Следствие… Том 1 - Георгий Бурцев

Поднялись и Жюль с Мишелем. Тотчас же из всадников вперёд выехали, обнажив мечи, слуги Пуланжи и Меца — Жак и Хильдерик.

— Не надо! — сказал Пуланжи и остановил их.

— Старик, а кого это вы здесь высматриваете? — спросил Мец.

Старик помялся и ответил:

— В дозоре поджидают врага. Но нам говорили про девку с мечом.

— А-а-а-а! Девку… Откуда бы ей взяться, — отстранённо пробормотал Мец и, чтобы поскорее перейти на другую тему, спросил. — Ты лучше скажи, где бы нам переехать реку?

— Переехать можно везде, только спеши — скоро весна. Да и не гоните один за другим — опасно, лёд сломаете. Цепью надо, — отвечал старик, а у самого поджилки так и тряслись — прямо на него смотрела девица в мужской одежде и с мечом на поясе.

— Ну, прощай, старик, — услышал он её голос и почувствовал на лице колючие и холодные искры снега. Это круто рванули с места кони. Все трое дозорных зажмурили глаза; а когда открыли, кроме них самих, никого не было рядом.

Жан Паскерель

— Зря мы их оставили живыми. Не избежать нам теперь погони, — высказал опасение Мец. — Может, вернёмся и… Мне показалось, что они заметили тебя, Жанна.

— Что же мне теперь голову под седло прятать?

— Возвращаться не стоит. Мы их можем не застать. И погони мы всё равно не избежим. И если бы мы их убрали, на нас была б объявлена охота, — объяснил Пуланжи Мецу.

— И голову под седло тоже прятать не надо. А вот волосы, видимо, придётся обрезать, — осторожно предложил фельдъегерь. — Сейчас заедем на ночлег в аббатство Сент-Юрбен, там и…

— Нам бы поскорее к дофину, — попыталась возразить Жанна.

— Жанна, мы должны беречь коней, — отрезал де Вьен.

— А не опасно ли нам появляться в Сент-Юрбен? — смягчил разговор Мец.

— Там у меня верные люди, — заверил курьер и круто свернул в сторону.

Когда они въехали в аббатство, было уже совсем темно. Их встретил молодой монах и проводил в помещение для гостей, освещённое несколькими факелами.

Монах удалился, но вскоре вернулся с едой и сообщил:

— Под стенами аббатства небольшой конный отряд бургундцев. Монах из нашей стражи сообщил, что они ищут деву с мечом в сопровождении всадников.

Коле де Вьен что-то сказал ему. Тот ушёл и возвратился с ножницами. Мец взял их и подошёл к Жанне.

— Поверь, мне очень жаль, но ничего не поделаешь, придётся расстаться с этой красотой.

Жанна отвернулась к стене и откинула голову назад, так что её тёмные, густые, прямые и жёсткие волосы повисли свободно, спадая почти до самых колен. Мец сгрёб их в руку и одним разом обрезал. Жанна какое-то мгновенье продолжала ещё стоять лицом к стене. Потом круто обернулась. На глазах её блестели слёзы; но на губах светилась улыбка.

Монах подошёл к ней.

— Меня зовут Жан Паскерель. А вы, наверное, та самая дева, о которой все говорят?

— Да.

— Возьмите меня с собой, я смогу быть полезным.

— Но ещё неизвестно, как распорядится моей судьбой дофин.

— Ничего, пробьёмся, — заверил монах. — Если я не стал епископом, это не может, помешать мне стать духовником девы Франции. А знаю я, поверьте, не меньше Жерара Маше — духовника дофина.

— Ну, хорошо, утро подскажет, — ответила Жанна с улыбкой.

Вещий сон

— Изабелла! — разразился криком отец, едва открыв глаза.

— Чего тебе? — отозвалась от печки мать.

— А-а-а-а… Ты здесь? Где наша Жаннета?

— Вспомнил! Уже почти год как у Лассаров!

— У Лассаров, говоришь? Мне сегодня приснилось, что она ушла с солдатами!

— Э-э-э-э… Приснилось! Мне вон сегодня привиделось, что со мной спит король. Проснулась. Глядь, а это ты!

— А-а-а-а! Так вот ты о чём думаешь? А не я ли для тебя король?

— Ой-ой-ой! Так вы, ваше величество, только и думаете, чтобы она поскорей ушла с солдатами? Спрячь пузо! Король в драных портках!

— Мне не до шуток! Её честь — это честь нашей семьи! — продолжал ораторствовать отец.

— Если тебе дорога честь нашей семьи, садись на коня, бери топор, коль нет меча, и ограбь усадьбу де Орли!

— Не болтай языком! Чтобы стать грабителем, надо сначала стать благородным человеком и мужем благородной дамы! — прикрикнул он, схватил башмак и запустил им в жену.

Та ловко увернулась. Башмак пролетел в угол, где спали сыновья. Старший сын Жан, только поднял голову на шум, но, получив башмаком по лбу, рухнул в постель.

