Политические сочинения. Том V. Этика общественной жизни - Герберт Спенсер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Таким образом, мы находим две соотносительные санкции благотворительности: во-первых, в том, что она ведет к счастью, ближайшему или отдаленному, или одновременно к тому и другому, а, во-вторых – как последствие этого, – в том, что она служит поддержанию вида или расы, рассматриваемых как пользующиеся растущим счастьем. И во всех ходячих понятиях о благотворительности мы находим смутно или ясно выраженный этот взгляд: если какой-нибудь род поведения ведет к увеличению суммы несчастья, ближайшего, или отдаленного, или того и другого вместе, то он считается всеми не благодетельным, а, наоборот, вредным.
Само собой разумеется, что эти соображения, касающиеся природы благотворительности вообще и высказываемые здесь по поводу тех действий, которые мы подводим под рубрику отрицательной благотворительности, приложимы в равной степени и даже с большей очевидностью к действиям, которые мы обобщаем под именем положительной благотворительности и к которым мы теперь переходим.
Часть III
Положительная благотворительность
I
Супружеская благотворительность
§ 428. Обращение с женщинами относится к самым мрачным страницам истории человечества, а если бы в нашем распоряжении были данные об истории доазбучной, то эта сторона жизни показалась бы нам еще более мрачной. Я говорю «к самым мрачным страницам», потому что многие другие, несомненно еще более ужасные вещи, как, например, людоедство, истязание пленных, принесение людей в жертву духам и богам, были явлениями спорадическими, между тем как жестокое обращение с женщинами – явление всеобщее и постоянное. Если мы бросим сначала взгляд на подчиненное положение женщин у полуцивилизованных народов, а затем обратимся к нецивилизованным и посмотрим, какую тяжелую и полную лишений жизнь ведут среди них почти все женщины, если мы задумаемся о том, что должно было совершаться у еще более диких народов, которые в течение многих тысячелетий бродили по земле в первобытные времена, то придем к тому заключению, что наше воображение не в силах даже представить количество перенесенных и переносимых женщинами страданий.
Это дурное обращение с женщинами (как я уже раньше указывал) было неизбежным спутником постоянной борьбы за существование между племенами – борьбы, которая местами продолжается еще и до сих пор, некогда же происходила повсюду (§ 335). Жестокость мужчин, поддерживаемая борьбой с врагами, необходимым образом проявлялась и в их домашней жизни. Как во внешних, так и во внутренних отношениях племени слабейший оказывался в положении побежденного. Полное отсутствие симпатии приводило к тому, что женщины неизбежно должны были страдать от эгоизма мужчин, и эти страдания не имели другого предела, кроме физической способности первых переносить проистекающие отсюда лишения. Переходя эту границу, дурное обращение делало женщин неспособными воспитывать надлежащее количество детей и влекло за собой уничтожение племени. И мы смело можем предположить, что множество племен исчезло по этой причине, уступая место другим, у которых дурное обращение с женщинами не доходило до крайности.
Однако не следует думать, что женщины, вынужденные в прошлом, а во многих местах еще и теперь переносить все эти страдания, были или есть существенно лучше мужчин. Повсюду жестокость является общим свойством обоих полов, и, судя по наблюдаемому у североамериканских племен пристрастию женщин к истязанию пленных, у них она проявляется даже резче, чем у мужчин. Несомненно только то, что неограниченный и жестокий эгоизм, являющийся характерной чертой обоих полов, отражался пагубно на тех, кто был менее способен к сопротивлению. В силу этого женщины были вынуждены выносить все тягости, исполнять скучные и монотонные работы, оставаться голодными до тех пор, пока не удовлетворят своего аппетита их властелины, и довольствоваться остатками.
Только в более поздние периоды истории человечества, когда борьба за существование между обществами, как малыми, так и большими, перестала с прежним постоянством возбуждать зверские страсти, обращение с женщинами сделалось мало-помалу менее жестоким, и только в течение именно этого периода у мужчин возникла мысль, что женщины имеют по отношению к ним некоторые специальные права; возникли также и соответствующие этой мысли чувства.
§ 429. Однако мы зашли бы, быть может, слишком далеко, если бы приписали это смягчение в поведении мужчин некоторому сознанию его большей благопристойности. Мало-помалу характер людей изменился, и сопровождавшее эту перемену улучшение в обращении мужчин с женщинами, которое, в свою очередь, приводило к постепенному изменению обычаев, не имело никакой другой общепризнанной санкции, кроме авторитета этих обычаев. Частью благодаря влиянию непосредственной симпатии, частью под давлением общепринятых условностей, то те, то другие привилегии переходят к женщинам; но истинная нравственная основа этого лучшего обращения еще не сознается сколько-нибудь ясным образом.
В предыдущих главах мы неоднократно и в различных случаях видели, что помимо равенства (equalization), требуемого от нас справедливостью, которое полагает свободе каждого границы, обусловливаемые свободой всех, благотворительность побуждает нас к дальнейшим шагам по пути к еще большему равенству. После того как равенство устанавливается относительно сфер деятельности, она требует, чтобы мы сделали что-нибудь в смысле уменьшения неравенства тех выгод, которые сильнейший и слабейший в отдельности получают в пределах своей сферы. Это требование должно быть выполнено прежде всего в отношениях между мужчинами и женщинами. Оставляя в стороне все вопросы, касающиеся умственных сил, нельзя отрицать, что по отношению к физическим силам женщины не равны мужчинам и в этом отношении в борьбе за существование стоят в невыгодных условиях. Неоспоримо также, что, вынашивая детей, они терпят новый ряд невыгод и
