Вовка-центровой 4 - Андрей Готлибович Шопперт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сталина не было. Пожилая женщина расставляла на столе посуду, тарелки большие, явно суповые, рядом обычную ложку укладывала аккуратно, не тот сервиз, что Вовка так в Ленинграде и не удосужился пока из заточения извлечь на свет божий.
Вдруг суета прекратилась, все развернулись ко второму выходу из гостиной. Старческой шаркающей походкой входил Сталин. Голову чуть опустил, ссутулился и смотрел в пол. Седой весь. Белый китель без всяких наград. Сапоги короткие. Только дойдя до угла стола, поднял голову и осмотрел присутствующих. Именно осмотрел, так, переходя взглядом с одного на другого, оценивая и взвешивая. Добрался до Вовки. Фомин, почувствовал, как мурашки бегут по спине, ещё эта дурацкая гитара в руке. На Вовке Вождь задержался, с ног до макушки ощупал взглядом. Хорошо было при общении с царями. Поклонился и стой, согнувшись, голову опустив, рассматривай себе трещинки в половицах. Или вот фашистам тоже не плохо. Выдернул руку вверх и ори себе «Хайль Гитлер». А тут что делать?
- Здравствуйте, товарищ Сталин, - проблеял, себя-то еле услышал.
Сталин кивнул, ещё раз взвесил взглядом и переключился на дочь с Наташей. К тем даже подошёл, ну, шагнул, вернее, там кресла как раз недалеко от входа-выхода стояли.
- Здравствуйте, товарищ Сталин! – чуть не выкрикнула Аполлонова. Голос сфальцетил.
Светлана погладила девушку по плечу, успокаивая. Наташа была выше дочери Сталина на голову почти.
- Красывая, настоящая артыстка, - голос был тихий, но других звуков в огромной комнате не было, все стояли, замерев, и старались дышать про себя и пореже.
- Папка, чего ты девочку пугаешь?! – встала грудью на защиту Светлана.
- Я что сказал? Правду сказал. Красывая. - Сталин улыбнулся и пошёл назад, сделал пару шагов и сел на отодвинутый Власиком стул в торце стола.
- Лаврентий, ты сказал малчик? Где он? – Иосиф Виссарионович снова повернул голову к Вовке. Даже не голову, как волк, всем телом развернулся.
- Подрос, -усмехнулся Берия.
- Хорошо подрос. Еслы ещё подрастёт, будет дядей Стёпой. В «Дынамо» же. Милиционер?
- Нет, Коба. Малчык. Ещё семнадцати нэт. – Берия подошёл к Вовке и, дурачась, встал рядом и присел чуть. По пояс почти Фомину став, - Високый малчик.
- Ха-ха, - надреснутый такой смех, как кашель, - Молодэц. Расты большой. Володя, да Лаврентий?
- Владимир Фомин, Коба, чемпион страны по хоккею канадскому. Сам нэ поверил, когда услышал, что ему шестнадцать лэт. Лучше Боброва играет.
- Так он в хоккей тут играт будэт! – Сталин снова засмеялся. Генералы разные тоже забухали, поддерживая шутку.
- Папка, что ты над ним издеваешься! Я сына бросила! Васька сказал, что лучшие в стране песни будут петь! – Светлана оставила Наташу и подскочила к отцу, почти решительная. Смотрелась такой маленькой и беззащитной.
- Конэчно. Володя, раз с гитарой прышёл, спой нам песню. Потом пообедаем вместе, - Сталин чуть откинулся на спинку стулу. Высокий, но спинка почти вертикальная. Сильно и не откинешься. Неудобно должно быть сидеть.
- У нас грустные песни …
- Ты не набивай себе цену, спой про мальчиков, - влез Василий Иосифович.
- Да, Володя, спойте песню, - зыркнула на него сестра.
Фомин оглядел огромную гостиную, ну, наверное, лучшее место и будет у кресел. Он обогнул стол и Подошёл к вскочившей Наташе.
- Каюр. Погонщик оленей – это каюр, - шепнул опять девочке со стеклянными глазами.
- А? - и поняла, еле заметно улыбнулась.
Вовка сел на кресло, чуть отодвинув от себя девушку. Тронул струны гитары, проверяя настройку, и начал, пальцами перебирая:
-Ах, война, что ты сделала подлая …
Глава 4
Событие девятое
Испытай один раз полет, и твои глаза навечно будут устремлены в небо. Однажды там побывав, на всю жизнь ты обречен тосковать о нем.
Леонардо да Винчи
До свидания, девочки!
Девочки,
Постарайтесь вернуться назад.
Не было слёз. Да и аплодисментов не было. Двое из трёх генералов уже по нескольку раз прослушали. А маршал с генералисимусом люди видимо закалённые и их песенками не взять. Оставалась только молодая мама Светлана Аллилуева, бросившая сына Иосифа, чтобы именно эту песню и услышать. Вовка постучал пальцами по верхней деке, изображая шаги уходящих девочек и поднял глаза на слушательницу. Светлана стояла у стола по левую руку от отца и держалась за его плечо. Стояла и смотрела в окно, что было за Вовкой и Наташей. В гостиной «Ближней дачи» повисла тяжёлая тишина.
А ведь хорошо спели. По идее, сначала девочка обращается к мальчикам и все разы, когда репетировали и исполняли перед аудиторией, то начинала петь Наташа, но Вовка на последней генеральной репетиции чётко осознал, что зеленоглазка заволнуется и завалит всё выступление, и они решили поменять, Он обращается к мальчикам, а она к девочкам. Думал будет так себе, а получилось даже лучше, чем обычно и Наташа только один раз сфальшивила, да и то, если не слышать оригинала, то и не поймёшь, может это она слезу в голос пустила.
Тем непонятнее было это молчание и тишина. Первой отмерла всё же Светлана.
- Папка, это было здорово. Не соврал Васька – это лучшая песня в СССР.
- Ну, ну. - Сталин похлопал дочь по руке, - Грустная у тебя песня, мальчык. Не соврал. А вот ты, Лаврентий, соврал мне.
Берия сдернул пенсне?
- В чём, Ко… В чём я соврал, товарищ Сталин? - И никакого акцента.
- Ты сказал, что это лучшая песня в СССР. Нэправда. Это - самая лучшая песня в