— Чего с утра башмаками кидаетесь? Больше нечем что ли? — крикнул он из-под одеяла.

— Вставайте, бездельники! Да побыстрее! — горячился отец.

— Чего так рано? Сеять что ли? Снег убери с поля!

— Живо поднимайтесь, лодыри, и поезжайте в Бюрей-де-Пти. Если у Лассара Жанны нет, догоните её и утопите! — приказал отец сыновьям и тяжеловесно добавил. — А не то я сделаю это сам. Поняли?

— Поняли, поняли, — Жан толкнул брата в бок. — Пьер, вставай.

— Поспать не дадут, — буркнул младший сын.

— Молчи, а то и поесть не дадут, — одёрнул его Жан.

Меч великого Мартелла

Рано утром путников разбудил Жан Паскерель; с ним был ещё юный монах.

— Вставайте, — голос Паскереля был взволнованным, — аббатство окружено бургундцами и англичанами. Они требуют впустить их сюда. Идите за братом Жоржем. Он выведет вас подземным ходом.

— А как быть с конями? — прохрипел спросонья Пуланжи.

— Это я беру на себя, — заверил его Паскерель и вышел.

Юный монах, брат Жорж, повёл спутников Жанны тёмными коридорами, по лестницам, ведущим, то вверх, то вниз. Затем они наконец-то спустились в глубокий подвал и пошли по узкому туннелю, длинной не менее полулье. Наконец очутились в склепе. Дверь, ведущая наружу, была заперта. Вскоре послышался звон ключей, скрежет замка и петель. Дверь наружу распахнулась.

— Выходите, — услышали путники голос монаха Жана Паскереля.

Наверху их ждали кони. Они вскочили в сёдла, попрощались с Жоржем и умчались.

— По-моему, нам своевременно повезло, что мы встретили вас, Жан, — с благодарной улыбкой, глядя на Паскереля, сказала Жанна.

— А я за эту встречу буду благодарить моего друга, королевского курьера Коле де Вьена, — так же с улыбкой ответил монах.

— Что же касается меня, то я до самой смерти обязан святой Екатерине Фьербуа. Все, кто когда-либо был в плену обязаны ей освобождением. Она покровительствует нам, военным. Недавно мы удачно избежали задержания и пленения, а может быть, и смерти. По старой традиции бывшие пленники оставляли в аббатстве Сент-Катрин-де-Фьербуа свои доспехи и мечи. И нам было бы грешно не заехать в эту обитель и не отстоять хотя бы службу в монастырской церкви, — сказал фельдъегерь и в ожидании поддержки оглядел всех попутчиков.

— Что ж, давайте не будем впадать в прегрешение, — улыбнулась ему Жанна. — Надеюсь, мы не попадём здесь в окружение?

— Уверяю вас — нет! — заверил её рыцарь. — Мы уже на территории Буржского королевства. За мной.

И всадники устремились к воротам показавшейся обители.

Монахи оказали им должный, но скромный и сдержанный приём. Пригласили на мессу. После службы накрыли постный стол для путников, сопровождающих королевского фельдъегеря.

За обедом аббат, брат Бюсси, глянув на Жанну, сказал:

— В народе только и разговоров, что о деве, которая должна явиться и освободить Францию. Может быть, юный паж хочет выдать себя за деву, поэтому почти ничего не ест, и совсем не пригубил вина.

— Это не паж, брат Бюсси, — оторвавшись от еды, повернулся к нему Паскерель. — Это Жанна-дева. Та самая, о которой вы говорите.

Бюсси отпрянул, забыв во рту кусок рыбы с торчащим хвостом. Едва придя в себя, он бросил трапезу.

— Если это так, я прошу извинить меня, — он поднялся и поспешно вышел из трапезной.

Из-за двери было слышно, как он очень быстро и громко говорил толпящимся под дверью монахам.

— Что это с ним? — Паскерель спросил курьера.

— Сам не знаю. Может, спятил малость, — тот пожал плечами. — Во всяком случае, сейчас он был вполне похож на старого сома, которого огрели колесом от старой телеги. Его рот распахнулся, как ворота Фьербуа на Пасху.

— А глаза, как у ошпаренного рака, чуть не выпали на стол, — сказал Мец. Все дружно рассмеялись.

Вошёл аббат.

— Братья, я распорядился, чтобы Жанне-деве подобрали доспехи… А ещё, — он повернулся к девушке, — вас ожидает сюрприз!

— А это не будет слишком долго, брат Бюсси? — заволновался де Вьен.

— А куда вам спешить, братья? В природе случилась весна. Идёт проливной дождь. Рано утром тронетесь в путь и к вечеру будете в резиденции дофина в замке Шиньон.

Утро выдалось ясное и радостное. Усадив гостей за щедро накрытый стол, Бюсси подал знак, и в трапезную торжественно вошли монахи. Они внесли очищенные до блеска латы; голубой плащ, подбитый мехом; шлем с перьями и меч. Бюсси взял его из рук монаха и произнёс речь: