Жизнь продолжается - Ирина Коваленко

Чуть позже, когда он проводил её до отеля, Маша сидела в своём номере и, выйдя в Интернет через бесплатный вай-фай в номере, читала интервью с Иваном Милерисом, сделанное ещё на заре его музыкальной карьеры.

- Почему вы выбрали музыку? - Спросили у Ивана, - Что привело вас в этот мир?

- Я с детства в этом мире, если хотите знать, почти с рождения. Моя мать прививала мне любовь к музыке и искусству, с пяти лет заставляя играть на фортепьяно, скрипке и гитаре. Она сама - профессиональная пианистка, и поэтому всегда хотела, чтобы я пошёл по её стопам. Мне тоже это было интересно, хотя я никогда не мечтал о славе. И никогда не хотел становиться профессиональным музыкантом или певцом...

- Почему?

- Меня не привлекал бродячий образ жизни. Признаться вам честно? Я типичный домосед! Не люблю куда-то далеко ездить! И я стесняюсь посторонних. Да, я очень стеснительный! Иногда мне становится неловко перед публикой, я боюсь, например, перепутать слова в песне или уронить гитару во время выступления...

Маша выключила свой планшет и задумалась. Слишком много совпадений. Даже в рассуждениях есть что-то общее. Только Давида никто НЕ ЗАСТАВЛЯЛ стать музыкантом. Его родители, похоже, наоборот, были против того, чтобы он занимался музыкой. Хотели, чтобы он продолжил дело отца. И Давид не противился их воли, он выучился на агронома и с удовольствием занимался сельским хозяйством. Вот только... Маша подошла к окну и залюбовалась огромной нежно-золотистой Луной, которая висела над самым морем и отражалась в нём. Отражение размывали волны, и поэтому в воде Луна имела другую форму, не круглую, а размазанную по воде...

- Я должна под каким-то предлогом найти ранчо Давида и поговорить с его матерью, - сказала сама себе девушка, продолжая любоваться завораживающим пейзажем из окна, - хотя я не уверена, что она скажет мне правду, но я могу попытаться. Я должна выяснить, как связан Давид с Иваном Милерисом!

...Алла подошла к сидящему на стуле сыну и аккуратно положила ему на плечо руку.

- О чём задумался, сынок? - Спросила она, нежно погладив сына по его непослушным черным кудрям.

- Обо всём на свете, - Давид улыбнулся матери, - в частности об одной девушке...

- О, вот это уже интересно! Значит, ты влюбился?

- Мама, не торопись! Мы знакомы всего один день...

- Но она хорошая девушка?

- Вроде да, - Давид мечтательно улыбнулся, - и очень красивая...

- Рада за тебя, Давид! - Алла присела рядом с сыном и посмотрела на его красивое лицо. - Ты чем-то обеспокоен? Что такое, сынок?

- Да ничего страшного, мама, у меня иногда такое бывает. Какое-то нехорошее ощущение, даже не пойму, с чем это связано. Тревога какая-то, как будто что-то должно случиться.

- Ты никогда не говорил об этом, Давид, - Алла встревожено посмотрела на сына, - у тебя это давно? И часто?

- Мама, пожалуйста, успокойся, - он говорил мягко, но в его голосе слышалось сильное раздражение, - это ерунда, поверь, полнейшая чушь. Я не хотел тебе говорить, потому что знаю твою реакцию на подобные мелочи. Стоит мне чихнуть или кашлянуть, так у тебя сразу паника! Как будто я какой-то особенный, честное слово...

С такими словами он поднялся, поцеловал мать и направился к себе. Алла же, тревожно теребя в руках собственный крестик, висевший на длинной цепочке, направилась в кабинет, где сидел Рафаэль.

- Ты говорил с этим человеком? - Полушёпотом спросила она у мужа, перед этим плотно прикрыв входную дверь.

- Да, я говорил с ним. Он даёт нам неделю, Алла. Всего неделю! - Он в сердцах бросил ручку, которую до этого крутил в руках, - Ты представляешь, ЧТО НАС ЖДЁТ через неделю?

- Не представляю. Если честно, мне страшно. И я не знаю, что нам делать, Рафаэль. Может, стоит ещё раз с ним поговорить и попытаться как-то убедить хотя бы немного подождать? Месяц, например?

- Месяц? А что это изменит, Алла? Что? Ничего уже не изменится! У нас нет выбора!

- Ошибаешься, - женщина внимательно посмотрела на мужа, - если ты считаешь, что этот тип загнал нас в ловушку, ты ошибаешься, любимый. У нас есть выбор и есть выход.

- Какой? - Голос Рафаэля дрожал от волнения, - Говори, пожалуйста...

- Мы сбежим из Коста-де-Эсмеральда. Сбежим туда, где нас никто никогда не найдёт.

