«Если», 2012 № 03 - Журнал «Если»

Тейп внутренне сжалась. Оставалось надеяться, что он ей поверит. Видно, так оно и было, поскольку следующий вопрос касался уже другой темы.

— Это была именно та мануфактура, где гомункулусы взбунтовались?

Тейп кивнула.

— А куда смотрел мастер по технике безопасности?

— Кто?

Ибн Сулейман пристально смотрел на нее.

— На каждой мануфактуре должен быть такой специалист. Вон тот мужчина — наш мастер по безопасности. Он наблюдает за всем, что мы делаем, следит, чтобы мы выполняли правила безопасности.

Тейп обернулась в сторону, куда указывал Ибн Сулейман, но ее внимание привлекла группа рабочих, сгрудившихся вокруг мотора с пропеллером.

— Это для воздушного корабля? — спросила она. — А можно посмотреть?

Мастер засмеялся.

— Ответ на первый вопрос «да», на второй — «нет». Калиф Исмаил велел показать тебе устройство гомункулусов, и ничего другого.

— Но как же мне учиться, если я не смогу видеть все? — воскликнула Тейп нетерпеливо. — Я не понимаю, каким образом эти корабли держатся в воздухе?

Он снова засмеялся.

— Знаешь, сегодня прекрасный денек. Почему бы нам не пообедать вместе? А я потом покажу тебе Кордову.

Тейп охотно согласилась. Они покинули мастерскую, и Ибн Сулейман провел ее через несколько коридоров в ту часть дворца, которую она никогда не видела.

Там они попали в помещение с большими арочными воротами. У выхода на колонне-подставке покоилась бронзовая голова, и когда они с ней поравнялись, она вдруг заговорила, произнесла какую-то фразу.

Ибн Сулейман ответил, назвав свое имя и имя Тейп. Наверное, голова ведет учет людям, покидающим дворец, подумала Тейп. На секунду вспомнился Лоутон, который вчера целый день пропадал неизвестно где. Интересно, может ли голова что-нибудь сказать по этому поводу? Но тут ворота распахнулись, и Тейп оставила эти мысли.

Перед ними расстилался сад. Она увидела цветы, отражающиеся в неглубоких прудах, фонтан с четырьмя каменными львами. Львы сверкали в лучах солнца, блестела и поверхность прудов. Ибн Сулейман выбрал одну из дорожек, ведущих прочь от дворца, и Тейп последовала за ним.

Правда, разок оглянулась на двух гомункулусов, охраняющих ворота. Те никак на них не отреагировали, надо полагать, их заботой были люди, пытающиеся войти.

Они прошли к следующим воротам — в каменной стене. Ибн Сулейман открыл створку, и они покинули сад.

Открывшаяся перед ними улица превосходила все, с чем Тейп сталкивалась в Лондоне. Мимо поспешали люди в халатах, по вымощенным мостовым проезжали паромобили и механические лошади. Большая машина с открытыми боками остановилась у тротуара, выпустив струю сжатого воздуха, после чего стоящие на тротуаре люди поднялись на платформу. Чтобы сохранить равновесие, когда паромобиль снова тронулся в путь, они держались за специальные перекладины.

Тейп надеялась еще раз прокатиться на паромобиле, но Ибн Сулейман, видимо, предпочитал пешие прогулки. На каменных стенах, мимо которых они проходили, Тейп временами видела изображения паромобилей, поездов и воздушных кораблей.

— Зачем эти рисунки? — спросила она.

— Каждый мусульманин должен хотя бы раз в жизни попытаться свершить паломничество в Мекку, — пояснил ее спутник. — И некоторые, вернувшись домой, показывают этими рисунками, каким образом они осуществили свое странствие.

— А зачем они хотят попасть в Мекку?

— Давай сначала поедим, потом я отвечу на все твои вопросы.

Улица к этому времени влилась в лабиринт торговых палаток и повозок, доверху нагруженных овощами и фруктами, которые она уже пробовала во дворце, — апельсинами, абрикосами, баклажанами. Четыре гомункулуса стояли на открытой площадке и музицировали. Инструменты — барабаны и лютни — были встроены прямо в их корпуса.

Ибн Сулейман двинулся по узкому проходу мимо лавок и магазинчиков. Паромобилей здесь не было, зато толпа прохожих заметно сгустилась и напирала. Сверху улица была накрыта деревянной решеткой, увитой зеленью, защищающей от палящих лучей солнца.

Ибн Сулейман уселся за низким столиком перед одной из лавок и указал Тейп место напротив. Из лавки вышел человек, Ибн Сулейман коротко переговорил с ним по-арабски.

— Ну, а теперь, — повернулся он к Тейп, — какой из множества вопросов ты задашь первым?

— Где вы выучили английский? — спросила Тейп.

— Я жил какое-то время в Англии, где помогал устроить мануфактуру. Именно поэтому калиф и выбрал меня, чтобы помочь вам разобраться с гомункулусами.

Вообще-то это был не тот вопрос, который она хотела задать прежде всего, просто он первым пришел в голову. Тейп немного помолчала, приводя в порядок мысли.

— Почему мы не можем производить собственных гомункулусов у себя в Англии? — спросила она наконец. — И все прочие устройства, которые есть у вас?

— Я не знаю. У меня, конечно, есть свои соображения на этот счет, но я не хочу оскорблять твои чувства.

— А все же?

— Ну, хорошо. Пророк Мухаммед, да покоится он в мире, сказал: «Неужели равны те, которые знают, и те, которые не знают? Воистину, внемлют наставлениям только те, у кого есть разум»[2]. Он учил нас узнавать все, что мы сможем, об окружающем нас мире, изучать все, созданное Аллахом. Именно поэтому Таки аль-Дин Махаммед ибн Ма'руф смог изобрести паровой двигатель, а другие натурфилософы, пришедшие ему на смену, продолжили его дело. Ну, а христиане, что же, они, похоже, пугаются всего, чего не могут понять. Знаешь, на севере, в Лионе, они сжигают книги, которые считают противоречащими учению их богословов.

Тейп ничего не ответила, припомнив, как однажды в Лондоне она стала свидетельницей сожжения книг.

Человек, с которым разговаривал Ибн Сулейман, вышел из лавки и поставил перед ними широкие блюда с едой. Тейп куснула мясо на шампуре, по ее подбородку потек сок, она вытерла его тыльной стороной ладони.

— Возможно, ты сможешь когда-нибудь снова приехать сюда и обучаться здесь в университете, — продолжил Ибн Сулейман. — Я там встречал студентов из разных стран — Англии, Франции, Нижних Земель[3]. Ты мог бы попросить об этом своих родителей, когда чуть подрастешь.

— У меня нет родителей.

Тейп тут же пожалела, что сказала это. Единственный человек, которому она об этом до сих пор рассказывала, была королева Елизавета, и лишь потому, что не могла выказать неповиновение Ее Величеству.

— Нет? Что-то случилось?

Похоже, он действительно хотел это знать. Тейп рассказала про взрыв на мануфактуре, как долгие дни она ждала возвращения родителей, пока не узнала, что их больше нет.