Когда под ногами хрустит империя - Вера Ковальчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через несколько минут в капонир вернулись Крей и Райвен с десятью бойцами. Они чем-то занимались в потерне и у её входа, и Кенред перебрался в малый каземат к Кире. Уселся рядом с ней, вынул фляжку, а потом и запаянный в фольгу паёк.
– Будешь? – протянул ей флягу.
– Да, спасибо. – Она сделала глоток и аж прижмурилась от наслаждения. Вода была слегка сладковатой. И кусок плитки, который он ей протянул, взяла. С предыдущего дня во рту маковой росинки не было, и именно сейчас, когда боль почти отпустила её, она это отлично почувствовала.
– Позволишь спросить тебя кое о чём?
– Разве я могу запретить?
– Ну, предполагается, что сейчас мы беседуем по взаимному желанию. Ладно, восприму как разрешение. Объясни всё-таки, почему оставили именно тебя? Если нужно что-то взорвать, лучше оставить рядового – его значимость ниже, и он меньше знает. Если нет возможности эвакуировать офицера, то разумнее упокоить его – уколом ли или выстрелом в голову. Тогда он точно ничего не расскажет врагу.
– А я и не могу рассказать ничего значимого.
Кенред приподнял бровь. Смотрел он как бы искоса и с улыбкой, с намёком на юмор – но так же колко, как и раньше.
– Позволь усомниться. Да и неважно. Правила в армии действуют вне зависимости от осведомлённости командира отряда. Сомневаюсь, что в разных армиях, пусть и в армиях разных миров, так уж сильно различаются уставы. По крайней мере, до сих пор я с принципиальными отличиями не сталкивался. Так почему же всё-таки?
– Так сложилось. Это была импровизация. И я говорю правду.
– Ясно. Возьми ещё… Да, Райвен! Что можешь сказать?
– Скажу, что сейчас. Надо уходить прямо сейчас.
– Значит, идём. Всем отключить датчики! Включай глушение. И пойдём в их сторону. – Он кивнул на Киру. – А через полкилометра повернём налево от нашей базы.
– Сэр?
– Планируй, лейтенант! Вы можете нам помочь, сударыня? Подсказкой, например.
– От выхода из капонира можно безопасно пройти на восток. По кромке, – сказала Кира, пытаясь сообразить, что же ей делать. Понятно было только одно – пока их интересы совпадают. Ей тоже нужно выбраться из капонира и попасть в лес живой. В сопровождении этих ребят, раз уж они собираются двигаться в их сторону. А вот там уже можно пытаться убежать. Шанс есть – благодаря шинам и чудесному обезболивающему.
Райвен уверенно распоряжался солдатами, первые из них уже ушли в потерну, и Кенред вскочил тоже.
– Следи за ней, – бросил он Крею.
– Мы её берём?
– Да.
– Но зачем, сэр? К чему она? – Капрал молниеносно выхватил оружие и наставил его на женщину. Кира бы не успела поднять своё, а теперь уже и не пыталась. Оставалось лишь смотреть. – Не проще ли так?
– Нет! – голос Кенреда звучал, как клинок, направленный в сердце. – Она нужна живой.
– Зачем, сэр?
– Я должен объяснять?
– Прошу.
– Ладно, изволь. Она – единственный непредвзятый свидетель. Так что ты отвечаешь за её жизнь своей.
Крей поджал губы. Она смотрела ему в глаза и видела в них овеществлённую смерть.
– Слушаюсь, сэр. – Нагнулся к пленной и так уверенно отобрал у неё пистолет, что Кира не успела воспротивиться, после чего поднял её на ноги. – Шагай вперёд.
«А ты всем стратегам стратег, – со злобой подумала о себе Кира. – Прямо гений – всё рассчитала!» И от шока, что её так легко обманули, совершенно обессилела. Поэтому позволила Крею тащить себя вперёд и делать с собой всё, что он считал нужным. А тому, похоже, именно это и требовалось. Он сам ронял её носом в землю, едва возникала малейшая опасность, сам подтягивал и тащил, если она ползла недостаточно быстро. Тащил он её напористо, уверенно и сильно, его пальцы сомкнулись на её запястье, как каменные наручники, так что Кира всё равно шла бы за ним, даже если бы всерьёз решила сопротивляться. Но решимость попытаться так её и не посетила.
Судя по тому, по каким кочкам, рытвинам и буеракам её волокли, солдаты легко отыскали единственный непростреливаемый проход по кромке старых заброшенных укреплений. Что ж, она всего лишь указала им выход на неё, остальное им обеспечил собственный опыт.
Каждый раз, когда из густой зелени их начинали обстреливать, Крей ловко опрокидывал подопечную на землю, придавливал коленом, чтоб не дёрнулась убегать, и отстреливался вместе со всеми. Им дважды приходилось отбиваться, и во второй раз нападающие солдаты наконец закончились. Но к этому моменту рядом с Кенредом остались только Райвен, Крей и ещё двое бойцов. За холмом, где они смогли ненадолго остановиться и осмотреться, Кенред взглянул на Райвена проницательно, холодно, и тот даже напрягся.
Кира же, которая как раз начала оглядываться в поисках путей к побегу, получила от Крея очень чувствительный тычок.
– Я смогу сложить тебя, даже несмотря на обезбол. Не провоцируй.
И добавил следом такой взгляд, что мигом вспомнилось: он большой мастер превращать жизнь людей в нечто более страшное, чем смерть. Правда, пленная ответила лишь кривой улыбкой (хотела улыбнуться радужно или насмешливо, но так себе выходит улыбаться, если трудно даже вздохнуть). Однако отчаяние будило в ней злость, а в злости она наоборот успокаивалась. Брала себя в руки.
Но Крею неинтересно было смотреть ей в лицо – он просто поднял пленную и поволок дальше.
– Что противник? – в какой-то момент отрывисто спросил Кенред, и они все остановились.
– Не наблюдается. Видимо, чисто, – ответил Райвен. Он был слишком бледен, под глазами легли синяки, особенно заметные в ярком солнечном свете, да и так можно было догадаться, что с ним всё плохо. Что он, видимо, ранен.
Кенред оттолкнул его к дереву, утихомирил возражения и осмотрел, пока трое оставшихся бойцов обшаривали взглядами и дулами окружающий лес. Чтоб Кира ему не мешала, Крей наручниками пристегнул её к стволику ближайшего деревца. Потом рядом с ней усадили Райвена. Тоже насильно.
– Почему не сказал сразу? – сердито спросил Кенред, сворачивая полосу ткани, измазанную кровью и чем-то чёрным.
– Это же ерунда.
– Это не ерунда, лейтенант. И стало бы очень серьёзной проблемой
