Слышишь, Кричит сова ! - Юрий Греков

И слово, которое он произнес, мы поняли сразу. И тут же я услышал мысленный приказ Цига: "У нас тоже есть тонзуры!" Я подхватил "Есть!" Он внимательно осмотрел наши макушки, и я почувствовал, что он удовлетворенно обмяк.

Разговор затягивался, напряжение с непривычки быстро росло, нужно было передохнуть... Взглянув на Цига, я понял, что он думает о том же, и приказал нашему собеседнику: "Пригласи нас поехать с тобой".

Он показал на узкое сиденье напротив себя. Как только карета тронулась, я приказал ему уснуть, чтобы избавиться от неожиданных вопросов.

Но Циг сказал: - А почему бы не расспроси-ть его, пока не спит?

Это была хорошая мысль. Я перестроил его сон в гипнотический. Увы, мы не много поняли из того, что он нам рассказал; И сейчас, когда я знаю неизмеримо больше, чем в тот, первый день, я мог бы расшифровать его бессвязный рассказ так: "Повелением его Святейшества папы (звание главного монаха) он Бонифаций (имя нашего попутчика) из Мантуи (местность) назначен настоятелем (руководителем) бенедиктинского монастыря близ Вероны (монастырь - место, где живут монахи. Монахи - люди, посвятившие себя служению богу,- по их представлениям, некоему управляющему миром или одному из его коллег. В данном случае - Бенедикт). Это приятно. Такое доверие... Но заботы! Монахи глупы, невежественны. Ленивы! Хорошо настоятелю болонских бенедиктинцев. Говорят, у него один из монахов - ученик самого Гусениуса, алхимика из Гейдельберга. Поговаривают, что он почти открыл тайну превращений свинца в чурум. (То и дело среди остальных мелькал образ "аурума". Анализ убедил меня, что это первичный металл, который у нас называется тран. Здесь он служит мерилом всех без исключения ценностей. Это непонятно, но это так). Нам бы такого! Beati posidentes [Счастливы владеющие (лат.). ]".

Мы с Цигом переглянулись. Кто бы ни был этот ученик Гусениуса, но аурум он, конечно, добывает не мановением руки. Ему нужна лаборатория. Самая примитивная, возможно, но все же лаборатория. И если Бонифацию так нужен аурум, мы можем ему сделать сколько угодно - в нашем времени превращения вещества не только давно перестали быть загадкой, но и входят в программу домашних заданий по курсу химии. Так что для нас с Цигом это вовсе не проблема. А взамен он даст лабораторию, пристанище, безопасность и, наконец, возможность изготовить сигнал и дождаться помощи. Обсудив все варианты, мы разбудили Бонифация. Пользуясь понятиями, усвоенными во время его сна, я сказал ему: - Бонифаций, тебе нужен аурум?

Он ошарашенно воззрился на меня, и в голове у него всплыл странный образ: человек с рогами и длинным хпостом.

Но я продолжал: - Мы бедные странствующие бенедиктинцы. Пока ты спал, мы решили оставить бродячую жизнь и поселиться в монастыре. Если ты примешь нас, то не пожалеешь. Мой спутник, брат Циг, величайший алхимик, получивший знание от самого Гусениуса Гейдельбергского. Я тоже его ученик. Если ты дашь нам кров и место для работы, ты получишь столько аурума, сколько захочешь.

В продолжение всей этой телепатемы Бонифаций сидел, разинув рот. Наконец, он бессвязно забормотал:- Братья, мой монастырь... Братья ждут вас! О, аурум!..

В общем, он был в трансе, и в голове его творилось нечто невообразимое. К счастью, вскоре карета подъехала к воротам в стене, окружавшей несколько строений с остроконечными крышами, которые в лунном свете были видны издалека. В маленькое окошко выглянул человек и, узнав нашего попутчика, поспешно отворил ворота.

Когда мы вышли из кареты, я послал Бонифацию телепатему: "Пусть нам отведут место для ночлега. Вели прислать одежду. Будем спать. Дела завтра".

Он засуетился, и через несколько минут человек со связкой бренчащих предметов отвел нас в небольшое помещение с каменными стенами и сводами. Он же, спустя некоторое времт, принес нам тяжелые одеяния, похожие на те, что были на Бонифации и на нем самом.

Тут мне пришла новая мысль. Я посоветовался с Цигом. Он одобрил. Тогда я велел нашему сопровождающему: "Сядь".

Система Геда-Борса, запрещенная Восьмым законом психоохраны, как известно, дает возможность установить особый контакт мозга с мозгом, и либо передать другому всю информацию, содержащуюся в мозгу индуктора, либо переписать с мозга перципиента его информацию в свой.

Боже! (я все чаще пользуюсь местной терминологией) Какой же мусор был в голове этого человека! Но мы получили все, что нам было нужно: язык, представление о мироощущении и мировоззрении наших новых современников, весь комплекс житейских правил. Короче, мы узнали все, что он знал сам.

Разбудив ключаря (я вынужден воздержаться от объяснения термилов - это заняло бы слишком много времени. Если мы не вернемся, Большой Анализатор Академии без особого труд.а расшифрует все). Итак, разбудив ключаря, мы отпустили его, велев принести бритву. Теперь мы знали, что такое "тонзура", что такое "бриться". Мы даже довольно уверенно - информацию получили и двигательные центры - выскоблили друг другу макушки. Так мы превратились в фра Цига и фра Рете. Теперь, когда мы решили почти все вопросы, мучившие нас сразу после катастрофы, дальнейшее нарушение законов психоохраны было бы неэтичным. Я снова затормозил телепатические центры у нас обоих и усилием воли установил у себя психоограничение гипноза. Мы улеглись на узкие твердые ложа и уснули.

Вышло все так, как мы и предполагали. Разбудить нас не решились, но, как только мы проснулись, патер Бонифаций буквально влетел в нашу келью. На лице его были написаны одновременно недоверие, жадность, страх - целая гамма вполне отвратительных чувств, которые и без телепатии показывали, какого рода мысли вертятся у него в голове.

Подробности разговора я опускаю. Мы подтвердили патеру наше намерение остаться, а также обещание насчет аурума.

В лаборатории, оказавшейся темным, закопченным помещением, установленным сосудами из прозрачного хрупкого материала, мы нашли различные примитивные орудия, назначение которых нам было понятно благодаря Геду и Борсу.

Цигу пришлось поднатужиться и вспомнить кое-что из курса кристаллической перестройки первичных металлов.

И через час он протянул патеру Бонифацию кусок аурума величиной с кулак.

-По-моему, Циг перестарался, потому что патера чуть не хватил удар. Я тут же тихонько посоветовал Цигу поумерить пыл, не то мы рискуем обесценить этот странный эквивалент.

Придя в себя, Бонифаций, перекрестившись, схватил слиток и, пряча его под полой, умчался с невероятной при его тучности скоростью.

Вечером мы обсудили наши первые шаги и решили, что посылка сигнала становится возможной. Оставалось решить, какой избрать носитель. Циг сказал: - Я думаю, что тебе как психопластику нужно определить свойства, которые позволили бы носителю пройти сквозь века и донести сигнал до Совета.