Скайгард - Дмитрий Воронин

И вот наконец наступил знаменательный день. Все работы были завершены, и корабль был полностью готов к отлету. Даже Леночка закончила порученные ей дела, то есть определилась с названием корабля и формой. Черная форма сидела на девушках как влитая, особенно здорово смотрелись боевые нашивки Кати. Стандартный фасон летного комбинезона был существенно Леночкой переработан — пожалуй, в таком наряде можно было отправляться и на бал. Что же касается названия, то тут мнения разделились. Катя предпочитала что-нибудь суровое… Скажем, «Грозный» или «Торнадо». Снежка с мрачным юмором предложила назвать корабль «Ржавой калошей», утверждая, что именно такое имя в полной мере передает состояние судна. Снежана прибеднялась — ее усилиями кораблик сиял, все системы (включая чертов климатизатор) работали безукоризненно. Надолго ли — это вопрос другой, поскольку для полной уверенности надо было выбросить всю начинку корпуса и заменить ее новой. А лучше — и вместе с корпусом. Но тогда цена работ стала бы совершенно запредельной. Леночка предложила свой вариант. Стоит ли говорить, кто победил в споре?

Как и следовало ожидать, господин Адарич лично явился в астропорт. В сопровождении двух свидетелей, в задачу которых входило зафиксировать нарушение контракта со стороны капитана Шелест и ее команды. Далее предполагалась конфискация судна и передача его в руки более надежного экипажа. Катя всерьез полагала, что этим их кампания могла и завершиться, поскольку за эти два месяца ей так и не удалось расколоть Леночку и познакомиться с гипотетическим четвертым членом экипажа. Обычно совершенно не умеющая хранить секреты девушка проявила невероятное упрямство, без тени раздражения вновь и вновь заявляя, что все будет хорошо.

— Уважаемый господин Адарич, — Катя коротко отсалютовала директору «Перспективы». — Экипаж «Маргаритки» готов к старту.

По пухлым губам Адарича скользнула пренебрежительная усмешка. Видимо, название корабля произвело на него соответствующее впечатление. Именно такую реакцию и предполагала Леночка, предлагая название, в высшей степени не подходящее для боевого судна. «Чем дольше нас будут не принимать всерьез, тем больше шансов на успех», — убежденно доказывала она.

— Готовы… — протянул директор, заложив руки за спину. — Что-то я не вижу этого вашего… Монка Дефо, так, кажется?

Он неторопливо прошелся мимо вытянувшихся в струнку девушек, расплылся в довольной улыбке.

— Вас только трое. Согласно условиям контракта экипаж должен состоять из четырех человек. Контракт вами нарушен… — Он сделал многозначительную паузу и добавил: — Бывший капитан Шелест. В соответствии с пунктом 7 раздела 12 контракта я вынужден…

— Минуточку, господин Адарич! — Леночка шагнула вперед. — Разрешите представить вам четвертого члена экипажа «Маргаритки». Монк Дефо, выходи.

Стоящий неподалеку фургон тяжело качнулся, послышался лязг металла. Дверцы распахнулись, и на бетон площадки опустилась массивная металлическая нога, покрытая черной, в тон мундирам девушек, эмалью.

— Мобильный оборонно-наступательный комплекс, модель D4, — четко доложила Лена. — Предназначен для усиления десантных групп в ситуации, когда не исключается боевое столкновение. Технические характеристики…

— Мне известны характеристики систем МОНК, — мрачно бросил Адарич. — Но он же не человек, не так ли?

— Возможно, это упущение вашей компании, — парировала Леночка, но в контракте нет ни слова о том, что все члены экипажа должны быть людьми.

Тем временем Монк выбрался из фургона и затопал к девушкам. Казалось, вся площадка содрогается от ударов механических ног. Весил робот и в самом деле немало, хотя ростом был лишь немногим выше Кати. Он был буквально увешан оружием — лазерные излучатели по обе стороны головы, две батареи мини-ракет «оса» в наплечных щитках, микроимпульсный дезинтегратор на правой руке, плазменный резак в левой. Катя все ждала возвращения дара речи. Ну, Ленка…

— Системы МОНК признаны опасными и запрещены к использованию, — Адарич сделал последнюю попытку настоять на своем. Катя уже знала, каким будет ответ.

— Не запрещены к использованию, а сняты с производства, — уточнила Леночка. — Это разные вещи.

