Демон против правил (СИ) - Верт Александр "фантаст"

Она жалела, что так и не выполнила привязку, потому что знала бы теперь, где его искать, а так пришлось бегать по дому, проверяя сначала его каморку, потом гостевые комнаты, и почему-то сходить с ума, не в силах даже понять, сколько прошло времени.

⁂

Когда за господином закрылась дверь, Экатор растерялся. Дальше-то что ему делать? В голове противно ныла мысль о незавершенном обходе дома. Осталось ведь всего две комнаты, но можно ли теперь этим заняться или…

Он совершенно потерянно осмотрел комнату, в которой остался, и, не зная, что делать, шагнул к кровати. Рано или поздно хозяйка даст какой-нибудь приказ, а пока надо хоть немного расслабиться, потому что часть ран так и не смогла затянуться от постоянных резких движений, а к ним присоединились еще и царапины на шее и плечах.

На простынях остались следы крови, его собственной, пару капель, но все же он надеялся, что госпожа не станет сильно злиться из-за порченного белья, рухнул на живот и задумался. Ему тяжело было находиться с тем, от кого совершенно не ясно чего ждать, это истощало разум. Да и этой ночью он поспал только пару часов. Управляющий был занят питомником, а никому не нужные рабы могли наделать глупостей. Роль господина была для него очень тяжелой работой, хорошо освоенной, выученной, но изматывающей, а противная боль не давала отдохнуть.

«Надо еще успеть проверить всех рабов, чтобы к торгам были все в идеальном виде, – думал Экатор, машинально подгребая под себя подушку и утыкаясь в нее носом. – Не хватало, чтобы мне еще и за них пришлось отвечать, хотя странная маленькая госпожа наверно за это с меня спрашивать не станет. Зачем вообще оставила? Я же ей совсем не нужен? Или может… ну хоть немного…»

Сам того не замечая, он окончательно расслабился, переполнившись надеждой, и мгновенно уснул, заполнив комнату мирным посапыванием.

Тут его и нашла взволнованная Витория, испугалась еще больше, но быстро поняла, что раб жив и просто спит, пусть и голышом.

Белые следы с его спины исчезли полностью, красноватые точки почернели. Раны на спине где-то стали походить на царапины, а где-то были еще бугристыми корочками, особенно на плечах. Хуже всего выглядел след от плети, оставшийся на заднице, словно только что затянулся.

Витория вновь поднесла к нему руку и, не прикасаясь, закрыла глаза, призвала на помощь воду в его теле и ощутила все как есть. Раны от плети все еще жгли. Шею словно ободрали, и язык болел, будто его пытались выдрать. Кажется, на нем даже раны были, но ничего серьезного она и не заметила. Только, отрывая глаза, активировала под пальцами водную руну и принялась его лечить. Как и ожидалось, следы, оставленные плетью, не поддавались, видимо так был настроен ошейник. Понимая, что стоит разобраться и снять такое ограничение, а лучше и вовсе отвязать плеть от раба, Витория пообещала себе сделать это как можно быстрее. Плеть ей и так пригодится, а как и счетчик, который лучше оставить, только она предпочла бы наказывать чем-то полегче и проще. Раз уж он существо сообразительное, то вдалбливать в него истины, по меньшей мере, неразумно.

Закончив с лечением и порадовавшись, что от царапин не осталось и следа, она прикоснулась к его спине, осторожно провела рукой по краю кровавой корки. Кожа была мягкой, но с тем ощущением, что она испытала утром, это не могло сравниться.

Прикосновение пальцев заставили Экатора открыть глаза и тут же испуганно приподняться.

– Тихо, лежи и не дергайся, – сказала ему странная госпожа, а он даже не знал, как к этому относиться, понимал только, что заснул без позволения, да и может права не имел вообще в эту кровать лезть.

Чего ожидать и что делать он совсем не знал, потому почти не дышал, а странная госпожа нежно водила по нему пальцами, не причиняла боли, но словно дразнилась, буквально миллиметр в сторону, нажатие чуть сильнее и придется опять кусать язык, чтобы не кричать.

