XY? - Виктор Леонидович Коротков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я побрел в общагу.
Пока я шел, я подумал, почему Ева? Почему такое имя? И почему у нее айфон? Может это надкушенное яблоко как-то с этим связано? Скорее всего, совпадение.
Пойду в общагу спать, может, после сна пойму, в чем дело.
Вольф
Что ее смутило в моем имени?
Оно, конечно, странное, но не убегать же из-за этого от человека.
Мои одноклассники меня сначала тоже не любили. Все детство меня задирали, как это принято в российской школе. Но потом все Пети, Миши, Саши стали моими приятелями и друзьями. Когда мы начали изучать физику (то есть где-то в седьмом классе), у меня даже появилась кличка – Вольт, которая мне пришлась по душе.
И все же в чем дело?
Глупо думать, что дело в чем-то другом, кроме имени. Если бы ей не нравились курящие – она бы не курила. Если бы я ей не нравился – она бы не кокетничала.
Да. Дело в имени, не иначе.
Но что же с ним не так?
Вольф.
Вольф Мессинг? Может, у нее неприязнь к нему?
Это сомнительно. Вольф же просто эстрадный артист, который играл с публикой в психологические игры, которые, скорее всего, сам и создавал. Не верю, что дело в Мессинге.
Вольф.
Владимир Вольфович. Тут, можно, не любить сына Вольфа. Отец тут совсем не причем. Дальше.
Вольф.
Accept. Рок-группа, гитарист Вольф Хоффман. Но, Ева слушает ЛСП, то есть реп, значит, про Хоффмана она ничего не знает. Логично? Нет. Она же может быть и меломанкой. Ладно, версия, но очень сомнительная.
Вольф.
Вольфганг Амадей Моцарт. Ну, нет! Вряд ли…
Вольф.
Wolfenstein. Волчий камень. Это же игра. Ева, не похожа на задротку. Если только она не любит фашизм, а мое имя ассоциативно напоминает ей об игре, и она автоматически думает о немецких пытках, героях-американцах, футуристической идее.
Я не знаю.
Точно!
Вольф – это волк. Не иначе. Вервольф.
Но с чего бы ей боятся волков. Детская травма?
Может, мне тоже имя Ева не нравится? Ева Браун. Ева библейская. Евангелие.
Я же этого никак не показал, хоть я и атеист, антифашист.
Скорее всего, тут дело в чем-то другом. Только в чем?
Волк
Я иду на утренние пары. Прошло полгода со встречи с Евой, а я даже не вспоминал. Жизнь так и шла своим чередом. Как диапозитив, то хорошо, то не очень.
Снег хрустит под ногами, наплечная сумка для учебы стучит мне по ноге, уши шапки ушанки летят диагонально направо и вверх.
Пока я шел, я вспоминал о том как мы полгода (или чуть больше) через чур долго ехали в И. Но мои воспоминания прервал женский дерзкий голос:
– Эй, Вольф.
Это была Ева. Она была в зеленой куртке с белым мехом, русые волосы аккуратно выглядывали сквозь шапку с помпоном, усталые глаза смотри точно на меня.
Я смотрел на нее. А в голове: «Искра, Буря, Безумие».
– Вольф, прости, что тогда так вышло. Я пыталась тебя найти в универе, но не получилось.
– Это понятно, – весело сказал я, – если бы я еще там бывал.
Она улыбнулась.
– Вольф. Ты сейчас сильно торопишься?
– Нет, всего лишь пары.
– Я поняла правильно?..
– Да пошли уже, куда ты хотела.
Мы с ней шли молча, минут десять. Она вела меня в кафе.
– Заходи, – сказал я у входа.
Она вошла внутрь.
Прошли к кассе, взяли чай, я, разумеется, за Еву заплатил, как бы она не отпиралась.
Мы сели за стол. Повесили куртки на спинки стульев.
– Ев, что ты хотела сказать?
Сейчас я ждал фразу, типа: «Ты мне нравишься».
– Не знаю, как начать. Ты, видимо, не знаешь о своем предназначении.
«Это почти то, что я хотел услышать» – подумал я.
– О каком предназначении?
– Да. Ты не знаешь, – сказала она и уткнулась в чашку с чаем.
– О чем, Ев?
– Ты знаешь, какое мы поколение?
– Тупое – так говорили мои приемные родители.
– У тебя приемные родители тоже. Слишком много совпадений.
– У тебя приемные родители?
– Не в этом дело, а так – да.
– Что там про поколение?
– Мы поколение Y – айфоны, ай-ти, хай-тек, искусственный интеллект, машины, электричество. Скоро будет поколение Z.
– Я что-то слышал об этом, но к чему это? Ты же простая девушка, я простой парень. Или ты сейчас все это переведешь в эзотерику, и мы будем размышлять о каких-то непростых вещах?
– Ты Фенрир, – сказала она и замолчала, мне казалось, что все вокруг замерло в тишине тоже.
Я пытался вспомнить, кто же это такой. Вроде это какой-то бог из скандинавской мифологии.
– Я бог?
– Нет, мы называем это демиург.
– То есть – создатель?
– Да.
– А кто мы, Ев?
– Демиурги.
– С чего ты взяла, что я демиург?
– Так мне сказали другие. Они сказали, что скоро я встречу волка во время жертвоприношения.
– Жертвоприношения?
– Да, мы с тобой сдавали кровь. Это и есть, по сути, жертвоприношение у демиургов.
– Да брось ты, я обычный. Я не волк ни разу и даже не собака.
– Вольф, пошли выйдем.
Эта фраза меня напугала, однако я встал и пошел вслед за Евой куда-то в сторону выхода, оставив чай нетронутым.
Мы подошли к туалету, который стоял на входе.
– Пошли, – сказала она и повела в женский отдел.
– Нет, – сказал я и повел в мужской.
Мы стояли глядя друг на друга.
– И зачем ты меня привела сюда.
– Смотри. Это мы называем компаунд.
Ее тело начало меняться. Грациозная трансформация ног в хвост змеи Евы, заставили меня попридержать дверь. Пока происходил этот «компаунд», она тихо постанывала.
– Ты оборотень?
– Нет, Вольф, я демиург. Я воплощение Нюйвы.
– В смысле воплощение?
– Я, Ева, лишь телесная оболочка Нюйвы, китайской богини, которая избавила мир от потопа, по мифологии. А на самом деле Нюйва предотвратила Рагнарек.
– А Рагнарек это же конец света? Апокалипсис?
