Азия. Время красоты - Ольга Янаева

Посол вопросительно поднял бровь…

Я набираю воздух, невинно распахиваю глаза:

— Я мечтаю поехать в Японию, потому что хочу стать звездой. Хочу, чтобы меня узнавали на улицах, просили автограф. Очень хочу много журналов, обложки. Хочу стать настоящей моделью.

Посол испытующе глядит на мою невозмутимо-приветливую физиономию. Что с меня взять? На голове хвостик, ни грамма макияжа, сама непосредственность.

— Я думаю, автографы вам не грозят. В жизни и на фото — вы два разных человека. Но будет интересно посмотреть, что из вас получится…

Я выхожу из посольства. Прижимаю к себе паспорт, спешу обрадовать Зиночку.

— Ну что, Саша? — спрашивает похудевшая на глазах Зиночка, измученная четырехчасовым стоянием возле посольства.

— Дал визу, дал, — обнимаю я Зиночку. — Вот она…

Зиночка целует страничку паспорта. Вытирает свои мокрые глаза.

— А ты знаешь, три модели не получили визу, он им отказал, девочки вышли такие грустные…

Мне сказочно повезло.

Сегодня я лечу на самолете первый раз в жизни. Да еще с пересадками. Первый полет, такой длительный… Через три часа пересадка в Париже. Моя нога коснется заветной Франции. Затем летим одиннадцать часов до Токио.

В аэропорту Зиночка знакомится с пожилым японцем, объясняет ему, что я плохо знаю английский, что лечу впервые, что мне всего шестнадцать лет. Японцу деваться некуда. Он без восторга соглашается взять меня на буксир до самолета, чтобы я не потерялась. И в Токио помочь встать в нужную очередь на проверку документов. Зиночка целует меня. Обнимает.

— Саша, ничего, всего два месяца Да, девочка?

Я киваю. Сейчас не удержусь и зареву на весь аэропорт. Японец торопит. Я машу Зиночке, посыпаю воздушный поцелуй. Все, проходим за линию. Меня настигает паника, хочется рвануть назад, к Зиночке. Что же это я как маленькая? Надо срочно брать себя в руки.

Мы подходим сдавать багаж. Оказалось, у меня небольшой перевес.

— Будете платить? — спрашивает таможенник.

Я узнаю расценки. Невероятно дорого за каждый килограмм.

— Нет, у меня нет таких денег, я еще маленькая. Мне всего шестнадцать, а перевес — это средства по уходу за собой. Я — модель. Лечу в Токио.

Таможенник рассматривает мой новенький загранпаспорт.

— Действительно шестнадцать… — Таможенник думает, как ему поступить. — Давайте переложим вашу парфюмерию в другую сумку. Один-два килограмма. Я, так и быть не замечу.

— Спасибо, — улыбаюсь я моему спасителю. — Посмотрите, пожалуйста, вон на того пассажира. Он весит килограммов сто восемьдесят, а я — сорок шесть. И у меня всего килограмм — максимум два — перевеса…

— Я тоже подумал об этом, — признается таможенник. — Но существуют правила, а я на работе…

Мое место в салоне у окна. Я присаживаюсь, чувствую себя как в театре. Замечаю пару пожилых японцев. Мужчина так заботится о своей спутнице: то плед достанет, укроет ей колени, то поцелует в макушку. Столько нежности, внимания. Нисколько не стесняются показывать взаимную любовь. Я растрогана. Неужели в мире действительно существует любовь, которой не страшны годы? Тогда стоит ждать ее, верить, что она меня не потеряет… Вижу и другую семейную пару с двумя детьми. Супруг тоже очень внимателен к жене, к детям. Целует жену в щечку, что-то шепчет ей на ухо…

Я невыносимо хочу влюбиться. И чтобы меня так славно любили, не стесняясь моих морщин. Не обзывали, когда придет время, старухой…

Стюардесса просит пристегнуться. Мы набираем высоту. На земле все становится меньше, нам остается только небо. Снежные облака, сверкающее солнце… Необыкновенно!

Стюардесса демонстрирует, как обращаться с кислородной маской, со спасательным жилетом. Затем разносит напитки. Спустя несколько минут предлагает горячие салфетки. Приносят еду…

Наконец — приземление

Пожилой японец, конечно, забыл обо мне. Но я внимательно за ним следила. Догнала, заглянула ему в глаза, улыбнулась.

— А, да, да, — не очень-то обрадовался он. — Сейчас будем получать багаж.

Я следую за ним.

