Жена с проблемами - Алеся Лис

После приступа, как обычно, накрыло опустошение. Жар сменился диким, морозным холодом, который тоже вскоре должен был пройти. Я сдернула покрывало, завернулась в него и свесила ноги с кровати. Предстояло подумать о многом, а в горизонтальном положении меня начинало неудержимо клонить в сон.

До вечера меня беспокоить никто не станет, пообещал король. А значит, моим размышлениям никто не должен помешать. Хотя, по правде сказать, в этом обещании меня волновал вопрос, как тогда быть с ночью.

Койка слишком узкая, чтоб на ней поместиться вдвоем. В то, что Эдхард еще больше проявит благородства и попросту не придет ночевать, не верилось. А почивающим на полу короля Горара я просто не представляла. Или же уютный кусок парусины под ногами должен был мне послужить спальным местом? Хотя это явно предпочтительнее, чем играть роль ночной грелки. Не впервой спать на твердом. Каменные полы в часовне еще и холодные были, тем не менее, я прекрасно дремала под лавкой.

Впрочем, эти раздумья отодвинула на потом. Насущной же проблемой по-прежнему было, где достать фей-ирский перец и как добавить его в еду, чтоб у всех оборотней в лагере отшибло нюх.

Само растение довольно-таки часто встречалось в наших лесах. По-моему, я даже видела несколько кустиков возле того памятного ядовитого плюща, коему сейчас обязана своим внешним видом. Но как незаметно его собрать? С сумкой меня никто в кусты не пустит, а если и пустит, то, уверенна, после возвращения, ее тщательно осмотрят. В карман же несколько десятков узловатых корней элементарно не влезет. Разве, что я успею их растолочь… Но для этого нужно время. И не мало…

К полудню в палатке стало душно. Плотные занавеси пропускали слишком мало воздуха, а беспощадное солнце палило, словно в последний раз. Я все же решилась прилечь и провалялась в кровати до обеденного часа. Даже умудрилась поспать, пока жара не стала невыносимой. Не помню уже, когда столько времени посвящала этому чудесному занятию, кажется, выспалась на века наперед.

Но теперь, до боли отлежав бока и пообедав вкусным и сытным бульоном, который мне принес знакомый блондинистый стражник, а также выпив еще одну порцию лекарства, откровенно маялась. К тому же жара только усиливала зуд и жжение. Казалось, кожа слезает клочьями, плавится, как масло, и вместо лица у меня ужасное месиво. Но, взглянув в серебряное блюдо, с облегчением убедилась, что все мои части на месте. А щеки хоть и оставались красными, но опухоль, похоже, начала спадать.

Это расстроило неимоверно. Если заживление пойдет такими темпами, то вполне возможно, что на утро мои черты станут более четкими и узнаваемым. Вот не могли эти фей-ир сделать яд плюща еще более сильным? “Гадкие, гадкие фей-ир!”, – сердилась я, хоть и понимала, что этим не поможешь. Похоже, пришла пора браться за исполнение плана, или, хотя бы разведать обстановку.

Предстоящая затея вызвала покалывающие мурашки. Страх и нетерпение мгновенно охватили тело. Знакомое щекочущее предчувствие притаилось за грудиной, как это всегда было перед каждой шалостью. Возбуждение накатило волной, разлилось молниями под кожей, в каждой венке, каждой клеточке заискрило напряжение.

"Великие демиурги не оставьте меня!", – тихо прошептала и, собравшись духом, выглянула наружу.

У порога скучал все тот же блондин. Свесив голову, он безразлично изучал густой травянистый покров. Или же дремал с открытыми глазами. Кто знает, на что эти зверюги способны... Увлекшись своим занятием, бдительный страж даже не повернул голову в мою сторону.

Я вздохнула и на миг прикрыла глаза от наслаждения. В воздухе витал бесподобный аромат жареного мяса. Похоже, ужин планировался королевский. И не из того ли кабана, который мной собирался позавтракать? Вот как жизнь, бывает, поворачивается. Еще с утра ты пускаешь слюни на беззащитную девушку, а вечером жаришься на вертеле… Судьба любит подкидывать сюрпризы, – усмехнулась я про себя и снова посмотрела на стражника.

– Эй! Э-э-й! – тихо позвала. Имени блондина я не знала, а кричать “блондин”, как про себя его нарекла, постеснялась.

Парень вскинул голову.

– Чего тебе? – рыкнул раздраженно, показывая острые клыки.

Таки спал, разморило на солнышке, беднягу. И злился, что застала его за этим занятием. Переживает, чтоб не сдала его величеству.

– Мне выйти нужно. Очень!

Отважилась, наконец, полностью выйти из палатки. Влажные плечи тут же обдул ветерок, принося желанную прохладу и облегчение. Приятный озноб пробежал по коже, я едва удержалась, чтоб не приподнять волосы на затылке, открывая доступ свежему воздуху к шее и спине.

– Его величество не велел, – нахмурился блондин.

– А что он велел? На ковер по нужде ходить? – не растерялась в ответ. Сомневаюсь, что этот будет вместо горничной выносить за мной ночные вазы.

Парень покраснел. Смешной.

– Иди, спроси! – кивнула в сторону небольшой группы воинов, нетерпеливо топтавшихся у костра.

Блондин застыл. Кинул несколько опасливых взглядов куда-то вглубь лагеря, потом снова на меня. Оставлять одну меня без присмотра, ему не хотелось, а звать кого-то из товарищей, постеснялся.

– Идем, – буркнул.

Я, довольно хихикнула. Блондин подозрительно прищурился, подумал минуту, но все же повел к кромке леса.

Углубились в чащу мы всего на два шага. Я, по правде, рассчитывала на большее, но настаивать не решилась.

– А ты подглядывать не будешь? – спросила недоверчиво. Не то, чтобы я подозревала воина в таких гнусных вещах, скорее хотела подразнить. Ну, и убедиться, что бдительный страж не заметит, как я собираю нужные травки.

– Нет, ты что! – засмущался парень.

И сразу нахмурился.

– Что-то ты слишком дерзкая для монашки? – светлые брови сурово сошлись на переносице.

– Какая уж есть… – развела руками и скрылась за кустом.

Пошелестела для видимости пышной листвой, убедилась, что бдительный страж повернулся спиной к моему убежищу и шажочек за шажочком начала поспешно удаляться.

Похоже, бедняга вовсе не подозревал, что творилось за стенами монастыря. Вот попал бы он в руки Висте, которая совсем не желала посвятить себя служению Тивальдору, и скорее стала бы невестой оборотня, чем Демиурга-Аскета, понял бы, что моя дерзость лишь небольшой недостаток и попытка выжить.

Я заходила все дальше и дальше, а гадкий перец никак не находился. Казалось бы, когда не нужно – на каждом шагу. А тут ни веточки, ни цветочка.

Честно говоря, меня уже охватило отчаяние. Даже мысль возникла, возвратиться в лагерь и попытать счастья в другой раз