Тьма после рассвета - Александра Маринина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хорошо. Что вы сделали, когда подумали, что дети могут находиться у вас дома?
— Олег поехал сюда, а я осталась у Смелянских.
— Как Олег поехал? Вызвал такси? Городской транспорт ведь уже не ходил.
— Поймал частника. Вызывать по телефону, дозваниваться в диспетчерскую, потом ждать неизвестно сколько… Да вы сами, наверное, знаете. Через полчаса позвонил из дома, сказал, что детей нет. Он хотел вернуться к Смелянским, но Михаил Филиппович посоветовал ему оставаться дома, сидеть здесь и ждать, вдруг ребята объявятся, или придут, или позвонят.
— Михаил Филиппович? — переспросил Гордеев. — Кто это?
— Прасолов Михаил Филиппович, работает в Минторге на какой-то высокой должности. Он очень помогал, ездил со мной на служебной машине к кинотеатру встречать детей, потом велел своему водителю возить Олега и Володю по всей округе. Успокаивал всех, советы давал, в общем, вел себя как настоящий руководитель на поле боя.
— Я понял. Что было дальше, после того, как выяснилось, что детей здесь нет?
— Володя Смелянский сказал, что нужно идти в милицию.
— Когда это было? В котором часу?
— Примерно в половине третьего ночи, наверное…
— Так, — Виктор сделал пометку в блокноте. — И вы пошли в ближайшее отделение?
Татьяна покачала головой и почему-то отвела глаза.
— Не пошли? Почему?
— Лена… Она сказала, что если мы просто так придем, никто ничего делать не будет, потому что нужно, чтобы прошло не меньше трех суток с момента исчезновения человека. Нужно организовать убедительный звонок сверху, чтобы заявление приняли и начали искать. И чтобы искали как следует, а не номер отбывали.
— Понятно. И вы с этим согласились?
— Да, Лена сказала, что нужно подождать хотя бы до восьми утра, когда уже прилично звонить. У нее есть какие-то влиятельные знакомые в МВД, она сказала, что они обязательно помогут, позвонят, кому надо, и всех поставят на уши.
Ага, вот теперь ясно. У таких, как Смелянские, вся жизнь по блату. Они убеждены, что для обычных простых людей существует один порядок, а для людей со связями — совсем другой, обслуживание по классу люкс, все самое лучшее. К врачу — не в районную поликлинику, а к выдающемуся профессору по знакомству, колбаса — не из ближайшего к дому гастронома, а из спецраспределителя. Такие, как эта Елена Андреевна, не верят, что обыкновенные рядовые сотрудники милиции будут работать грамотно и ответственно, потому что рядовые — для рядовых, а для Смелянских и иже с ними — только самые-самые, а лучше всего — министр внутренних дел генерал армии товарищ Щелоков лично.
А Татьяна Муляр, похоже, своей подружке Смелянской в рот смотрит. «Лена сказала…» Лена сказала то, сказала это, Лена знает, как лучше. Ну, понятное дело, раз дом — полная чаша, стало быть, умеет жить, бога за бороду держит.
— Ваша подруга права, пропавших людей начинают искать только по истечении трех суток, — мягко проговорил Гордеев. — Но это касается взрослых. На детей и подростков данное правило не распространяется, их начинают искать сразу же, как только поступает сигнал. Жаль, что вы этого не знали. Продолжайте, пожалуйста. Мы остановились на том, что около половины третьего ночи вы решили дождаться утра и позвонить какому-то человеку из МВД. Что происходило дальше?
— Ничего… Я осталась у Смелянских до утра, чтобы сразу узнать, что делать и куда обращаться, если Лена позвонит тому человеку. Мы с Олегом все время звонили друг другу, узнавали, нет ли новостей. Детали я плохо помню, я была в ужасе… Ночь прошла, как в кошмаре. В начале девятого Лена начала звонить своему знакомому домой, но не застала, он уже уехал на работу. Потом дозванивалась по служебному номеру, ей отвечали, что его нет на месте. Потом она его все-таки поймала, поговорила. Он велел ждать. А через полчаса примерно в квартиру Смелянских пришли из милиции.
Виктору стало обидно. Кто сказал этим людям, что на «земле», в отделениях милиции и районных управлениях внутренних дел, работают тупые ленивые непрофессионалы? Майор Гордеев, как и почти все его коллеги, начинал на «земле» и хорошо знал, насколько несправедливо подобное мнение и какие порядочные и преданные делу люди служат в низовых подразделениях. Конечно, в семье не без урода, и среди сотрудников милиции можно встретить и туповатых, и ленивых, но ведь такие люди есть в любой профессии. Хотя нельзя не признать, что при контроле сверху и соответствующей команде иногда действительно стараются больше. Иногда. Но далеко не всегда. Чаще все-таки стараются в полную силу без всяких команд и надзора.
***
Бюрократию, служебную иерархию и режим секретности никто не отменял. И делиться информацией ни один сыщик не любит. Поэтому для того, чтобы поговорить с сотрудником, занимающимся выявлением и раскрытием хищений социалистической собственности, Гордееву пришлось сначала докладывать своему начальнику, потом ждать, пока начальник поговорит с руководством МУРа, которое свяжется с начальником городского управления БХСС, а оттуда спустится соответствующая команда тому оперативнику, который «обслуживает» сферу торговли. Самое смешное, что с этим опером Виктор Гордеев, как выяснилось, был знаком очень давно, вместе выпили не один литр горячительных, вместе отлавливали «пропавшего без вести», а на самом деле ударившегося в бега проворовавшегося заведующего складом…
Георгий Телегин, которого после выхода на экраны кинофильма «Москва слезам не верит» все называли не иначе как Гогой, всегда выглядел «как денди лондонский»: идеально сидящий костюм, манжеты сорочки непременно с запонками, а не с пуговицами, галстук явно не из московского универмага. «Мой внешний вид должен соответствовать уровню достатка тех, кого я вылавливаю, — говорил Гога. — Они должны видеть во мне ровню и наивно полагать, что я мало чем отличаюсь от них и со мной можно договориться. Меня не должны бояться, меня должны уважать, иначе язык ни у кого не развяжется». Виктор Гордеев, старавшийся перенимать крупицы профессионального опыта всюду, где можно, намотал такой принцип себе на ус и не забывал о нем. Он твердо усвоил, что страх — плохой помощник в деле установления контакта с собеседником. Страх парализует мышление, и даже если человеку нечего скрывать, он все равно солжет, придумает то, чего не было, забудет о том, что было на самом деле, утаит правду просто на всякий случай.
Гога Телегин знал о Елене Андреевне Смелянской немало.
— Мы на нее давно зуб точили, но она хитрая и верткая, как угорь, никак ухватить не могли. И тут нам информашка прилетела, что она скупила в своем универмаге большие партии дубленок, финских мужских и женских костюмов, там еще чешская и югославская обувь, короче, затарилась импортом по самое не балуйся. Еще и по золоту-бриллиантам вдарила.
— Давно? — живо поинтересовался Гордеев.
— Затарилась в конце декабря прошлого года, когда всем торговым точкам для годового плана дефицит отгрузили. Но мы поздно узнали, она уже все вывезла. Вот мы с тех пор и бьемся, ниточки хватаем, концы ищем: куда конкретно она вывезла? Кто ее оптовики? Кто сбытчики? Понятно, что товар ушел либо на Кавказ, либо в Среднюю Азию, либо на Север, туда, где денег много. Но ты же сам
