Ограбление в «Шотландском соколе» - Сэджман Сэм

Хол бросился бежать. Меньше всего он хотел, чтобы его застукали в королевском вагоне.

С лёту миновав тамбур и влетев в свой вагон, он нёсся так быстро, что даже проскочил своё купе. Он остановился, когда снова услышал собачий лай. Но теперь собаки лаяли совсем по-другому, с голодным рычанием. Хол подошёл к знакомой двери и увидел, что она приоткрыта. Он заглянул туда.

То, что он увидел, его потрясло. Личный секретарь леди Лэнсбери стоял к двери спиной. Он держал в руках пакет с кормом и бросал этот корм прямо на пол, наблюдая, как собаки дерутся из-за него. Но иногда давал кусочек какой-то одной собаке.

– Викинг, это тебе, – говорил он, заставляя пса подпрыгивать. – Молодец, Викинг! А ты, Трафальгар, брысь! Пшёл вон, скотина!

Секретарь пнул Трафальгара ногой. Удар был настолько сильный, что собака взвизгнула, отлетела, а потом принялась зализывать лапу, продолжая жалобно скулить.

Хола всё это возмутило до глубины души. Он был готов закричать и наброситься на секретаря миссис Лэнсбери с кулаками, но тут в коридоре возник Стивен Пикль. Он вывалился из соседнего купе номер три.

– Пуф-ф! Что ты здесь делаешь, мальчик?

– Я… я просто хотел посмотреть на собак, – с трудом нашёл слова Хол.

– Не думаю, что леди Лэнсбери очень понравится, что кто-то околачивается около её двери.

– Я… я не околачиваюсь. Я просто…

Не договорив, он попробовал протиснуться мимо туши мистера Пикля, но тот был не расположен куда-либо сдвигаться.

– Что здесь происходит? – вышел в коридор секретарь, и Хол оказался заблокирован с двух сторон.

Затем в коридоре появилась Эми. Правда, это уже не имело значения. Мужчины посторонились, пропуская её, и она легко проскользнула мимо них, а затем и скрылась в дверях, ведущих в вагон-столовую.

– Слушай, Роуэн, – обратился к секретарю мистер Пикль, – этот мальчишка говорит, что он пришёл посмотреть на ваших собак.

Хол яростно закивал головой. Мышиное лицо Роуэна ещё больше заострилось. К счастью, оглядев Хола с головы до ног, он решил, что тот не представляет опасности. И отрывисто произнёс:

– Нечего тут смотреть! Собаки не игрушки. Иди к себе, мальчик, – после чего закрыл за собой дверь.

– Ты слышал? – сказал мистер Пикль. Он тяжело дышал, его лицо было красным. Казалось, ему не хватало воздуха. – Проваливай, говорю. Нечего тут разнюхивать.

Хол попятился, потом развернулся. В сердце он не держал никаких добрых слов для мистера Пикля. Через несколько мгновений он был уже в купе, с дядей.

Дядя Нэт сидел за столом и что-то подчёркивал сразу несколькими ручками в большом блокноте на пружинке. Хол уже где-то читал, что путешественники должны каждый день пополнять свои путевые заметки, и каждый, видимо, привык это делать по-своему. Сегодня дядю больше интересовала карта железнодорожных дорог Англии, которую он повесил на стену. Маршрут «Шотландского сокола» был отмечен красным фломастером.

В комнате ничего не изменилось. Разве что его верхняя койка была приготовлена для сна. На ней лежали мягкое пуховое одеяло и взбитая подушка.

– Ну как дела? – спросил дядя. – Где был, чем занимался?

– Я тут познакомился с собаками… – честно признался Хол, решив, что с дядей уж лучше оставаться честным. – Но там был мистер Пикль, и я ему чем-то не понравился… А почему вы пишете разными ручками? А что это за странные закорючки? Это какой-то код? Шпионский?