Он так переволновался, что даже не заметил, что множество других неприятных ощущений исчезло, и рана на языке перестала кровить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Это для тебя первый раз? – зачем-то спросила госпожа, проведя пальцами по его бедру, видимо заметив следы крови.

– Что? – не понял сначала Экатор, потом понял и дрогнул. – Нет, в смысле да. Вернее… не было ничего, – честно ответил он, уткнувшись в подушку. – Постельные игры – не моя специальность, а не по назначению меня очень редко использовали, а так – вообще никогда. – Он немного подумал и добавил: – Ваш отец не такой.

Витория неловко поморщилась, но все же порадовалась от осознания, что ее отец так раба не использовал, уже хорошо. Она так и водила задумчиво пальцем по его телу, размышляя, забредала руками на плечи и руки, позволяя себе нажать чуть сильнее, и дивилась крепости мышц. Прикасаться к этому телу ей нравилось, а раб при этом думал, что она просто издевается, а заодно вспоминал игры в питомнике во время торгов. Маги приходили с рабами, а потом развлекались, раздавая им разные приказы. Господин Лио-Йен первое время постоянно брал его с собой, и Экатору приходилось смотреть на игры с другими. Пару раз ему доставались куклы, почему-то почти всегда очень ценные, и их надо было драть красиво, эффектно и бережно. Один раз пришлось показать всем длинный язык, очень длинный и обласкать им чужую куклу на потеху зрителям, но это быстро закончилось. Господин просто перестал его брать с собой в питомник и вообще показывать другим. Он считал, что так будет лучше.

Экатору это было даже по душе. Он знал, что раб должен радоваться любой собственной полезности, но там радоваться не получалось. Это было тяжело, утомительно и радости никакой не приносило, а вот работать с бумагами было приятно, и даже если господин бил его по рукам, боль казалась настоящим уроком. Да и плеть, разрезавшая спину так, что от одного удара в глазах темнело, а после трех на ногах стоять было невозможно, не пугала, потому что он действительно чувствовал себя нужным и уместным. Как он сам потом заметил, господин всегда проверял рабов в самых разных ситуациях, а потом использовал их самым удачным верным образом. Новая госпожа вряд ли будет так себя вести. Она вообще понимала так мало, что Экатору было страшно и радостно, что хотя бы остальных она продаст, потому что им не избежать в ее руках страданий, даже если она никогда в жизни не станет их лупить.

Пока он думал, не заметил, как снова расслабился под лаской рук и даже прикрыл глаза, хотя ждал еще ее приказов или вопросов.

– И что же ты сделал, что он остался так разочарован? – все же спросила Витория, хотя не была уверена, что хочет это знать.

– Все как вы и хотели, – спокойно ответил Экатор. – Выполнял все его приказы, медленно и скучно. Разделся и делал вид, что не понимаю контекст. Рот, например, тоже можно открывать по-разному. Он так разозлился, что чуть меня не задушил, потом опомнился и ушел.

Эта задача была и простой, и сложной одновременно. С одной стороны, он действительно не имел подобного опыта, с другой догадывался, чего от него ждали, и мог это дать, хотя бы удивить своим длинным языком…

Витория думала в том же направлении, потому спросила:

– Чего он хотел от твоего языка?

Экатор даже растерялся, не понимая, хочет она знать ответ, который вроде бы очевиден, или узнать его формулировку этого ответа, подумал немного и сказал:

– Ласки…

– Тьфу ты! – воскликнула Витория и шлепнула его по бедру, там где не было уже следов побоев. – Я не это спрашиваю!

Экатор совсем смешался и от ее слов, и от звука удара, дошедшего до него намного раньше, чем ощущение от легкого шлепка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Что он хотел, дергая тебя за язык? Что хотел увидеть?

– Он у меня очень длинный, – совсем неуверенно ответил Экатор.

– Не смеши меня. Я же видела…

– Не видели, – обиженно шикнул раб.

Он столько сил потратил, чтобы не показать его в то время, когда отдающий рядом приказ очень хотел его увидеть, а она так ничего и не поняла. Как такой служить?

– Тогда показывай, – велела Витория и перестала его гладить.