Мобильные оборонно-наступательные комплексы МОНК и в самом деле были признаны бесперспективными. В бою эти роботы, за счет своей огневой мощи, оказывали неплохую поддержку десантникам Федерации. Но были, во-первых, слишком медлительны, во-вторых, стоили слишком дорого, и, в третьих, программное обеспечение боевой машины не всегда адекватно производило опознание цели по категориям «свой-чужой». Были случаи, когда орудия робота открывало огонь по заложникам, которыми прикрывались террористы. Вернее, все же по террористам… но не принимая в расчет их живые щиты. Человек может в этой ситуации разобраться, кто есть кто. Машина — не всегда.

МОНКов сняли с производства, оставшихся в строю «демобилизовали». В основном они разошлись по частным владельцам — в качестве дополнения к охране. Вероятно, с этой же целью робота приобрел и Градов. Катя не сомневалась, что боевая машина — бывший экспонат коллекции антиквара-любителя. Теперь понятны все намеки Леночки на то, что четвертая каюта им не понадобится…

— Уважаемый представитель компании «Перспектива», Катя оглядела своих подчиненных. — Патрульный корабль «Маргаритка» готов к старту. Прошу зафиксировать исполнение контракта. Адарич вздохнул, зачем-то оглянулся на стоящих позади него свидетелей и кивнул:

— Подтверждаю.

Катя победно оглядела подруг и пристроившегося рядом громоздкого черно-серебристого Монка. Свой штурмовик, аккуратно выкрашенный в черно-фиолетовый цвет, с золотыми буквами названия и порта приписки на борту. Провожающих, среди которых находились родители Снежки и отец Лены. Камеры, через которые за ними наверняка наблюдал Макс из своей диспетчерской. Улыбнулась, четко, как на параде, вскинула руку в салюте:

— Экипаж, по местам! Готовность к взлету — десять минут.

И, уже поднимаясь по трапу, оглянулась — как раз вовремя, успев поймать ненавидящий взгляд Адарича. Увидеть, как шевельнулись его губы. И прочитать последние слова: «Мы еще встретимся».

ОТСТУПЛЕНИЕ ВТОРОЕ

В отличие от перемещения материальных объектов, требующего огромных энергетических затрат, передача информационного сигнала на межзвездные расстояния может быть осуществлена с относительно небольшим расходом энергии.

Теория передачи информационного сигнала в настоящее время не может в полной мере объяснить физику этого процесса. Существует мнение, что сигнал передается не через бета-слой, а через слой более высокого порядка (условное название — галша-слой), достичь которого корабль не способен вследствие недостаточной напряженности энергополя Геллера — Радова. Отсутствие стройной и непротиворечивой теории не является препятствием к использованию данного явления.

Лазерный луч, модулированный информационным сигналом и подвергшийся воздействию энергополя Геллера — Радова, возвращается в обычное пространство в заранее рассчитанной точке (расстояние до этой точки определяется исключительно мощностью энергополя), после чего может быть принят и дешифрован. Таким образом, для осуществления межзвездной и межпланетной связи требуется точное указание координат станции-приемника.

Очевидно, что корабль, находящийся в режиме пульсации, неспособен принять сигнал. Для осуществления сеанса связи необходима остановка привода Геллера — Радова, определение собственных координат корабля и передача их объекту, с которым необходимо осуществить контакт. Обмен координатами между двумя кораблями для сеанса связи возможен исключительно через стационарные ретрансляционные станции (маяки). После обмена координатами указанные корабли могут вести направленную передачу друг на друга, минуя ретрансляционные станции.

Следует также отметить, что в ряде случаев электромагнитные поля (характеристики полей публикации в открытой печати не подлежат) могут подавить функционирование привода Геллера — Радова, тем самым блокируя передачу информационного сигнала или возможность перехода корабля в режим пульсации.

История вторая. КУБОК ПИЛОТА

Некогда орбитальная станция «Скайгард-7», как и многие ей подобные, представляла собой настоящий форпост Федерации, призванный внушать уважение, страх, зависть и многие другие чувства. Не любовь — Землю никогда особо не интересовало, любят ли ее Чужие. И уж тем более было наплевать на нежные чувства всякого отребья… под последнюю категорию попадали как пираты, так и немногочисленные колонии, решившие, что право на самоопределение и возможность гавкать в адрес Федерации (это называлось «свободой слова», хотя было, по сути, лишь «свободой от ответственности за слова») важнее, чем нормальные экономические отношения с Землей. Как правило, неудержимая тяга к независимости быстро уступала место трезвому расчету, и лет через десять-пятнадцать прозябания в нищете «самостийные» колонии проводили меморандум на тему «С Федерацией навсегда». Земля с готовностью принимала блудных детей в лоно семьи.