Катарина - Кристина Вуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лицо Лёльки перекосилось от злобы, и она с силой сжала платье в руках.
— Да чем она обладает таким, чего во мне нет?! Да она та еще сука лицемерная! Год кричала, що ненавидит немцев, що презирает всех и каждого! А сама… сама…
Я не выдержала. Мигом устремилась к двери, даже не заботясь о том, что могла сдать себя с потрохами после дверного хлопка. За считанные секунды обошла поместье и оседлала велосипед, что был заранее припаркован на заднем дворе. Мысли мои были далеки от дороги и прачечной. Я делала все машинально, не заботясь о безопасности и последствиях.
Очнулась я тогда, когда уже вовсю ехала по проезжей дороге. Дождь беспощадно мочил пальто и поливал руки, сжимающие руль. Спустя какое-то время пальцы начали соскальзывать из-за холодного ливня, пару раз я чуть было не упала с велосипеда. В какой-то момент промокшие туфли предательски соскользнули с педалей вместе с правой рукой. Я не успела ухватиться за руль, поэтому мгновенно повалилась на сырую дорогу, разодрав колени. Попыталась подняться на ноги, но вместо этого с раздражением отпихнула валяющийся велосипед.
— Это все из-за тебя! — раздался издалека голос приближающейся Лёльки. Она бежала ко мне в одном платье, и тряслась, обнявши себя руками. — Вси проблеми почалися писля твоего появления! Як же я ненавиджу тебе!
— Заткнись! — крикнула я ей в сердцах, вскочив на ноги. — Заткнись, продажная девка! На кой черт ты мне помогала! Я же верила тебе как подруге своей… а ты… ты…
— Дура! Як ти не поймешь, що единственный спосиб вижити здесь — це охмурити нимецького офицера! Кому ти будеш тут потрибна писля вийни?! А в Союзи ти кому будеш потрибна писля того, як два роки з ворогами жила? — во все горло закричала девушка, приближаясь ко мне. — Та с твоим появлением все пошло наперекосяк! Мене сразу на поле пахать видправили в грязюку цю чортову! А ти вся така чистенька з малим по городу гуляешь в шляпках, ще й з Сашком моим шашни крутиш! Тьфу!
— Какая же ты завистливая баба, Лёлька… И язык у тебя поганый! — выкрикнула я с обидой в груди, махнув рукой в ее сторону.
— Давай, давай, поезжай! — с ядовитой ухмылкой произнесла она и остановилась на расстоянии вытянутой руки от меня. — Вали давай отсюда! Жити хоть без тебе легше стане! И маршруту моему обязательно следуй… прямо в лапы Гестапо попадешь… ага…
Ее злорадный смех эхом раздался в ушах. Я покачала головой, не веря ее словам.
— Так это ты Кристофу донесла? — рассердилась я, сделав шаг вперед.
— Он мужик розумний, полковник как-никак. Сам догодался, що дивка сильська пид ручку з офицером ходить. А я йому и допомогла… — сквозь истеричный смех прокричала она. В темноте ее янтарные глаза выглядели особенно зловеще. — Жаль тильки, що сама ти вже не прийдеш в Гестапо. А було б дуже весело…
— Ну ты и тварь…
В порыве ярости и гнева я набросилась на нее, схватив за плечи, и с силой повалила наземь. Лёлька болезненно вскрикнула, но успела вцепиться мне в волосы. Я повалилась на нее всем телом, но она яростно отбивалась от меня, выдирая клочки волос. Лицо ее беспощадно заливал дождь, из-за чего девушка не могла полноценно распахнуть глаза. Я беспорядочно царапала ее лицо, шею и с силой хватала за волосы.
Но в какой-то момент уловила яркие ослепляющие фары подъезжающей машины с характерным тарахтящим мотором. Мне было настолько безразлично кто был в тот момент за рулем и что будет с нами дальше. Пелена злости, обиды и безысходности накрыли с головой. Я видела перед собой лишь перекошенное лицо Лёльки и ощущала неимоверное желание навредить ей равносильно тому, насколько навредила она мне.
— Прекратите! Живо! — приближающийся командный голос Мюллера вмиг вывел меня из приступа ярости. — Прекратите… кому говорю?! Слезь с нее!
Его сильные руки мгновенно схватили меня и оттащили от Лёльки, и я не сопротивлялась. Мы обе тяжело дышали. Она молниеносно встала на ноги и наспех вытерла лицо тыльной стороной ладоней от непрекращающегося ливня. На голове у нее вместо тугой рыжей косы было что-то наподобие вороньего гнезда из влажных от дождя рыжеватых волос.
— Что?! — обиженно воскликнула девушка, испепеляя Алекса взглядом. — Защищать ее пришел?
— Как ты разговариваешь с офицером? — грозным голосом ответил он, вдруг перейдя на немецкий, и направил на нее хмурый убийственный взгляд. — Хочешь отправиться на шахты за дерзость и домогательства? Пошла вон!
Лёлька испуганно шмыгнула носом и украдкой поправила растрепанные волосы.
— Гер Мюллер, я же…
— Я сказал. Пошла. Вон, — твердо и чересчур медленно проговорил мужчина, понизив голос.
Он отвел от нее взгляд, поправив черную офицерскую фуражку. Ольга со злостью поджала губы, оглянула нас презрительным взглядом и тихо бросила:
— Та щоб вам двоим пусто було…
Я наблюдала, как ее трясущееся тело постепенно удалялось в сторону усадьбы. Оказалось, уехать далеко у меня не вышло. Лёлька скрылась за ослепляющими фарами машины, а через несколько минут ее силуэт проскользнул через веранду усадьбы, освещенную двумя уличными лампами.
Вдруг ощутила неторопливое прикосновение Алекса. Он хотел было потянуть меня в сторону автомобиля, но я резко отпрянула от него.
— Не прикасайся ко мне! — выкрикнула я, отходя от него на пару шагов назад. — Не смей трогать меня… Вы все одинаковые! Все вы… заодно…
— Катарина, я хочу помочь, — твердо и решительно произнес он. Непрекращающийся ливень едва позволил донести его слова. — Пойдем в машину. Ты промокнешь.
— Скольким девушкам из России ты так говорил? — с недоверием бросила я ему, накрыв промокшие волосы капюшоном пальто. — Сколько прошли через ваши с Кристофом руки?!
На его лице отобразилось полное недоумение, но спустя секунду сменилось злостью и хмурой непоколебимой решимостью.
— Ты поверила этому ублюдку?!
— Я не знаю, кому мне верить, господин оберштурмбаннфюрер! — сквозь слезы воскликнула я. — Вокруг все лгут! И ваши, и наши! Все словно помешались на лжи, и я… я запуталась.
Глаза его благодаря ярким фарам были такого манящего темно-синего оттенка. И мне хотелось громко взвыть только лишь от того, что меня продолжало тянуть к нему.
— Ты, наверное, меня ненавидишь. Я бы точно ненавидел, — вдруг заговорил он тихим и на удивление спокойным голосом. — Но я правда не желаю тебе зла.
— Я много чувств испытываю сейчас. И уж поверь, ненависть там тоже имеет место быть, — я усмехнулась, вытирая лицо то ли от холодного дождя, то ли от горьких слез. — Но больше я ненавижу себя! Я сражалась за тебя с самой собой