Рейволюция. Как это было на самом деле - Олег Азелицкий

DJ Фонарь (Володя Фонарев): Грув с самого начала позиционировал себя как мегазвезда. Он приехал со своими вещами и показал действительно высокий уровень мастерства. Все остальные тогда играли, в общем, как могли. DJ Лавски (Константин Петров): В самом начале 1990-х в Москве было просто раздолье для диск-жокея. Клубов почти не было, но были какие-то вечеринки. И главное, никакой конкуренции среди диджеев.

DJ Лена Попова: В Москве вообще не было техно. Это мы его туда завезли. То есть там были диск-жокеи, но они постоянно ездили в Петербург, потому что дома играть им было негде. Техно-клубов там просто не было. Даже через семь лет московские техно-диджеи приезжали к нам и просили: “Ну Лен! Ну пожалуйста! Нам играть негде, а-а-а! Дай нам выступить в „Тоннеле“, а?” Хныкали, плакали – несчастные москвичи.

DJ Дэн (Андрей Котов, участник группы “Мальчишник”): С Грувом я познакомился на его первом выступлении в Москве. Играл он, конечно, круто, хотя на самом деле по технике мы были с ним, может быть, на одном уровне. Просто я тогда очень стеснялся. Вот странно, да? В группе “Мальчишник” звучали очень провокационные тексты, и при этом я всегда был действительно скромный парень. В общем, Грув приехал к нам в Москву, и на почве любви к ломаным ритмам мы с ним сошлись. Стали двигать брейк-бит в массы. Один раз ребята из нашей группы над Грувом пошутили. В модной музыкальной программе “50?50” мы сказали, что едем в тур и нам срочно нужны танцовщицы. И дали домашний телефон Грува, он тогда уже жил в Москве. Грув офигел! На автоответчике были запредельные сообщения: “Я отсосу твой хуй!”, “Возьми меня раком!”. Грув сначала вешался, а потом просто перестал подходить к телефону.

DJ Лена Попова: Московские диск-жокеи – это, в общем-то, очень особая публика. Им, например, всегда нравилось перекормить малолеток таблетками, а потом затащить куда-нибудь. Насколько я понимаю, это интересовало их чуть ли не больше, чем сама музыка. Они даже не скрывают этого до сих пор. Это как спорт, понимаешь? А вот у кого таких малолеток будет больше? Но в самом рейве этой дряни изначально заложено не было.

DJ Бумер (Федор Крылов): Я в те годы жил в Перми, но постоянно ездил в Москву на вечеринки. Как раз к тому времени открылась дискотека “Jump”. Но мы там не выступали, это было нереально. Мы из другого города, в Москве никого не знаем. Кроме того, мы не могли остаться надолго – существовали ведь определенные финансовые моменты. Ты приезжаешь, где-то надо остаться переночевать. Лично я где только не спал: начиная от подъезда и заканчивая гостиницами в Электростали за двадцать или за двадцать пять рублей.

DJ Лена Попова: А я сначала жила на юге страны, в Краснодаре, а потом оттуда переехала в Ярославль. И как-то там проходил фестиваль “Джаз на Волге”. В Ярославль приехали петербургские звезды: художник Кирилл Миллер, работавший с группой “АукцЫон”, режиссеры-некрореалисты, какие-то музыканты… Я числилась сотрудницей “Молодежного центра”, и нас попросили помочь с организацией фестиваля. С ребятами из Петербурга все мы быстро сдружились, и они мне говорят: “Чего ты тут делаешь? Поехали в Питер!” Я сорвалась и переехала жить в Петербург. С тех пор здесь и живу.

DJ Бумер (Федор Крылов): В конце 1980-х в Перми у меня была отличная жизнь. Я просыпался, с утра бежал пробежечку десять–пятнадцать километров, потом шел на тренировку. А после тренировки я общался с неформалами. Дело в том, что тогда молодежь не делилась по стилям. Все было предельно просто: либо ты неформал, либо гопник. И я был самым лютым неформалом. Таких как я в Перми, считай, вообще не было. В то время у меня были проколоты все уши и брови. А это было просто нереально круто. Каждый гопник хотел меня избить, для них я был враг номер один. Мы тусовались на центральной пермской площади, и бить нас постоянно приходили какие-то гопники. Они подходили и начинали свои незамысловатые разговорчики: “Ты че? Охуел? Или че? Че такой борзый?”

В те годы в Перми существовал собственный рок-клуб. Он принадлежал друзьям моего брата. Иногда в этом рок-клубе я проводил хип-хоп вечеринки. Там собирались нереально крутые, модные ребята, и мы танцевали брейк-данс. Кроме того, я фарцевал. Мой дом располагался около гостиницы “Интурист”, в самом центре Перми. Иногда мы покупали у интуристовского завскладом кока-колу и сдавали ее на рынок. Для того времени на этом можно было сделать очень неплохие деньги.