Все процедуры закончены. Я стою посередине зала в аэропорту Токио, так далеко от дома… Но лучше об этом не думать… Достаю подсказку Зиночки с подробными описаниями моих действий. Сначала иду менять пятьдесят долларов на японские йены. Перевожу время на мобильнике и ручных часиках на местное. Направляюсь к необычному таксофону. На маленьком экране появляется японочка, кланяется, приветствует, снова кланяется и благодарит за то, что воспользовались этим телефонным аппаратом. Я оглядываюсь: кто бы помог мне позвонить Сатоши? Замечаю красивую высокую девушку. Наверняка моя соотечественница.

— Привет, помоги, пожалуйста, справиться с этим монстром, — показываю на телефон.

Девушка мило улыбается:

— Ты — модель? Первый раз в Токио?

— Да, первый раз. Меня Сашей зовут.

— А меня Яной.

Яна набирает телефон Сатоши. Говорит с ним на прекрасном английском.

— Все, не боись, он сейчас подъедет. Успехов тебе…

— Спасибо. Может, еще увидимся…

— Может быть, — Девушка легко подхватывает свои сумки.

Я завороженно смотрю на харизматичную девчонку, не могу оторваться от ее грациозного танцующего шага, царственной красивой головки. Что-то знакомое, очень узнаваемое в ней. Загадка, игра, волнение. И облегчение ну спасибо, вспомнила, наконец, — это же та самая модель из рекламы известного шампуня! Точно так же она там движется на высоченных каблуках, высоко держит голову. Вот только где же роскошные густые каштановые волосы ниже плеч?

Яна коротко подстрижена. Вот я и не узнала сразу. Она повернулась, улыбнувшись мне. Да, это ее улыбка блистает в рекламе. Я поспешила восхищенно улыбнуться в ответ. Она поняла, что я ее узнала. Помахала мне…

— Привет, девчонка, как дела, спасибо, пока, — раздался за спиной металлический голос робота, проговоривший этот спич на одной ноте, без выражения, на моем родном языке. Я вскрикнула, обернулась как ошпаренная.

Передо мной стоял Сатоши. Он присылал нам свое фото по компьютеру. Зиночка распечатала.

— Ему лет тридцать восемь — сорок, — спрогнозировала Зиночка, разглядывая фото. — Я уже сделала скидку на то, что японцы очень моложаво выглядят и у них практически отсутствуют морщины.

Появившийся Сатоши выглядел так, как будто за ним гнались.

Он тяжело дышал. Красная рубашка взмокла разными по размеру пятнами, нагеленные волосы торчали в разные стороны. Ему явно было наплевать на свой внешний вид и на гостей японской столицы в аэропорту, которые посматривали на него с интересом.

Сатоши исчерпал свои познания в русском языке, голос робота поменял на человеческий, перешел на английский. И я с ужасом поняла: он не собирается делать мне скидку, учитывать, что я из захолустья… Вероятность прибытия в нашу провинцию хотя бы одного носителя языка равна появлению инопланетянина. Да и вообще, из года в год отсутствие в школе по нескольку месяцев педагога по английскому давало о себе знать.

Сатоши хватает мой чемодан, я беру сумку, и мы бежим к его машине. Куда так спешить?

— Время — деньги, — говорит Сатоши.

Оказывается, у меня прямо сейчас кастинг. Затем еще два…

Сатоши ездит как камикадзе. Несколько раз я мысленно попрощалась с родными и Зиночкой… Но вот мы паркуемся у высоченного здания. Сатоши просит меня взять купальник и босоножки, сумочку с косметикой. Лифт бесшумно и сверхбыстро поднимает нас на тридцать второй этаж. Я переодеваюсь в дамском туалете, разглядывая стерильную чистоту кафеля и сантехники. Опухшие после перелета ноги не хотят помещаться в босоножки… К моему облегчению, получается застегнуть ремешок на последнюю дырочку.

Сатоши критически оглядывает мою фигуру в купальнике. Перед поездкой я хорошенько подкачала пресс, ноги, руки… На кастинге в небольшом зале сотня девушек. Подходит моя очередь.

Работодатели морщатся. Говорят что-то по-японски для Сатоши, показывая на мои фотографии в портфолио. Я догадываюсь, фоток пока очень мало, всего пять. Сатоши вежливо объясняет ситуацию. Все приходят к согласию. Кивают друг другу. От потока незнакомой речи у меня начинает трещать голова. Японцы переходят на английский, так как за их столом находятся трое мужчин европейского вида. Обсуждают мою внешность, как будто меня нет.

— У нее тяжеловатый подбородок, большие скулы, тонкие губы…

Сатоши недовольно осматривает меня вместе с ними. Точно: жук и Дюймовочка из советского мультика.

— У нее нет хорошего бука, вы должны сделать ей тесты…

Сатоши усердно кивает, сердито посматривая на меня, — не оправдала доверия…

Точно как тот жук.

Мы выходим из офиса. Сатоши сразу меняется.