Второе рождение - Анджей Збых

Клос услышал за спиной скрежет тормозов санитарной машины и повернулся.

— Марта? — он не мог скрыть удивления, ведь она должна быть дома.

— Привезли много раненых с фронта. Садись, подвезу. Клос сел, подумав, что машиной быстрее доберется до цели. Нужно срочно предупредить Яцека и Ирену. Что за беспечность — послать старую женщину на явку?!

— О чем задумался, Ганс?

— Немного устал.

— Я тоже. — Марта улыбнулась, вспомнив их встречу час назад у нее дома.

— Остановись, — попросил Клос шофера и объяснил Марте: — Пройдусь пешком.

— Подбросим тебя к дому, если ты так устал. Сначала фриц завезет меня в госпиталь, а потом…

Марта посмотрела на него с недоумением. Он не забыл, что два часа назад она устроила ему сцену ревности из-за девушки, которой он, по его словам, помог поднести чемодан.

Клос выскочил из машины, перешел через улицу и свернул за угол. Осмотревшись, он ничего подозрительного не заметил. Полуразрушенный дом, где укрылись его товарищи, кажется, не был под наблюдением. Не торопясь, Клос пересек двор, затем быстро поднялся по лестнице на чердак. Постучал в дверь условленным стуком. Дверь ему открыла Ирена. Волосы ее были распущены. Видимо, девушка только что вымыла голову, постирала — на веревке сушилось белье.

Яцек спал, укрывшись полушубком.

— Уходите, — сказал Клос, закрыв за собой дверь. — Буди его, и немедленно уходите отсюда. К вам идет Воробина. За ней следят. У вас почти не осталось времени…

Не успел он закончить, как послышался тихий стук в дверь. На пороге стояла женщина в клетчатом платке. И тут же заскрежетали тормоза остановившегося около дома грузовика.

Клос подошел к окну, увидел выпрыгивавших из кузова эсэсовцев и выходившего из кабины оберштурмфюрера Штедке.

Сумка с аккумулятором могла послужить вещественным доказательством при их аресте. Что делать?

Эсэсовцы уже вбежали в подъезд дома, слышался топот их сапог и крики. К дому подкатил еще один грузовик, с жандармами. Они окружили дом. Грохот кованых сапог эсэсовцев, бежавших по лестнице, разбудил Яцека. Сорвавшись с места, он, в одних трусах, схватил лежавший на полу парабеллум. Другой рукой постарался сдернуть рубашку со спинки кровати. Яцек сразу оценил ситуацию. Ирена подбежала к старому гардеробу, за которым был потайной ход на крышу соседнего дома и в подвал. Только старуха Воробина торопливо вынимала из сумки, из-под картофеля, злосчастный аккумулятор…

— Сожги шифры, Ирена! — сказал Клос. Ему почему то вдруг вспомнилось прощание с полковником Якубовским.

«Кто теперь покажет ему Варшаву?» — подумал он. — Сожги шифры, — повторил Клос еще громче, — мы попробуем задержать их. Яцек приоткрыл дверь, выдернул чеку из ручной гранаты и бросил ее на лестницу, по которой поднимались эсэсовцы. Три секунды до взрыва гранаты показались вечностью. На-конец раздался взрыв. Взрывной волной сорвало дверь. Клос и Яцек одновременно выстрелили в открывшийся проем. Краем глаза Клос заметил, что старуха Воробина с картофелиной, зажатой в руке, как-то неестественно согнулась и упала на пол. Он почувствовал запах дыма и решил, что Ирена сжигает шифры. Но потом понял, что дым тянется со стороны лестничной клетки.

«Хотят нас выкурить дымом, — подумал Клос, — но прежде мы уничтожим еще не одного гитлеровца».

Убить их как можно больше— это было единственное, что оставалось Яцеку и ему. Нет, только ему, Клосу. Яцек лежал на полу бездыханный, сраженный нулей эсэсовца.

8

Оберштурмфюрер Штедке даже не пытался скрыть свой триумф. Он положил на письменный стол полковника планшет, на котором было написано «Ганс Клос».

— Как это произошло? — поинтересовался фон Зангер. Штедке пододвинул к себе кресло и бесцеремонно уселся, не спросив разрешения полковника. Фон Зангер не обратил на это внимания. Он подсунул оберштурмфюреру коробку своих любимых папирос.

— Дом, где они укрылись, был окружен моими людьми. Агент следил за этой старухой и обнаружил конспиративную квартиру. Первому встречному жандарму он приказал обо всем известить меня. Вот, кажется, и все.

— Я спрашиваю не об этом. Меня не интересует техника полицейской работы.

— Понимаю. Господина полковника больше интересует тот прилежный, всегда пунктуальный офицер вермахта?

