Будь моим Брейшо - Меган Брэнди

Здесь я могу быть другой. Не угрозой, а преимуществом.

Я хочу этого, быть полезной.

Стоить чего-то.

Я вздыхаю, облизываю губы, делая глубокий вдох через нос.

Шарканье ног привлекает мое внимание, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть идущего ко мне Роланда, человека, который помог мне спрятаться на виду.

Я никогда не говорила ему, кто я на самом деле, — дочь человека, которого он ненавидел, — только о том, что росла в стенах поместья Грейвен, пока меня не продали.

Я никогда не говорила кому именно.

Роланд сует руки в карманы, смотря на фруктовые сады, раскинувшиеся перед нами.

— Ты не обязана оставаться здесь.

— Нет, я должна.

— Это и твой дом тоже.

Я киваю.

— Будет им.

Небольшая улыбка находит его губы, и он садится рядом.

— Я рад, что ты так чувствуешь.

Облако неопределенности, окружающее меня, должно быть, душит и его, когда он говорит:

— Полагаю, теперь ты понимаешь.

— Значит, все это время Вы знали, что меня произвел на свет Ваш враг, Грейвен, и во мне его грязная кровь? — Я мельком бросаю на него взгляд, а затем быстро отворачиваюсь.

— Признаюсь, я не был уверен, но у меня было предчувствие, даже скорее небольшая надежда, что ты ребенок женщины, которую я пытался освободить.

— Что Вы имеете в виду? — спрашиваю я его. Наши с Марией разговоры всегда были незначительными. Я узнала лишь крупицы истории, но они ни черта не значат, потому что исходили не от тех, кто знает всю правду целиком. — В каком смысле освободить?

— Твоя мать работала горничной у Грейвенов, она была… их собственностью. И Донли выбросил ее, словно мусор, узнав, что она носит девочку, когда все, что ему было нужно — мальчик. Мейбл привела ее ко мне. Я предложил ей дом, безопасное место, чтобы жить и растить ребенка, тебя, когда он родится. К сожалению, у нее не было такого шанса. Думаю, ты знаешь причину…

— Он забрал меня из ее больничной палаты, — пожимаю я плечами. Мне не грустно, просто такова реальность. — Почему Вы позволили ей вернуться в Ваш дом после этого?

Его лоб покрывается складками, и он отводит глаза в сторону.

— Из-за вины, наверное. Я уже и сам не уверен…

— И для Вас было достаточно помочь мне проскользнуть мимо внимания сыновей?

— Я дал им файл, как и всегда, когда мы поселяем новичка в групповой дом. Все, что я сделал, это подкорректировал информацию о твоем прошлом.

Подкорректировал, ага.

«Жестокое обращение» и «отсутствие родителей» и близко не подходит под это понятие.

— У Вас есть правдивая информация на меня, Роланд? — спрашиваю я, высматривая признаки лжи.

Он качает головой.

— Не потому что я не искал, — говорил он. — Тебя нет в системе, Виктория. Нет даже свидетельства о рождении. Так я и понял, что здесь кроется больше, чем ты мне рассказываешь. Технически, ты не существуешь, но мы можем изменить это, если захочешь.

Между нами повисает долгая пауза, и, когда он замечает, что я никак не комментирую его последнюю фразу, глубоко вздыхает.

— Я понимал риск, поселяя тебя в дом Брей, — его тон наполнен кристальной безысходностью. — Ты пришла в тайне, значит, тебе еще есть что скрывать. Думаю, мы видим лишь вершину айсберга.

— Вы знаете лишь то, что я Вам позволяю, не больше. — Откровенно говорю я, задерживая на нем взгляд. — Многое из того, что я знаю, в этом месте не имеет значение… но многое имеет.

Парни еще многого не знают, того, что, как предпочитают думать Брейшо, давно похоронено глубоко под землей. Но вся соль в том, что для секрета нужны двое.

Или так думают только наивные.

Единственный способ похоронить секрет — похоронить человека, источник, манипулятора.

Не знаю, как они могли забыть об этом, но…

За каждым сожженным королем стоит мальчик, восставший из пепла.

Так работают королевства.

Это единственная причина, почему я до сих пор не упала на колени, позволяя всем секретам вырваться из моего рта.

Сила этой семьи, несмотря на ее непреклонность и уникальность, была построена не на преданности, как многие верят.

Она была построена на крови и предательствах.

Моя правда причинит кому-то боль, многих сломает, и может одного из Брейшо доведет до могилы. Но жадность та еще стерва, а я ее новая жертва.

Я могла бы уйти и забрать свои секреты с собой, но не стану.

Я хочу остаться. И не только ради Кэптена, но и ради себя самой.

Я расскажу им, когда они будут готовы, и приму последствия.

Я поворачиваю голову.

— Ваш частный детектив действительно ничего на меня не нашел?

Он старается бороться с улыбкой.

— Ничего. Я думал, Меро давно мертв, так что я даже не думал искать зацепки, которые приведут к нему. Они хорошо прятали тебя. И мой брат, и твой отец.

Я киваю.

— Меро был осторожен, но нужно отдать Донли должное. Я замечала, что кто-то следит за нами, наблюдает. И точно знала, кто их послал. Меро тоже знал, но ему было плевать. Для него это было что-то вроде бесплатной охраны. Он притворялся, что не замечает, но все видел. Донли тщательно подчищал за собой, не оставлял никаких шансов.

Долгое мгновение Роланд смотрит на меня.

— Была цена.

— Всегда есть цена, Роланд, и его была высока. Хотите знать, что это было?

— Если ты хочешь рассказать мне.

— Жизнь Рэйвен, — бросаю я. Я никогда никому не говорила об этом, и тяжелая боль отдается под ребрами. — Если Меро лишится меня, не важно как, он убьет ее. Пока я остаюсь с ним, скрытая от всех, — она живет.

Он прищуривает глаза и разворачивается всем телом, внимательно глядя на меня.

— Виктория…

— Угроза предназначалась даже не мне, а Донли. Какая девочка станет защищать незнакомку, хоть у них и один отец, верно? В конце концов, семья — это не только общая кровь.

Он суживает глаза.

— Он рассказал тебе это?

— Скорее вбил это в мою голову, чтобы я никогда не забывала, не предала его ради отца. Думаю, он опасался, что мне не плевать на старика.

— Эти слова священны в моей семье. — Роланд сжимает губы в тонкую линию.

Я пожимаю плечами, прекрасно зная всю значимость подобных сентиментальностей