Али-Баба и сорок разбойниц - Дарья Донцова

Семен, чувствовавший некую вину перед умершей Верой, изо всех сил старался украсить жизнь неожиданно появившейся дочери. Он устроил ее в Институт управления полиграфии и издательского дела и стал осыпать девушку подарками. Катя совершенно не завидовала сестре, да и о какой зависти могла идти речь? Да, папа приобрел Ире часики «Шопард», но у Катюши на запястье сверкал золотой «Ролекс». Так что все в их семье шло прекрасно до того декабрьского дня, когда Ирина исчезла.

– Кто была ее ближайшая подруга? – поинтересовалась Нора.

Семен Юрьевич пожал плечами:

– Катя, наверное. К девочкам все время кто-то приходил, но я никогда в это не вникал.

– Нам надо поговорить с Катей и Наташей. Когда это можно сделать? – спросила Нора. – Вообще говоря, чем скорей, тем лучше.

– Дочки сейчас нет в Москве, – ответил Семен Юрьевич.

– Где же она? – подскочила в кресле Нора.

– В Германии.

– Уехала за границу в разгар учебного года? – продолжала недоумевать Нора.

– Она отправилась туда через несколько дней после исчезновения Иры…

– Еще более странно! Сестра, пусть и родная лишь по отцу, испаряется в неизвестном направлении, а… – начала было Нора, но Семен Юрьевич не дал ей договорить.

– У Кати, как и у Иры, на щеке родинка, на том же месте. Она стала кровоточить, я договорился в клинике, в Мюнхене, об операции. Дело непростое. Находись родинка где угодно, я бы не волновался, но лицо! Сами понимаете, что это значит для молодой женщины. Операция и все процедуры мною были оплачены заранее. Задержаться в Москве Катя никак не могла, она уехала в слезах. К сожалению, вмешательство прошло неудачно. Сначала занесли инфекцию, потом анализ показал, что в родинке есть переродившиеся клетки. В общем, Катя лечится в Германии больше предусмотренного срока. Я очень надеюсь на ее скорейшее выздоровление, но вернется она не скоро.

Когда Семен Юрьевич ушел, Нора сердито заявила:

– Наташа, конечно, с дочерью. Ладно, пока нет возможности поговорить с ближайшими родственниками, поиски поведем в двух направлениях одновременно. Ты снова съездишь на место автокатастрофы и спокойно оглядишься. Подумаешь, откуда девушка могла появиться на дороге.

– Там поблизости нет никакого жилья, – пробормотал я.

– В это верится с трудом, – парировала Нора, – если учесть, что Ира была одета в кофту…

– Может, в платье, – перебил я хозяйку.

– Да какая разница, – вскипела та, – главное, что на ней не было верхней одежды. На дворе стоит мороз, далеко раздетой не уйти. Нет, там рядом что-то есть, просто ты не знаешь где. Найди мне это место: маленькая избушка, вагончик, где переодеваются строители, будка стрелочника, шалаш, землянка… И второе. Съездишь в этот институт УПИ и порасспрашиваешь однокурсников. Что-нибудь да и всплывет, я не верю в исчезновение без всяких следов, так не бывает! У тебя самого какие соображения на сей счет?

Я потер затылок.

– Да самые простые! Дорого одетая девушка, при ювелирных украшениях, вышла вечером из дома. На пути попались подонки. Схватили, скрутили…

– Девять вечера еще не ночь, – прервала меня Нора, – на улицах много прохожих, отчего Ира не кричала?

Я пожал плечами.

– Ну это как раз понятно, ей сделали укол…

– Значит, похищение планировали заранее, – протянула Нора, – обычные хулиганы действуют проще.

– Может, ее позвал кто из знакомых? – предположил я. – Предложил сесть в машину.

– Ладно, – оборвала меня Нора, – действуй. Прямо сейчас поезжай на шоссе.

Я с тоской глянул в окно. Снег валил хлопьями, никакого желания таскаться по проселочным дорогам у меня не было.

– Ваня, – поторопила Элеонора, – не спи, замерзнешь! Бери мой «мерс» и отправляйся.

Я тяжело вздохнул. Ну все в этой ситуации плохо. Во-первых, никаких сил нет тащиться бог знает куда, во-вторых, я очень не люблю пользоваться машиной Элеоноры. Я чувствую себя скованным за рулем шикарного «шестисотого».

– Ваня, ау, – хмыкнула Нора, – опять ушел в себя! Держи ключи.

Я покорно взял связку и пошел в прихожую. Моя жизнь кому-то может показаться замечательной, но в положении наемного работника, получающего жалованье из рук хозяйки, есть один жирный минус: никто не станет слушать никаких ваших соображений или возражений. Приказ отдан, бери под козырек и выполняй.