Дядя весело рассмеялся:

– Нет, это стенография. Её используют, когда нужно что-то быстро записать. Этому нас учили на факультете журналистики. Правда, потом я должен всё это расшифровать и переписать в свою тетрадь, а это занимает время. Конечно, было бы удобнее иметь ноутбук, но сам стиль нашего путешествия не предполагает современных удобств. – Дядя оглядел купе. – Н-да, ретро и есть ретро. Поэтому я и стенографирую свои мысли в течение дня, причём делаю это двумя разными чернилами. Так мне проще потом определить, когда я начал писать и когда закончил. Это удобно также и для внесения примечаний или поправок. Короче, на данный момент блокнот и пара ручек – вполне рабочий вариант.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он сделал паузу, будто что-то вспоминая, потом полез в свой чемодан. Оттуда он достал ещё один блокнот, хотя и поменьше, но тоже на пружинке:

– Это тебе. В подарок. Будешь рисовать. Тогда у каждого будет своё дело.

Блокнот был маленький, крепенький, толстенький, с хорошей бумагой, и в его пружинку прекрасно влезала ручка, чтобы она всегда была под рукой.

Холу подарок понравился.

– А теперь надевай пижаму, чисти зубы – и спать! Я обещал твоей маме, что в девять ты уже будешь спать.

Забравшись наверх, Хол открыл блокнот на первой странице. Потом нашёл ручку, секунду думал и сразу стал рисовать. Лучше всего у него получились глаза.

Глава 7

Мост через реку форт

«Шотландский сокол» летел сквозь ночь, унося своих спящих пассажиров всё дальше и дальше на север. Он летел по главной восточной железнодорожной магистрали, проносясь мимо спящих деревень и пронзая насквозь тихие провинциальные городки, где все шлагбаумы на дорогах и улицах были благоговейно опущены, да и сами дома словно опускались на колено перед этой величественной, пыхающей паром и дымом машиной королевской крови.

Вскоре после полуночи стук колёс начал замедляться, заскрипели тормоза. Поезд втянулся на боковой путь, чтобы встать под бункеровку водой и углём. Заправившись, он снова вернулся на главный путь и начал набирать скорость, приближаясь к границе с Шотландией.

– Хол, просыпайся! Ты должен это увидеть.

Он открыл глаза. Снаружи в вагон пробивался бледный мелькающий свет. Дядя Нэт сидел у окна, шторка была поднята, занавески раздвинуты. Сквозь мелькание каких-то полос Хол увидел море. Оно расстилалось до самого горизонта. Это был пролив Ла-Манш. Над ним, едва проступая в дымке, висела круглая полная луна.

Хол прижал лицо к стеклу, пытаясь разглядеть, куда они едут. Пока они ехали по мосту.

– Где это мы?

– Только что проехали Эдинбург, а сейчас пересекаем мост через реку Форт, – объяснил дядя и начал опускать верхнюю часть окна. Когда ему это удалось, он высунул голову наружу и оттуда прокричал Холу: – Видишь? Вот он, знаменитый мост через руку Форт.

Хол встал коленями на стол и тоже высунул голову. Реки как таковой внизу не было, там был залив, который в Шотландии называют «фирт», что родственно с норвежским словом «фьорд». Фирт! Фьорд! Форт! – рвано бил в ухо ветер, рассекаемый косыми перекладинами моста.

– Красиво?! – прокричал ему в ухо дядя Нэт. – Мы едем по одному из самых величественных сооружений в мире!

Словно соглашаясь с мнением писателя, паровоз дал пронзительный гудок, заглушивший на время и стук колёс, и рваный свист ветра. Море расстилалось теперь далеко внизу. Поезд летел над ним словно птица.

– Он два с половиной километра длиной, этот мост! – кричал дядя Нэт. – Его строили четыре тысячи человек. Потрясающе! Ну всё, хватит, я закрываю.

Хол убрал голову, и дядя закрыл окно.

– Какой ты чёрный! – засмеялся он, подталкивая племянника к зеркалу. – Всё лицо в копоти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– У вас тоже, – засмеялся Хол. – Как у негра.

Они долго умывались, а потом тщательно вытирались каждый своим полотенцем.

– Ну всё, теперь снова спать. Больше уже ничего интересного не будет. Завтра в полдень мы прибудем на станцию Баллатер, а потом отправимся в замок. Утром нам надо будет поплотнее позавтракать.

Утром в столовой их ждала неприятная сцена. Стивен Пикль наседал на старшего проводника Гулда и, тыкая ему в грудь толстым пальцем, методично повторял:

– Если брошь просто потерялась, то к этому времени должна быть уже найдена и возвращена её законной владелице. А если этого до сих пор не произошло, значит, она украдена. И украдена здесь, в вашем поезде!