговоры сторожа, немножко подкрепиться перед дорогой домой. В общем, они со сторожем выпили по стопке и дальше Никифор снова ничего не помнит. И самое интересное, что сторож еще не старый совсем мужик, тоже заснул вместе со своим гостем. Проснулись они оба уже под утро, после чего Никифор и вернулся домой.

– Какая странная водка. Где он ее взял? Нужно написать жалобу в магазине.

– Говорит, что водка очень хорошая и дорогая. Говорит, что ее привез ему зять.

– Зять! – воскликнула Сашенька. – Вот мы и подобрались к самому важному! Значит, Никифор все-таки общается с этим человеком?

– Вот я тоже удивился, как ты сейчас. Начал расспрашивать, но в ответ ничего путного не услышал. Мне даже показалось, что Никифор как-то еще не отошел от той дряни, которую в себя влил. У него язык совершенно заплетался.

– Мы с вами должны выяснить, как зять очутился в квартире Никифора в его отсутствие! Или Никифор дал ему ключи?

Увы, Петр Карлович таких подробностей не знал.

– Тогда поехали! Поехали немедленно! К вашему другу Никифору!

– А на занятия в школу тебе разве не нужно?

– Сегодня ничего важного не будет, – отмахнулась девочка. – Могу и пропустить денёк!

Под конец года они занимались повторением ранее пройденного материала, готовясь к выпускным экзаменам. Ничего нового Саша бы в школе все равно не узнала, а вот у Никифора, она чувствовала, новостей окажется предостаточно.

– Будь добра, не забудь скрипку.

– Конечно.

Футляр показался Сашеньке необычайно легким, но она не придала этому значения, списав все на свою утреннюю бодрость, резко повысившуюся после двух чашек крепкого кофе. Куда больше ее встревожила входная дверь, которую она обнаружила не крепко запертой, а лишь прикрытой. Видимо, кто-то из родителей, уходя, забыл закрыть замок. И Саша в очередной раз порадовалась, что скрипка осталась на месте.

– Диня! Яго! – крикнула она. – Я ухожу!

Но в прихожей никто не появился. Зато из кухни доносилось довольное чавканье и хлопанье крыльев. Попугай с щенком доедали забытые Сашей на столе остатки ее завтрака. И конечно, когда она прибежала, то ее встретили вылизанные до блеска чистые тарелки. И два бандита, которые изо всех сил делали вид, будто бы они тут ни при чем. Попугай клювом причесывал себе перья, а Аладдин забрался под стул и вроде бы даже спал.

– Молодцы! Нечего сказать. Всю колбасу сожрали! Что теперь родители на ужин есть будут?

Попугай перестал заниматься своим туалетом, задумчиво посмотрел на Сашу и неожиданно внятно и раздельно произнес:

– Р-р-рагу!

Услышав заветное слово, наружу выбрался Диня. Сна у него не было ни в одном глазу. На морде читался живейший интерес. А? Что? Кто тут сказал «рагу»? Где дают? Мне тоже кусочек да побольше!

– Ну, все с вами ясно, – засмеялась Саша. – Дай вам волю, вы весь дом сожрете!

Она ушла, на сей раз тщательно заперев дверь на два замка. С верхним замком попугай уже научился справляться, ловко поворачивая ручку изнутри. После чего они с Аладдином удирали из дома и весело проводили время до прихода хозяев, шкодя и хулиганя в районе. А вот с нижним замком так лихо справиться у попугая пока что не получалось. Чтобы открыть этот замок, нужен был ключ хоть с одной, хоть с другой стороны.

Но Сашенька не сомневалась, попугай уже работает над этой проблемой, недаром папа вчера жаловался, что пропала его связка ключей. Конечно, вскоре ключи нашлись, и папа даже сетовал на собственную рассеянность, но Сашенька была не так доверчива. Она была почти уверена, что попугай уже снял слепки с ключей. Неспроста же одновременно с ключами из свежего батона исчез весь хлебный мякиш.

Доверчивые родители решили, что это кто-то из крылатых-четырехлапых постарался, слопал мягкую серединку, но девочка считала, что мякиш был использован попугаем вместо пластилина для снятия формы с ключа, и всем людям в этой семье пришло время держать ухо востро. Неизвестно ведь, с каких еще ключей были сняты слепки пройдохой Яго.

– Интересно мне знать, где этот попугай жил до нас? В колонии с уголовниками? Или он от природы такой?

В том, что у Яго имелись ярко выраженные криминальные задатки, с каждым проведенным с ним бок о бок днем становилось все очевидней.

Поездка с Петром Карловичем не принесла Саше никакого удовольствия. Ее преподаватель неожиданно ударился в воспоминания и вздумал рассказывать ей о своих прежних учениках, причем получалось, что все они достигли больших успехов в музыке, а Саша никому из них и в подметки не годится.

– Никогда прежде не согласился бы взять столь слабую ученицу. Но что поделаешь, возраст, я становлюсь сентиментальным.

Саша не нашлась, что ответить. Но про себя подумала, что больше на уроки к Петру Карловичу она не пойдет. Оно ей нужно, за свои же деньги выслушивать всякую неприятную правду. Одно дело,