...Как и следовало ожидать, Давид позвонил Маше на следующий день, и они опять встретились, на сей раз решив вместе прогуляться по Плайя-Реаль и покататься на прогулочной яхте вдоль берега. Давид оказался отличным экскурсоводом - он действительно хорошо знал места, в которых провёл всю свою жизнь, и потому с удовольствием делился своими знаниями.

- Ты так много знаешь о Коста-де-Эсмеральда! - Сказала Маша, когда они стояли на яхте, любуясь бирюзовыми волнами и прекрасными видами с берегов, - Ты бы мог стать экскурсоводом!

- Если честно, то я никогда не думал об этом, - Давид заметно смутился, - но в любом случае мне приятно это слышать. Иногда полезно вспомнить историю своей родной страны...

- А чем ты занимаешься по жизни? - Маша решила осторожно подобраться к важной для неё информации, необходимой для реализации её плана, - У вас собственное поместье, так?

- Да, оно находится не далеко от Кампо-Алегре, - ответил Давид, прищурившись от яркого солнца, - Кампо-Алегре это небольшой городок, находится чуть севернее Плайя-Реаль, примерно километров двадцать, если ехать вглубь острова. А наше поместье называется "Ла Палома" (голубка - исп.), это название дал ему старый хозяин, у которого мой отец купил ранчо. Прежний хозяин обожал голубей и серьёзно занимался их разведением...

- А вы? Чем вы занимаетесь?

- Голубями точно не занимаемся, - усмехнулся Давид, - мы выращиваем фрукты на продажу, также отец разводит лошадей, а мама обожает цветы. Но вообще у нас есть фруктовые плантации - это наш основной доход. Вот на них мы и трудимся с утра до ночи...

- Расскажи о своей матери, - как бы между прочим спросила Маша, при этом фотографируя небольшой остров, мимо которого они в этот момент проплывали, - чем она занимается? И как они познакомились с твоим отцом?

- Моя мама - домохозяйка. Она отлично готовит и ведёт наше хозяйство. С отцом они познакомились в России, где отец учился в университете. Полюбили друг друга и поженились. А потом переехали сюда...

- А почему вы никогда не ездили в Россию, к родственникам твоей мамы? - Маша всё ближе и ближе подходила к волновавшей её теме.

- У мамы нет никаких родственников в России. Она воспитывалась в детском доме, своих родителей она никогда не видела, родных тоже. Поэтому возвращаться туда мама не хочет, говорит, что её совсем не тянет в родные места. Она любит Коста-де-Эсмеральда и считает, что её дом тут, а не в России.

Выслушав его, Маша на несколько минут задумалась. Она уже не замечала красивых тропических пейзажей, мимо которых проходила их яхта, все мысли девушки были сосредоточены на другом.

Заметив это, Давид обеспокоенно посмотрел на неё и в очередной раз поразился, как же красива эта русская девушка! Её мягкие рыжие волосы, рассыпанные по её хрупким, пока ещё совсем не загорелым, плечикам, переливались на ярком солнце, то и дело меняя цвет в зависимости от того, как падали на них солнечные лучи. То они отливали позолотой, потом в них вспыхивал огонь, а ещё через минуту они становились почти нереального медно-красного оттенка. Он подошёл к ней поближе и взял её за руку. Маша мягко улыбнулась, но её взгляд оставался каким-то напряженным.

С самого утра Алла не находила себе места - вчерашний разговор с мужем совсем выбил её из колеи, и хотя женщина пыталась выглядеть сильной, на самом деле сил у неё оставалось всё меньше и меньше.

Находясь на грани отчаяния, женщина, которая уже много лет была набожной католичкой и регулярно посещала церковь, направилась в храм - единственное место на свете, где она могла открыть душу и не притворяться, не лгать и не вести двойную игру. Местный священник, падре Амадео, был в курсе всех проблем Аллы и Рафаэля - она сама призналась ему на исповеди, много лет назад, и с тех пор он стал незаменимым советчиком и надёжной опорой для женщины, у которой не было ни подруг, ни родственников. Алла специально не заводила никаких близких знакомств с местными жителями, ибо понимала, что если она сблизится с кем-то, если пустит человека в свою душу, то соблазн открыться, рассказать всё, что тяготит душу, будет слишком велик. А этого делать нельзя! Ни в коем случае! Люди по своей природе болтливы, а ТАКОЕ они явно не забудут! И тогда... Алла с содроганием души думала о том, что будет, если кто-то заговорит! Не дай Бог! Только падре Амадео никогда не нарушит тайны исповеди, поэтому с ним можно всё обсуждать. Даже то, что она никогда не обсудит с собственным мужем. Вот и сейчас он внимательно слушал женщину, то и дело снимая и протирая свои круглые, давно вышедшие из моды, очки.

- Я приняла решение уехать из Коста-де-Эсмеральда, падре. Рафаэль пока весь в раздумьях, но я считаю, что это лучший выход из положения. Мы убежим, например, в Мексику, а там нелегально пересечём границу со Штатами, получим новые документы и...