Бедность ведь была просто запредельная. Футболку, джинсы “Levi’s” или там какую-то нормальную вещь иметь – это было нереально. Чтобы ее купить, надо было горбатиться несколько месяцев. Ну а я был состоятельным молодым человеком. По тем временам у меня была гигантская коллекция кроссовок “Nike” и “Reebok”. Со шмотками у меня всегда все было в порядке.

Первый раз танцевальную электронику я услышал, когда попросил друга записать мне какого-то нового рэпа и там на видеокассете попалось несколько электронных треков. Тогда ведь везде были видеопрокаты, и нужно было просто попросить: “Сделайте мне дописку”. То есть после какого-нибудь фильма со Шварценеггером тебе дописывали музыкальную передачу или концерт. Эти дописки я смотрел куда внимательнее, чем сами фильмы. Одной из дописок была программа про хип-хоп, и там было выступление DJ GRAND MASTER FLASH. Я посмотрел и чуть не сошел с ума. Эта кассета стала моей библией.

DJ Лена Попова: Я переехала в Петербург, стала ходить на вечеринки и открыла для себя совсем иной мир. После всех этих дискотек, медленных танцев с прижиманием, после вечного брачного периода и девушек на каблуках я вдруг увидела что-то совсем другое. Настоящую-то электронную сцену от всего остального (например, от кабака) отличает как раз абсолютная асексуальность. То есть желание нравиться людям противоположного пола, конечно, присутствует и здесь, но внимание на этом никто не акцентирует. Рейв сразу показался мне очень чистой идеей.

DJ Бумер (Федор Крылов): А я стал все больше времени проводить в Москве. Мы с приятелями тогда очень много танцевали. Из Перми мы постоянно ездили тусоваться на Арбат. Я очень серьезно увлекался танцами и на одном из танцевальных сейшенов познакомился с DJ Funky. А потом еще с кем-то… В общем, постепенно обзавелся приятелями среди московских диск-жокеев.

DJ Лена Попова: Чтобы хоть как-то выжить в Петербурге, чем я только не занималась, и одно время даже пыталась работать барменом. Закончила курсы, получила удостоверение бармена и пришла устраиваться на работу. Там сидели двое здоровых негритосов, которые сказали: “Для вас, ребята, мы не Тони и не Вася, а мистер Тони и мистер Вася! Так нас отныне и называйте!” Услышав про это, мои друзья, воркутинские бандиты, сказали: “Лена, ты очумела? Сколько денег тебе там будут платить? Сто долларов? Давай эти бабки будем платить тебе мы. Только не надо работать на черных!” (Смеется.)

DJ Magic B (Василий Борисов): В Москве можно было жить за счет диджеинга почти с самого начала. Платили нормально. Если сравнивать со средней зарплатой обычного постсоветского служащего, было дажеочень неплохо. Потом, когда начался ранний расцвет бизнеса и бандитизма, ориентиры, конечно, сменились. Появились люди с мобильными телефонами размером с чемодан. Они ездили на страшных “мерседесах”, и по сравнению с ними диджеи получали просто смешные деньги. Хотя в принципе с деньгами в Москве было всегда неплохо.

DJ Лена Попова: У меня есть собственная теория, почему электронная музыка так активно развивалась в Петербурге, а в Москве развиться так и не смогла.

Дело в том, что в Москве диджеям с самого начала платили, и диджеи стали относиться к этому как к нормальной профессии. Москва не смогла пойти дальше ресторанов для состоятельных клиентов именно потому, что состоятельные клиенты были в состоянии заплатить диджеям за то, что им хочется послушать. И диджеи им это ставили. А кто хотел не просто менять треки, а делать что-то свое, тут же вылетал в андеграунд и дальше мог играть только за бесплатно.

В Питере ситуация другая. Здесь у людей больше свободы как раз потому, что меньше денег. В гламурном клубе ты играешь или не в гламурном – бабок-то в любом случае тебе никто не даст. А раз так, то какой смысл играть музыку, которая тебе не нравится? И соответственно ни в каком ресторане петербуржцы никогда не играли. Вместо этого они просто взяли и открыли самый первый в стране нормальный техно-клуб. Место, которое нравилось не клиентам, а им самим.

Сейчас я смотрю, у нас в городе тоже завелись всякие гламурные клубы. Но, на мой взгляд, это смешно. И конечно, никакого отношения к электронной сцене это не имеет. Полные мужчины в обтягивающих футболках “Dolce&Gabbana” со своими двадцатилетними подругами, у которых силикон уже не помещается… Самый первый петербургский клуб выглядел абсолютно иначе. Просто абсолютно иначе.