Красивая, как ночь - Лиз Карлайл

— Господи, я никогда не видала такой красавицы, как ты, дорогуша!

Куини убрала с ее лица волосы и защелкала языком.

— Послушай, девочка, я сейчас иду домой, а ты наверняка сбежала из своего, да? Заработала порку. Уж мне это знакомо. — Она слегка встряхнула Ариану и прищурилась. — Ну, скажи мне, откуда ты, и я провожу тебя домой. Лучше порка, чем голод.

Ариана заколебалась. Дама выглядела доброй. Что ей делать? Что бы сделала мисс Хелен? Из окна гостиницы город казался таким приветливым. Но она потерялась. И не может вернуться обратно, правда?

А куда еще? Она бежала со смутным желанием найти улицу Милфорд и гостиницу «Красный лев». Разве это плохой план? В конце концов папа приедет и остановится в «Красном льве», потому что он всегда так делал. Она помнила, что он говорил об этом.

Да, папа найдет ее. А потом они поедут в Саутгемптон. И там заберут у настоятеля мисс Хелен. Другого плана у Арианы не было.

Женщина по имени Куини глубоко вздохнула.

— Послушай, девочка… — сказала она очень серьезно. — Ночка у меня выдалась тяжелая, мне пора на покой. У Куини нет времени торчать здесь до утра. Тебе нужна помощь или нет?

— М… м… Милфорд, — едва слышно проговорила Ариана.

— Что? — переспросила женщина. — Милфорд — твое имя?

— Милфорд-стрит, — повторила Ариана чуть громче.

Женщина довольно кивнула.

— Как раз по дороге к моему дому, дорогуша. — Куини вскочила, схватила Ариану за руку и потащила за собой по улице. — А где твой дом на улице Милфорд?

— «К… Красный лев», — прошептала Ариана. — Папа всегда останавливается в «Красном льве».

— Вот те на! — сказала Куини, резко остановившись, словно испугалась чего-то. — «Красный лев», говоришь? Хм! Что ж, я могу проводить тебя до его порога. Но дальше ты уж сама. У старой Куини счеты с тамошним буфетчиком.

Хелен тряхнула головой, пытаясь разогнать туман. Она почему-то оказалась в садовом лабиринте и не могла двинуться ни вперед, ни назад. Она не могла найти Ариану, заблудившуюся в густых зарослях. Испуганные крики ребенка звенели в воздухе. Но за каждым поворотом Хелен встречала новое препятствие. На каждом шагу ее поджидали еще более густой туман, пылающий огонь или человек с пистолетом.

Наконец она дошла до мелкой лужи, достаточно узкой, чтобы перепрыгнуть через нее. Когда же Хелен подобрала юбки и прыгнула, то увидела: в луже полно ужасных созданий, клацающих челюстями, такими огромными, что могли проглотить ее целиком. Но было слишком поздно. Она уже оторвалась от земли как раз в тот момент, когда жадные челюсти сомкнулись вокруг ее левой ноги. Страшилище неумолимо тянуло ее к себе, в кишащую чудищами бездну и пугающую темноту.

Вздрогнув, Хелен проснулась и села. В комнате было темно, и тишину нарушало лишь чье-то тихое дыхание. Она попыталась сесть повыше и обнаружила, что ее левая нога запуталась в простынях. Она провела рукой по лбу, почувствовав, что он покрыт испариной.

Где она сейчас? И где была?

Сон. Просто сон. Она искала… Ариану. Ее взгляд заметался по комнате, и на нее сразу обрушились воспоминания о событиях предыдущего дня. Высвободив ноги из простыней, Хелен старалась окончательно проснуться и тут вдруг поняла, что сон — это еще не самое ужасное. Реальность оказалась намного страшнее. Что-то было не так. Но что? Хелен провела рукой по постели. Справа от нее только стена, а рядом… пусто. Ариана исчезла.

В бледном лунном свете, просачивавшемся в комнату, она увидела, что дверь открыта. Никчемный пособник Лоу храпел в коридоре на полу. Хелен громко вскрикнула, разбудив тем самым Томаса Лоу, который моментально разразился бранью.

Кэм рухнул в постель далеко за полночь, но почти сразу его вынудили проснуться. Энергичная молодая служанка так стучала ему в дверь, словно костяшки ее пальцев были сделаны из лучшей шеффилдской стали.

Приняв стоны Кэма за приветствие, она вошла в комнату с лампой, горевшей слишком ярко, и с ведром в руке, которое с жутким грохотом поставила на пол. Девушка весело пожелала Кэму доброго утра и начала уборку.

Он заставил себя подняться и сел на краю постели, глядя, как она наливает горячую воду в фаянсовую миску.

— Время? — с трудом выговорил он и потер рукой отросшую за день щетину.

— Полшестого, милорд, как вы и просили вчера. — Служанка повернулась и озадаченно посмотрела на него. — Старого Стоукса уже разбудили, чтобы он открыл кухню пораньше. Вы будете завтракать, да?

Кэм протер глаза, и события предыдущего дня постепенно стали возвращаться к нему.

— Да, спасибо. — Он выдавил из себя улыбку. — А теперь разбудите моего брата. И, мисс, — берегитесь его рук. Если парень обнаглеет, тресните его по голове этим ведром.

Улыбнувшись, девушка покинула комнату, а он торопливо разделся до пояса, кое-как помылся, оделся и распахнул дверь в тот момент, когда в коридор вышел Бентли. Коротко поздоровавшись, братья обсудили план действий и спустились по лестнице в столовую.

За широкой дубовой стойкой, отполированной до блеска, дородный мужчина расставлял толстые глиняные тарелки. Из кухни доносился аромат свежего кофе, в огромном камине полыхал огонь, а на скамейке рядом с ним лежал какой-то тряпичный куль. Заметив небольшой столик у очага, Кэм направился туда. Бентли шел за ним по пятам.

Куль вдруг зашевелился и сел. Когда рваное одеяло упало, оказалось, что это ребенок с широко распахнутыми глазами. Кэм так резко остановился, что Бентли врезался прямо ему в спину.

— Какого черта! — пробормотал он, потирая ушибленный нос.

Но Кэм уже стоял на коленях, обхватив руками Ариану и поворачивая ее к огню.

— Господи, Господи, — шептал Кэм. Он внимательно оглядывал дочь, проводил руками по ее лицу, телу и ножкам, чтобы убедиться, что она цела и невредима.

— Ариана! Драгоценная моя! Что случилось? Где Хелен?

Он тревожно всматривался в бледное личико девочки, растерянно моргавшей. Ее появление казалось чудом, но этого ему было недостаточно. Он быстро обвел взглядом комнату, ища Хелен.

Бентли отступил в сторону, когда толстяк вышел из-за стойки и бросился на шум.

— С девочкой все в порядке, я думаю, — заявил он. — А вы уж будьте любезны, не распускайте руки.

— Господи! — взревел Кэм, подскакивая с пола и устремляясь к толстяку с явным желанием задушить его. — Не распускайте руки? Позвольте мне сказать, дорогой приятель, что я должен потребовать объяснений. Кто-то непременно объяснит мне, почему моя дочь, совсем крошка, оставлена здесь без внимания. Да еще в этом! — Он ткнул пальцем в рваное одеяло. — И выглядит до смерти напуганной!