Я сломалась и падаю вниз - Владимир Колычев

Браток, стоявший в дверях, улыбнулся, открыл рот и издал какой-то булькающий звук. Или он немой, или у него мозг не вышел из зачаточного состояния.

— Хорошо, поехали, — через силу согласился Сергей.

— А куда ты, мужик, денешься? — Морж обнял его за плечи и небрежно хмыкнул.

Бандит увлек его к выходу, но Сергей сумел остановиться, повернулся к Лене и сказал:

— Если кто-нибудь спросит, где я, скажи, что скоро буду!

Она поняла его. Если придет подполковник, она должна будет сообщить ему, куда его увезли. Но ведь она и без того рассказала бы все этому человеку.

Но в тот день к ним домой никто не пришел. Лена хотела позвонить новому покровителю Сергея, но у нее не было номера его телефона.

Не появлялся и Сергей. Не было его и на следующий день. От переживаний она не находила себе места, металась по квартире как львица в клетке, не зная, чем помочь своему любимому.

В конце концов Лена обратилась куда следует, написала заявление, но его даже не приняли к рассмотрению. Сергей ведь сам ушел с бандитами, его никто не тянул из дома силой. Тогда она переписала заявление, указала, что его похитили. Но ее сначала подняли на смех, а затем пригрозили арестовать за дачу ложных показаний и посадить в камеру к отпетым уголовникам. Разумеется, ей пришлось отступить.

Глава 5

Морж стоял у окна и курил, выталкивая изо рта плотные клубы дыма. В первый миг Лена решила, что эта бандитская рожа явилась к ней во сне, но потом она вспомнила, что у Сергея были ключи от квартиры.

— Где Сергей? — спросила она, вскочив с постели.

Она решила, что ее любимый находится на кухне, и бросилась туда, забыв о том, что на ней только полупрозрачная ночнушка.

— Ух ты! — хохотнул ей вслед Морж.

Сергея на кухне не было, зато появился бандит. Сальными загребущими глазами он пожирал ее тело, закрытое лишь тонким шелком.

— Где Сергей? — сжавшись под этим взглядом, пробормотала Лена.

— Он уехал.

Морж затянулся и выпустил ей в лицо струю табачного дыма. Лена поперхнулась, закашлялась, из глаз брызнули слезы.

— Куда? — Она сняла с крючка передник и наспех повязалась им.

— Завтрак хочешь мне приготовить? — спросил Морж и ухмыльнулся.

Он смотрел на нее как кот на пойманную мышь. Этот негодяй игрался с нею, прежде чем сожрать.

— Сергей где?

— Колбасу я и сам пожарить могу. Есть такой сорт, как ты ни старайся, а она сырая. Не знаешь?

— Нет!.. Где Сергей?

— Дам попробовать, оценишь. Уехал Сергей. И колбасу свою увез.

— Куда он уехал?

— На Канары. Без долгов, как белый человек.

— Он должен был за мной заехать. — Лена мотнула головой, вспомнив о свадебном путешествии.

— Я же сказал, он все свои долги здесь оставил. И тебя в том числе. Вот, смотри! — Морж достал из кармана лист бумаги, сложенный вчетверо, развернул его, подал ей. — Читать умеешь?

Это была ксерокопия договора, согласно которому Сергей передавал некоему Севастьяну Викторовичу Соколову свои два магазина, квартиру, автомобиль и саму Лену. Текст был напечатан на машинке. Сергей, возможно, даже не понял, что его женщину включили в опись имущества, поэтому поставил свою подпись.

Лена хорошо знала, как он расписывается, поэтому не сомневалась в том, что это его рука. Но она могла угадать, в каком состоянии находился Сергей, подписывая тот или иной документ. В радости он ставил размашистую роспись, в печали сжимал ее, если сильно волновался, то вытягивал сверху вниз.

Когда Сергей подписывал этот договор, он не просто волновался, а был измучен бандитами до невозможности. Может, он вообще ничего не видел, когда подписывал документ. Вполне вероятно, что глаза Сергея были залиты его собственной кровью.

— Теперь поняла? Долги остались, а сам он тю-тю.

— Деньги у него здесь. — Лена нервно мотнула головой. — А без них на Канарах делать нечего.

— Бабки там заработать очень даже можно. — Морж ухмыльнулся. — Тебя же не просто так нам отдали. Ты прибыль должна давать. Вот и будешь вкалывать на Канарах. Телка ты знатная, за тебя хорошие деньги можно срубить. Ну и чего стоишь? Давай-ка собирайся, на Канары поедем валюту заколачивать.

— Я не хочу! — Лена в панике попятилась к окну.

После тех гадостей, которые она услышала в милиции, надеяться ей было не на кого. Она остро осознавала свою беззащитность и с ужасом думала о будущем. Бандиты запросто могут вывезти ее в какой-нибудь притон. Это ведь совсем нетрудно, превратить в раба человека, которого некому защищать.