Иногда мне свойственно впадать в меланхолию. Зная за собой это качество, я совсем не удивился, ощутив в душе некоторое уныние. Впрочем, прежде чем предаваться ему, следовало подумать, каким образом экипироваться для загородной прогулки. Придется доставать высокие зимние сапоги и теплое пальто. Представив себе, как неудобно будет в этом одеянии в «Мерседесе», я еще больше пригорюнился, и тут резко прогремел звонок в прихожей.

Глава 6

Я распахнул дверь и увидел нашего соседа Валерия.

– Привет, Иван Павлович, – радостно заулыбался тот. – Ты чем заниматься собрался?

Я настороженно глянул на Валеру, надеясь, что он не пришел опять просить о «соседской услуге».

Когда Нора покупала квартиру в этом доме, она самым тщательным образом расспросила риелтора об остальных жильцах подъезда.

– Мне не хочется, отдав гигантскую сумму за квартиру, обнаружить загаженную лестницу, лифт, исписанный фразами типа «Спартак – чемпион», и «Мерседес», поцарапанный гвоздем, – вполне резонно заявила она.

Риелтор замахала руками.

– Что вы! Люди тут живут приличные, все одного материального достатка, поддерживают чистоту и порядок, все сплошь бизнесмены!

Последнее слово еще больше насторожило Нору, и она бдительно осведомилась:

– Бизнесмены, говорите? Это хорошо. Ну-ка, какой совокупный срок судимостей у моих соседей? Лет триста?

– Никакого криминала нет, – заверила ее риелторша, – все нормальные законопослушные граждане.

Нора въехала в дом и целый год наслаждалась покоем. Но потом случилось непредвиденное. Наш единственный сосед по лестничной клетке, милейший Арон Вергелис, уехал жить на историческую родину, свою квартиру он продал Валере.

Когда я впервые увидел парня, то струхнул. Валера выглядит весьма экзотично. Он практически лысый, всегда носит спортивный костюм и выплевывает жвачку, выходя из лифта. Первое время мы не общались, но потом у Норы случился сердечный приступ, я вызвал «Скорую», та прибыла с двумя тщедушными докторицами, и пришлось обратиться к Валере за помощью – я не мог донести носилки до машины один.

Валера без писка согласился. Более того, он отправился со мной в больницу и, пока я ездил домой за забытым паспортом Норы, ловко договорился со всеми: врачами, медсестрами и санитарками. Когда я прибежал в клинику с высунутым языком, Нора уже лежала в лучшей одноместной палате и около нее выстроился дивизион медицинских работников. Оставалось только удивляться способностям Валеры. Со мной, узнав об отсутствии паспорта у больной, никто даже не стал разговаривать. А ради Валеры все мигом засуетились.

С тех пор мы дружим. Я хорошо знаю супругу Валеры, крикливую Надю, и его тещу, даму, обладающую крутым характером. Валера, которого жизнь основательно потрепала до того, как наградила деньгами, не боится никого, кроме Ангелины Степановны.

– Понимаешь, Иван Павлович, – говорил он мне, – все ж я не лютик, два срока за плечами. Уж поверь, навидался я всякого. Но, скажу тебе, даже конвой из Владимира белым и пушистым покажется на фоне любимой тещеньки. Я, как дорогую маму вижу, сразу дара речи лишаюсь.

Честно говоря, столкнувшись в лифте с Ангелиной Степановной, я и сам по непонятной причине испытываю резкий дискомфорт, хотя лично мне она ничего плохого не сделала, даже наоборот, увидав соседа, дама изображает самую любезную улыбку и мило чирикает:

– Добрый день, Иван Павлович.

В мае прошлого года Валера попросил меня:

– Иван Павлович, будь другом, съезди со мной в Аникеевку.

– Можно, конечно, – осторожно ответил я, – только где это и зачем туда ехать?

– Вот, еклмн, докука, – буркнул Валера, – там у тещи дом.

– И что?

– Надо на участок навоз отвезти.

Я удивился:

– Навоз? Зачем?

Валера пожал плечами:

– На огород. Она там всякую дрянь сажает: картошку, морковку, свеклу, репу, клубнику…

Я захлопал глазами.

– Но разве не проще купить овощи и ягоды на рынке? Они сейчас совсем не дорогие!

– Едрена матрена, – сердито воскликнул Валера, – да ей хоть кол на голове теши, не понимает. Уперлась, старая кошелка, и хоть трава не расти. Положено, понимаешь, весной сажать, потом окучивать, потом собирать. И ведь вечно у ней лажа получается. Огурцы тля сожрет, на помидорах какие-то пятна, медведки все корешки измусолят, а картошка родится махонькая, крошечная, ваще никуда! Виноградный сорт!

– Может, Ангелине Степановне не стоит огородом заниматься? – покачал я головой.

– Ты ей это объясни! – скривился Валера. – Нет уж! Теперь новая забава! Говно везти! Из Москвы!