Синхромир - Карл Шрёдер

Оставалось довольствоваться малым, разглядывая оживленные улицы и небо, полное летающих аппаратов. И, по большому счету, не понимать ничего. Как назло, Тоби был совершенно не в состоянии сосредоточиться и подумать о своей новой жизни. Его мысли неуклонно возвращались к потерянному дому, и тогда он доставал очки, чтобы окунуться в то немногое, что осталось от прошлого, ведь большую часть памяти очков занимал «Консенсус».

Самое ужасное было в том, что перед отправкой на Рокетт Тоби очистил память очков ради большего пространства под «Консенсус». У него не осталось ни фотографий, ни видео с семьей – только аватарки Питера и Эвейн, которые ни видом, ни голосом не походили на своих владельцев.

Память терзала больше всего в реальности. Гуляя над городской суетой, Тоби постоянно казалось, что он видит отца на улице внизу или мать, стоящую вполоборота и с кем-то разговаривающую. Он с криком бежал к ограждению, от чего робоэскорт вечно дергался в рефлекторном удивлении, а потом видел, что ошибся. Каждый раз, когда такое случалось, – а происходило что-то подобное каждый день, – мгновенный всплеск надежды тут же сменялся невероятной тоской, от которой Тоби замирал, не в силах пошевелиться.

Внизу, на недоступных улицах (название города, как оказалось, было Уиндуорд), он видел людей с темной кожей и длинными лицами, людей с оранжевыми волосами и голубыми глазами, даже людей с бледно-зеленой кожей. Они носили рясы, облегающие комбинезоны, костюмы, юбки, туники, скафандры. Все они были отсюда, Тоби ни разу не видел никого, кто походил бы на уроженца из его мира.

Спустя несколько недель он уже едва помнил колонию на Седне. Она превратилась в серое размытое пятно из пластиковых стен, холодных труб и низких коридоров, сломанных ботов и промышленного шума. На этом фоне танцевали, колыхались лица родителей, и казалось, что они могут исчезнуть так же быстро, как и все остальное. От всего этого Тоби постоянно уходил в «Консенсус», где мог рассказать о своих несчастьях игровым персонажам, которых знал уже многие годы. Фальшивые друзья, но других у Тоби сейчас все равно не было.

Однажды, спустя две недели после пробуждения, Тоби услышал, как спорят Эммонд и Персея. Разговор на повышенных тонах был слышен за несколько комнат. Но слов он не разобрал. Чуть позже явился Эммонд – беззаботный и весёлый, хотя его беззаботность показалась Тоби наигранной.

– Ну, парень, готов немного попутешествовать?

Тоби в это время боролся с роботом-дворецким, который изгибался и поворачивался так, чтобы дать мускулам юноши оптимальную нагрузку.

– К обсерватории на южном полюсе? – спросил Тоби, повиснув в объятиях бота практически вниз головой.

Про обсерваторию, принадлежавшую его спасителям, рассказывала Персея.

Но Эммонд покачал головой.

– Нет. На Малого Возничего. Это планета в половине светового года отсюда. Там живут друзья, с которыми я хотел бы тебя познакомить… честно говоря, эта планета – прекрасна. Думаю, она тебе понравится.

Тоби жестом приказал роботу разжать хватку:

– Но даже самому быстрому кораблю потребуются годы, чтобы добраться туда! Если только у вас нет движка на антиматерии, иначе мы говорим о десятилетиях…

Эммонд пожал плечами:

– Чуть больше двенадцати лет. Не беспокойся. Дома будем через месяц.

Прогнав бота и стоя на своих ногах, Тоби даже пошатнулся, услышав такое.

Эммонд расхохотался, глядя на его ошарашенное лицо.

– Конечно же, мы не полетим быстрее скорости света. Это невозможно. Но подумай: Малый Возничий в половине светового года от нас. Даже на самом быстроходном корабле мы попали бы домой не раньше чем через год. Теперь представь, что ты можешь поставить на паузу целый мир. Нажимаешь, улетаешь, возвращаешься, нажимаешь снова – и словно никуда не отлучался. Это – главная причина, по которой «зимуют» так много планет. Все синхромиры живут по единому расписанию. Как я уже говорил, мы зовём его «частотой», а цикл сон-бодрствование – «оборотом». Это – единственный вариант устройства Вселенной, при котором можно отправиться в полёт, заснуть, проснуться в мире, находящемся в световом полугоде от нас, провести там месяц, вернуться домой и обнаружить, что всё по-прежнему. Поэтому нам открыты десятки тысяч миров.

– Ну и дела. В жизни ничего подобного не слышал, – пробормотал Тоби, качая головой.

Хотя, если вдуматься, самое странное в таком миропорядке, но и самое логичное – синхронность. Ведь он сам лег в гибернацию, чтобы не скучать в течение пяти унылых месяцев полёта до Рокетт. А если бы дома все тоже заснули на пять месяцев, то путешествие и в самом деле показалось бы всем очень коротким. Но любой, явившийся на Седну во время общего сна, обнаружил бы лишь холодный, мёртвый мир …

– Ну что, Тоби, хочешь посмотреть на Вселенную? – подмигнул Эммонд и рассмеялся.

Тоби проснулся. Они уже добрались до места? Казалось, всего несколько секунд назад он заснул в «скорлупе» на борту корабля под названием «Ванс II».

Что-то заслонило свет. Большое размытое пятно. Тоби поморгал, пытаясь сфокусировать зрение.

Сквозь пластик «скорлупы цикады» на него смотрела девушка. Она постучала костяшками пальцев по крышке.

– Слышишь меня?

Впервые за несколько недель Тоби услышал не утробный бас, а нормальный человеческий голос. Наверное, на корабле теперь был обычный воздух, а не смесь с аргоном.

Он кивнул. Озираясь, незнакомка обеими руками ухватилась за «скорлупу». От быстрого движения ее волосы взметнулись и поплыли вокруг головы. Невесомость.

– У нас мало времени, – заговорила она. – Скоро сработает тревога. Слушай меня внимательно! Этим людям доверять нельзя. Они тебе не друзья! Ты меня понял? Понял??

Он машинально качнул головой. Девушка чертыхнулась.

– Да пойми же ты, нужно удирать от них при первой возможности! А теперь… мне нужно бежать. Иначе боты заметят.

– Постой, ты кто? – выдохнул Тоби, потянувшись к рычагу, чтобы открыть «скорлупу», но незнакомка уже исчезла.

Наверное, она что-то сделала с аппаратурой – его силы быстро иссякали, рассудок затянуло в круговорот сонной слабости. Навалилась дрёма – снова заработал режим гибернации.

Напоследок Тоби успел вспомнить, что именно с этой девушкой он разговаривал во дворе усадьбы Эммонда в первый день после пробуждения на Лоудауне.

Глава 3

Тоби смотрел на свои ноги и пытался убедить себя в том, что надел эти туфли тридцать лет назад. Заснул он на Лоудауне, а очнулся на планете с другой гравитацией. Ему и раньше приходилось погружаться в гибернацию, но сейчас произошедшее не укладывалось в голове. Слишком уж всё просто.