— Как это не хочешь? — Браток осклабился. — Тогда ты слиняла бы куда подальше, но ведь осталась здесь, на этой хате. Знала, что за тобой придут, а не сдернула. Значит, мечтала, чтобы я пришел, да?

Она действительно могла вернуться в свой родной Челябинск, но как можно было куда-то уехать, не дождавшись Сергея? Она ждала его, а не этого урода с лошадиной мордой.

— Вот я и пришел. Так чего застыла? Пожрать что-нибудь сообрази. — Морж ковырнул пальцем в носу и вышел из кухни.

Лена не хотела готовить для него. Не до этого ей было, но все-таки она полезла в холодильник, достала оттуда яйцо, масло, колбасу, помидор.

Морж сходил в спальню, вынул из шкафа чистое белье и полотенце, отправился в душ. Когда он вышел, на столе уже стояла маленькая сковородка. Лук, мелко нарезанные помидоры и колбаса, все залито яйцами и обжарено. Сергей обожал это блюдо, и Морж должен был оценить его по достоинству.

Браток не церемонился. На кухню он зашел в банном халате Сергея, который был ему как раз. Лена его выстирала, погладила, а этот подонок завладел им как своим собственным.

Ей жутко захотелось опустить ему на голову сковороду с яичницей, но, увы, она боялась усложнить ситуацию, и так весьма острую. Более того, Лена должна угождать этому скоту, чтобы заслужить пощаду, если такое возможно.

— Что это такое? — спросил Морж, с хозяйским видом усаживаясь за стол.

— Яичница.

— А водка где?

— Нет водки.

— А в баре что?

Сергей совсем не пил, но спиртное у него всегда имелось, и выбор был богатый. Лена не хотела, чтобы какой-то проходимец запустил руку в эту коллекцию, но помешать ему она никак не могла.

— Там все есть.

Морж неторопливо поднялся, неспешно вышел из кухни, через пару минут вернулся с бутылкой французского коньяка в одной руке и двумя хрустальными бокалами в другой. Он сел, откупорил бутылку, наполнил бокалы.

— Ну, за легкую дорогу!

Лена смотрела на него, с трудом скрывая омерзение. Она не совсем поняла, о какой дороге шла речь, но спрашивать не стала.

— Чтобы Сергей твой доехал без проблем, — с кривой ухмылкой пояснил Морж.

Из ее глаз хлынули слезы. До нее вдруг со всей остротой дошло, что Сергея больше нет и не будет. Не та у него дорога, с которой можно свернуть.

— Слышь, будешь тут сырость разводить, я тебя в приют сдам. Для взрослых. Там тебя не по-детски воспитывать будут.

Лена постаралась взять себя в руки. Ей не хотелось отправляться в бандитский притон.

— Не желаешь? — глумливо сощурив правый глаз, спросил бандит.

— Я не хочу об этом даже думать.

— А надо бы поразмыслить!..

Морж осушил бокал, а она к своему даже не притронулась. Он снова налил себе.

— Давай! — Бандит протянул к ней бокал, и она вынуждена была чокнуться с ним.

Лена выпила в охотку. Она не была любительницей этого дела, но сейчас ей требовалось успокоиться.

— А чего не убежала? — спросил бандит, поставив на стол пустой бокал.

Он даже не поморщился, выпив до дна. Да и Лена не почувствовала горечи. Дело здесь было не в качестве коньяка, а в самой ситуации, омерзительность которой притупляла остроту напитка.

— Куда не убежала? — не поняла она.

— Когда я в душе был. Ждала меня, да? — оскалился Морж.

— Нет.

— Как это нет, если должно быть да?.. Квартирку эту не хочешь терять? Правильно, хата крутая, мне здесь по кайфу.

Эта квартира досталась Сергею от покойного отца. Хорошее место, три комнаты, высокие потолки. Сергей сделал здесь капитальный ремонт, обставил комнаты дефицитной румынской мебелью, гостиную укомплектовал дорогой японской техникой.

Да, квартира очень хорошая, но Лена дорожила ею вовсе не из-за уюта и комфорта. Два года она чувствовала себя здесь невероятно счастливой. Если Сергей вдруг погиб, то она хотела остаться здесь, чтобы жить памятью о нем. На ее глаза снова навернулись слезы.

— Опять сырость? — Морж нахмурился. — Я это дело не люблю. А в приют для взрослых я тебя отправлять не буду. Мы тебя здесь пристроим. В спальне будешь мужиков обслуживать. Телка ты клевая, фактурная. Клиенты в очередь будут на тебя выстраиваться. Станешь ударницей-многостаночницей. Как тебе такое счастье?

— Я больше не буду плакать, — опустив голову, сказала она.