На хвосте Техас - Джим Томпсон

— Вы здесь с кем-нибудь встречаетесь, сэр? — спросил он, возвращая Митчу билет. — Возможно, я смогу сообщить вам, прибыл ли уже тот человек.

— Мы ни с кем не встречаемся.

— Вижу. Хм. Выражение «гость» здесь используется в фигуральном смысле. Только по приглашению одного из почетных и уважаемых членов...

— Я пользовался много раз пригласительными билетами, — холодно возразил Митч, — и никогда не слышал ни о чем подобном.

— Оно и видно. Поэтому... Ну да ладно! — Он дал знак кнутом одетому в униформу помощнику, и тот подбежал, чтобы отогнать «ягуар». — Мы будем держать машину наготове для вас, сэр.

Митч почувствовал, что рука Рыжей дрожит в его ладони. Помогая ей подняться к дверям клуба по трем длинным ступеням, он ободряюще улыбнулся. Но сам не ощутил и толики того спокойствия, которое пытался изобразить. Если говорить об эмоциях, то главной из них была ярость. В его душе бурно закипал гнев на себя за то, что он привел ее сюда.

Таркелсону следовало бы знать, куда он их направляет. Конечно, возможно, Тарк и знал, да только по слухам. Видимо, полагал, что Митч и сам не менее его наслышан о клубе. И все же... Информация была важным аспектом в работе Митча, не менее важным, чем умение в запарке большой игры, повинуясь условному рефлексу, нащупать нужную нить в лабиринте ложных ходов и сообразовать с нею свое поведение, подкрепляя слово делом и дело словом. Мазь — вот лучшее средство от ссадин, если вы согласны терпеть пинки от мелких сошек, охраняющих птиц большого полета. Но раз уж вы привыкли играть по-крупному, то на входе было бы лучше произнести магические слова «Джек Зирсдейл» — имя неоспоримого главы легендарной «хьюстонской сотни».

Зирсдейл был основателем клуба. Членство в нем ограничивалось семействами и связанными с ними людьми той самой пресловутой «сотни». Предположительно к избранным принадлежал и владелец отеля, в котором Митч и Рыжая остановились. А почему бы и нет? Отсюда и пригласительные билеты под рукой — бизнес есть бизнес — для особо ценных постояльцев. Но сам по себе пригласительный билет еще не означает почтение к гостю. Как к нему относиться, будет видно уже потом, по ходу дела. Разумеется, если его ожидают, тогда не грех быть с ним и любезным...

Митч же был чужаком для всех, разве не так? Он ничем не мог ни навредить, ни помочь клану. Отсюда и отношение!

Однако подобное поведение было вовсе не характерным для Техаса, это уж точно. Характерным лишь для самых богатых в Техасе — это да! Митч всегда находил Хьюстон очень дружелюбным городом. Просто он сам напросился на неприятности, решив посетить такое место, как этот клуб.

Сразу же за входной дверью в здание клуба стоял плотный широкоплечий мужчина с подобием улыбки на толстых мясистых губах. Его холодные глаза несколько потеплели, когда он перевел взгляд с Митча на Рыжую. Придав голосу мелодичный оттенок, он произнес:

— В бар? Позвольте мне вас проводить?

Широкоплечий провел их по сводчатому коридору в обширное помещение, где тихо звучала музыка и слышались приглушенные акустикой голоса. Затем проводил их через полумрак к стойке, подождал, пока они усядутся, щелкнул пальцами прислужнику и удалился, отвесив поклон.

Перед ними поставили мартини со льдом. Бармен ненавязчиво поднес зажигалку к их сигаретам и пододвинул пепельницу на долю дюйма ближе. Убедившись, что гостям больше ничего не нужно, он тоже оставил их в покое. Митч поднес свой бокал к бокалу Рыжей, чокнулся и пробормотал, что обстановка становится более непринужденной.

Рыжая согласилась с ним, но ей здесь все еще не нравилось.

— Давай уйдем отсюда как можно скорее, дорогой. Мы не их поля ягоды, и они знают об этом.

— О? А я вот скажу, что мы вторглись сюда с развернутыми знаменами.

— И со следами подошв на штанах. Пожалуйста, Митч...

— Я думаю остаться здесь на обед, а может, еще и станцевать пару танцев.

— Все это мы можем себе устроить и в другом месте. — Нахмурившись, она изучала его лицо. — Надеюсь, ты ничего не замышляешь устроить здесь по нашей части, так ведь?

Митч смешался и отпил глоток из бокала. Так как она не скрывала своего беспокойства, задавая ему этот вопрос, он уже совсем было собрался ее успокоить, как вдруг резко закрыл рот. Какой-то высокий мужчина, в безупречном вечернем костюме и с совершенно бесстрастным лицом, проходя мимо них, слегка постучал костяшками пальцев по позвоночнику Митча. Почти не шевеля губами, он процедил буквально два слова.

— Вон отсюда!

Глава 6

Рассуждая здраво, Митч был склонен винить в своей женитьбе собственную мать. Он подсознательно тосковал по ней, когда позволил Тидди заманить себя в ловушку. В терпимости по отношению к этой девушке он как бы искупал те действия, что допустил по отношению к матери в их последнюю встречу — единственную после смерти отца.

Надо сказать, что мысли Митча по поводу его женитьбы были весьма путаными. О Тидди невозможно было думать без того, чтобы при этом ум не зашел за разум. Также трудно было увидеть в ней точную копию его матери. При первой встрече его поразила отнюдь не их схожесть, а явная готовность Тидди предложить ему себя.

Тогда ему выпало ночное дежурство по отелю «старшим, куда пошлют». Тидди, как он уже знал, была аудитором, причем хорошо оплачиваемым, какой-то нефтяной компании и работала главным образом по ночам. Покончив со своими служебными обязанностями, она обычно перекусывала в кафетерии отеля Уже перед самым рассветом, затем просила вызвать ей такси, чтобы оно отвезло ее домой. И случилось так, что в ту ночь вызывать ей такси выпало Митчу.

Это была цветущего вида молодая женщина с окрашенными в пшеничный цвет волосами и слегка веснушчатым носиком. Ее строгая одежда все же предостаточно оставляла для всеобщего обозрения такого, на что стоило посмотреть. И пока они вместе поджидали такси, Митч поймал себя на том, что пялится на нее во все глаза. Но моментом позже понял, что и она внимательно его разглядывает зелеными глазами из-под длинных ресниц. Смутившись, Митч был уже готов потупить взгляд, как вдруг эти глаза дважды моргнули, носик мило сморщился, а она на него... зарычала. Да, именно зарычала!

— Г-р-р-р, — произнесла Тидди. — Р-р-раф-ф!

— Ч-ч-что? — опешил он.

— Г-р-р, воуф! — раздалось в ответ. — Воу-боу!

Митч был не из тех, кому надо тыкать куском пирога под нос, чтобы дать понять, что принесли десерт. Едва узнав номер ее телефона, он тут же нагрянул к ней на квартиру, образно говоря, с тарелкой и вилкой наготове, и со всем пылом заявил, что не прочь разделить с ней постель. Тидди с притворной застенчивостью возразила:

— Я приберегаю свои прелести для муженька. Мне представляется, что если мужчина покупает товар, то он вправе рассчитывать, что им до него никто не пользовался.

Митч заявил, что им ничто не мешает продолжить обсуждение этой темы, лежа в постели, но Тидди отрицательно покачала головой с копной волос пшеничного цвета.

— Ты ведь не хочешь ограбить моего будущего мужа, польстившись на то, что принадлежит ему по праву?

— Ну, посмотри... — Митч нахмурился. — Если ты так к этому относишься, то почему же ты...

— Я подумала, что тебе, возможно, интересно взглянуть на предлагаемый товар, — объяснила Тидди. — Ну как ты можешь заключить сделку, не зная, что тебе предлагают?

— Ух! Что? Хм... — У Митча перехватило дыхание.

— Но пожалуйста, обращайся с осторожностью, — промурлыкала Тидди, стыдливо снимая домашний халат. — Ничто из того, что ты увидишь, возврату не подлежит.

Чокнутая? А то как же! Другого и не скажешь! Митч и сам чувствовал себя чокнутым, когда она проводила его до двери, вежливо пожелав хорошенько отоспаться за день. Выспаться? Да Бога ради, как вообще можно было заснуть после того, как он столько увидел и ничем не попользовался!

Митч еще никогда не чувствовал себя настолько выбитым из колеи и в таком бешенстве. Ну, и... польщенным. Перед ним — а в этом сомневаться не приходилось — была девушка экстракласса, скорее даже женщина, которая, помимо прелестей от плеч и ниже, имела еще и голову, и в ней достаточно ума, чтобы знать себе цену. Такая женщина конечно же могла бы заполучить любого мужчину, однако почему-то предпочла его — парня, который, по сути дела, ничего из себя не представляет. Так, по крайней мере, все это выглядело. А как, скажите на милость, можно закрыть глаза на такой факт?

На следующее утро Митч снова оказался в ее квартире. Готовый почти что сдаться, он пытался выяснить причину ее поведения по отношению к нему и ее желания женить его на себе. Но ответ — вернее, никакого ответа — был один и тот же: «Потому что ты мой сладенький, мой единственный душка».

— Но ты же даже не знаешь меня толком! Впервые увидела всего-то несколько дней тому назад.

— О да, недавно и вместе с тем знала тебя давно, — лучезарно улыбнулась она.