Деловые люди (с иллюстрациями) - Михаил Факиров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что же касается парфюмерии, то Даша решила ее вообще не покупать. Нюша правильно говорила: "Пусть у тебя самые дешевые духи, а все равно эффект смазывается. А клиенты-мужики большинство и не отличат дешевых духов от дорогих, а оно тебе надо? Ну, косметику перед операцией можно быстро убрать, а что, если духами одежда пропахла? Нет, деловым людям парфюмерия противопоказана!"
Даша Помойка чувствовала, что готова совершить ряд подвигов, и готовилась взять мирный, ни о чем не подозревающий город "на меч" и подвергнуть его "потоку и разграблению". Удастся ли ей завоевать город, который не смогли взять ни Наполеон, ни Гитлер? Поживем - увидим!
Даша могла бы доехать на автобусе, но решила взять такси. Так надо было, это было важно! Она прошла мимо зазывавших ее Представительного Шофера, Шустрого Шофера, Придурковатого Шофера, Солидного Шофера, Приблатненного Шофера, Красивого Шофера и даже Дешевого Шофера ("Девушка, девушка, поехали! За четверть цены отвезу!") и наконец нашла то, что искала. Хлюпающий носом субтильный интеллигентик в очках со сломанной и обмотанной изолентой оправой и с красными от холода оттопыренными ушами очень удивился, когда пассажирка остановилась около него. Он ведь стоял тихо, никого не зазывал, потому что Приблатненный Шофер еще утром громко сказал ему в рифму и как бы в шутку "Эй, ботан - заткни фонтан!", но при этом не улыбался, а шепотом добавил: "Слышь, ты, гондон штопаный! У нас здесь своя команда, живем дружно, чужих не любим. Хочешь здесь стоять - стой, но не вякай, а то на ножи поставим!"
Даша сказала, куда ехать, и они быстро договорились о цене. Едва отъехав от привокзальной площади, Даша задала пару наводящих вопросов, и фонтан забил в полную силу. Субтильный очкарик живописал, как здесь в городе все ужасно для людей думающих и независимых, и как прекрасно живут здесь разные приспособленцы. Вот его двоюродный - такой же инженер, как и он, но сохранил свою работу на оружейном заводе, потому что знает, когда надо лизнуть, а когда гавкнуть. И теперь двоюродный, как и все оружейники, как сыр в масле катается ("Вы же знаете, что госзаказы на оружие каждый год увеличиваются?"). Оружейный завод, с которого очкарика уволили еще два года назад (по его словам, за "излишнюю независимость"), только что построил новый Дом Культуры и начал строить оздоровительный бассейн, уже не знают, куда деньги девать. Очкарик недавно был на дне рождения двоюродного. Сам двоюродный как раз закончил строить дачу - здоровенный двухэтажный кирпичный дом, дочке нанял учительницу музыки. Один приятель двоюродного купил иномарку и сына на теннис отдал, у другого жена вся бриллиантами обвешана.
Даша поддакивала, кивала, ахала, охала, осуждающе цокала языком, возмущалась вместе с очкариком и чуть ли не больше самого очкарика. Внутренне она ликовала: в городе имеется много хорошо обеспеченных людей, которые уверены в своем будущем! Планы, которые она составляла в поезде в свободное от "операций" время, обретали четкие и конкретные формы. Она сделает себе третью группу инвалидности, чего бы это ни стоило, в лепешку расшибется, а сделает! Но ведь это дело долгое и тягомотное. А теперь вырисовывается хороший план: пока у нее не будет третьей группы, она будет промышлять прямо здесь, в городе, деньги здесь у людей есть, и это самое главное, а изымать у них эти деньги - дело техники! А потом, когда будет третья группа, она будет работать и в поездах, и в городе!
Ну, вот и приехали! Очкарик затормозил там, где она велела, в самом начале улицы, около пустой автобусной остановки. Даша не хотела, чтобы дорогие родственники видели, что она приехала на такси. Расплатившись с очкариком и записав на всякий случай номер его телефона, Даша решительно пошла вперед, к Новой Жизни.
Вот такие дела, друзья мои. Мораль сей басни такова: Так выпьемте же за то, чтобы мы всегда въезжали в город только на белом коне!
Глава 7. Как Даше Помойке дважды улыбнулась удача
Даша решительно постучала в дверь. Послышался бабулин голос "Сейчас, иду, иду!" Дверь открылась, и Даша Помойка увидела бабулю, на ней был все тот же неизменный байковый халат, синий в розовый цветочек, в котором она ходила и зимой, и летом. О бабулины ноги терлась большая рыжая кошка, которая пять с половиной лет назад была еще тощим рыжим кошачьим подростком. Даша бодро сказала: "Привет, бабуля!" Кошка, несмотря на такой огромный срок, сразу же узнала Дашу, зашипела на нее, вздыбила шерсть и метнулась назад в комнату, где забилась под шкаф. Реакция бабули на Дашу была почти такой же, как у кошки, вот только вздыбить шерсть и спрятаться под шкаф или под диван она не могла.
Старушка молча, с испугом смотрела на внучку. Наконец Даша не выдержала: "Так и будешь меня на пороге держать? Вот соседи-то обрадуются!" Бабуля посторонилась, Даша Помойка прошла в комнату и поздоровалась с дедом.
Теперь, прибыв на место, она понимала, что майор, мягко говоря, преувеличивал. Бабуля, несмотря на явный испуг, выглядела здоровой и шустрой, да и дед вовсе не выглядел ни умирающим, ни даже лежачим больным. Если бы Даша не знала, она бы никогда не подумала, что у него в прошлом году был инфаркт. И вообще никак не скажешь, что ему уже семьдесят три года. Да и все остальное было таким, как помнила Даша, а не