Фон Зангер молчал. Штедке криво усмехнулся, бросив надменный взгляд на полковника. Оберштурмфюрер не хотел говорить этому подслеповатому, одряхлевшему полковнику, что сам он даже не мог предположить, какая добыча попала ему в руки. Когда они подъехали к той развалюхе и он приказал своим людям проникнуть в дом, а жандармам — оцепить улицу, с чердака раздались выстрелы. Оберштурмфюрер не мог даже подумать, что по его людям и по нему лично стреляет человек в мундире лейтенанта абвера. Не хотел он рассказывать и о том, что в этот самый момент кто-то схватил его за плечо. Оказалось, это Марта Бехер.

— Что вы делаете? Прошу прекратить стрельбу, господин оберштурмфюрер! Ведь там Ганс! — воскликнула она.

Ганс Клос… санитарная машина… Потом понял: Марта заметила, что он был чем-то взволнован. По его просьбе она остановила машину, он вышел. А потом она увидела, как Ганс скрылся в этом доме, хотя он ей клялся, что ту девушку видел впервые…

— Знаю! — на полуслове прервал ее Штедке. — С самого начала догадывался! Но для тебя, Марта, я готов на все. Ты хочешь, чтобы мы этого предателя повесили? Мне он тоже нужен живым… Прекратить огонь! — подал команду Штедке.

Из окна, с лестничной клетки, из чердака валили клубы дыма. Штедке громко крикнул:

— У тебя нет никаких шансов, Клос! Дом окружен. Даю тебе пять минут на размышление! Сдавайся!

Вместо ответа раздались пистолетные выстрелы. Штедке отскочил к стене как ошпаренный, потянув за собой Марту. Какой-то эсэсовец дал автоматную очередь по чердаку.

— Не стрелять! — прокричал Штедке. — Взять его живым! Если не выйдет через пять минут, выкурим! Приготовить дымовые шашки и противогазы.

— Господин оберштурмфюрер, — сказала Марта дрогнувшим голосом, — я не верю. Не может быть, чтобы Ганс…

— Я еще поговорю с тобой, — скривил он рот. Посмотрев на часы, Штедке сказал: — Через минуту двинемся. — Вы рвав из рук одного эсэсовца противогаз, он натянул его. Хо тел своими глазами увидеть, как будут брать вражеского агента в мундире немецкого офицера.

В доме было тихо. Вбежав в коридор, они стали осторожно подниматься в клубах дыма по лестнице, ведущей на чердак. Эсэсовцы боязливо жались к стенам. Штедке шел с пистолетом в руке. Поднявшись на площадку чердака, услышали грохот взрыва. Машинально бросились на пол, но осколки их не задели. Видимо, граната взорвалась внутри помещения. Штедке испугался, что ему не удастся взять Клоса живым. Он кинулся вперед, перескакивая через три ступеньки. На чердаке было темно, черный дым заполнил небольшое помещение, и только через несколько минут им удалось заметить на полу лежавшего без движения человека в мундире лейтенанта вермахта. Граната, вероятно, разорвалась в его руках на уровне лица, и оно было изуродовано до неузнаваемости.

— Успел! — с раздражением бросил Штедке. — Привел приговор в исполнение…

Эсэсовцы тщательно обыскали чердак. Рядом с трупом немецкого офицера положили погибших — какую-то девушку и старую женщину в клетчатом платке. У старушки были открытые, как бы удивленные глаза. В углу, около разрушенной гранатой радиостанции, догорали листки бумаги. Один из эсэсовцев бросился туда, чтобы погасить огонь, но кучка пепла рассыпалась от его прикосновения…

Конечно, Штедке не мог доложить полковнику фон Зангеру, как все было на самом деле. СД проявила бдительность, СД все известно. «Это не то что абвер», — удовлетворенно подумал Штедке.

— Обращаю ваше внимание, господин полковник, на то, — скривил рот оберштурмфюрер, — что вражеский агент внедрился не где-нибудь, а в абвере и только бдительность службы безопасности помогла обезвредить его. Обергруппенфюрер [3] Гейдрих потребовал специального рапорта.

Фон Зангер положил все документы, касавшиеся этого дела, в сейф. Биография и личная анкета, отзыв школы абвера, показания Марты Бехер, подтверждавшие опознание трупа Ганса Клоса, и рапорт оберштурмфюрера Штедке…

— Ну что же, господин Штедке, — сказал полковник, — могу вас поздравить. Теперь вы получите благодарность и повышение по службе. А раньше вы подозревали его?

— Да, господин полковник, — самодовольно ответил Штедке. — Он с самого начала не внушал мне доверия. Я не однократно справлялся о нем в школе абвера, где он учился. Нас в СС учили, что верить нельзя никому. Даже за преданными фюреру офицерами нужно следить внимательно.

— Да, да, — рассеянно проговорил полковник. — Я не хотел бы больше возвращаться к делу этого человека, который многие месяцы водил нас за нос.