Мои миры, твое отчаяние. Танец 1 - Кошка Маришка

— Может, потому, что это ваш дом? Дом, в который меня никто не приглашал? — тихо, но вполне отчетливо произнес мальчик.

В комнате стало тихо.

— Северус, ты что, никогда не говорил Гарри, что это и его дом до совершеннолетия? — удивленно спросила молчавшая до этого целительница.

Гарри покачал головой. Про какой дом и какое совершеннолетие можно говорить, если даже сейчас Снейп еле–еле терпит его около себя, только по той причине, что подопечный может потребоваться в будущем.

Ненужный… Он был именно таким. Кому какое дело до его душевных терзаний и мук, до сомнений и метаний. Его просто кормили и не более. Придерживали до нужного момента. Дориан был единственным человеком, которому Гарри был нужен безо всяких условностей в виде пророчеств или долге перед его умершими родителями. Конечно, другие члены отряда попытались бы поддержать мальчика теплыми словами, но они всего лишь дети и как бы ребята ни были близки Поттеру, с ними все равно не было такого сильного душевного родства, как с Дорианом. Они дополняли друг друга, мыслили на одной волне. А теперь Гарри вновь боялся почувствовать себя одиноким и опустошенным.

— Нет. не говорил, — процедил сквозь зубы Снейп.

Мадам Помфри печально покачала годовой.

— Такие вещи обязательно должны быть озвучены вслух. Особенно учитывая, что у Гарри никогда не было ничего своего.

Мальчик нахмурился и шмыгнул носом. Ему хотелось, чтобы все эти люди оставили его в покое и перестали копаться в его душе.

— Я хочу, чтобы ты знал, Гарри, что пока Северус твой опекун, его дом — это твоя крепость. Ты можешь приходить туда в любой момент и искать в нем укрытия. Несмотря на наши трения в прошлом, я хотел бы, чтобы ты понял, что мы действительно желаем тебе добра. Возможно, сейчас ты нам просто не веришь, но, пожалуйста, все равно учти сказанные только что мной слова.

Гарри пробурчал себе под нос что–то невразумительно.

— Когда я смогу вернуться в Дурмстранг? — поинтересовался он.

— Скоро, мой мальчик, профессор Каркаров собирался забрать тебя сегодня вечером, в семь часов. Гарри, я хочу, чтобы ты знал, что всегда можешь перевестись в Хогвартс. Тем более, после произошедшего тебе, возможно, будет неприятно видеть своего одноклассника. В любом случае, просто погуляй по школе, посмотри, как все тут у нас, пообщайся с ребятами.

— Можно, я просто посижу в покоях професора? — спросил мальчик.

— Если тебе так будет угодно, — вздохнул директор. — Кстати, ты не хочешь узнать о том, что случилось с Философским камнем?

Поттер неопределенно пожал плечами. Камень был для него не столь значимой вещью.

— Ты смог достать камень из зеркала, потому что хотел получить его, но не использовать. Волдеморт поспешил в своих выводах. Он мог использовать любого студента, не рискуя похищать тебя. Он услышал о том, что зеркало было в поместье профессора Снейпа, и решил, что единственный ключ к камню ты сам. После того, что произошло, мы с Николасом Фламелем решили, что лучше всего будет уничтожить камень.

— Теперь он умрет? — спросил мальчик.

— Я думаю, что у него остался небольшой запас для себя и своей жены. Думаю, за оставшиеся сто лет он успеет уладить все свои земные дела. Да и камень не панацея. Он увеличивал продолжительность естественного срока жизни, но не более. Камень не может обезопасить от убийства или несчастного случая. Смерти не стоит бояться никому, это всего лишь одно из интереснейших приключений после насыщенной земной жизни.

— Смерть совсем не страшная, да и чувство юмора у нее определенно есть, — улыбнулся Гарри. — Там очень спокойно и в некотором роде уютно.

Снейп вздрогнул и протянул мальчику его мундир.

— Переодевайся, Поттер. Подожди меня около Больничного крыла. Нам нужно будет подняться в кабинет директора на несколько минут.

Мальчик меланхолично кивнул и начал расправлять свою одежду на кровати. Директор, Снейп и целительница покинули Больничное крыло, и дышать сразу стало легче. Гарри надел свою форму, наконец–то сбросив с себя ненавистную пижаму, пахнущую болью и слабостью. Старая школьная форма придавала уверенности и выступала в некотором роде доспехом в этом чужеродном пространстве.

Поттер вышел из Больничного крыла и оказался в достаточно просторном светлом коридоре. Он был небольшим и вел к огромной лестнице. Гарри пошел немного вперед и прижался спиной к стене.

Над замком раздался тяжелый колокольный звон и лестничная площадка заполнилась спешащими по своим делам школьниками. Одна девочка с копной каштановых волос тащила огромную стопку книг, которая сильно накренилась и была готова вот–вот свалиться.

Гарри пришлось выбраться из своего укрытия и шагнуть к ней.

— Будь осторожна! Сейчас же все упадет! — воскликнул он.

Мальчик снял сверху несколько книг и тяжело вздохнул.

— Тебе лучшее левитировать их. Прости, но я не смогу тебе сейчас помочь донести.

Девочка удивленно посмотрела на него.

— Хорошо… — неуверенно произнесла она. — Кстати меня зовут Гермиона Грейнджер, я с Когтеврана. А тебя я что–то не помню.

— Я Гарри Поттер, из Дурмстранга. Я жду своего опекуна.

Девочка кивнула и внимательно посмотрела на мальчика.

— О тебе упоминается во многих книгах, — заявила она.

— Не все правда, что печатается… — отозвался Гарри. — Вот, например, я не согласен с автором одной из книг, что у тебя в руках. Корнелий Странноватый искренне считает, что любое зелье это только взаимодействие компонентов, их соединение, но совершенно забывает о форме, пропорции и основе. Так же выкидывает условия приготовления. Всем известно, что для некоторых зелий просто необходимы специальные котлы.

— Но ему же удалось вывести примерную таблицу взаимодействий! — топнула ножкой девочка.

— Рациональное зерно в его идеях определенно присутствует, но к его работе надо было печатать еще несколько томов с прояснениями. Только около тысячи страниц ушло бы на описание влияния лунных циклов на компоненты. Кстати, а способы обработки ингредиентов тоже не стоят на последнем месте!

— Ты считаешь, что в зельеварении нельзя ввести никаких универсалий? — удивилась Гермиона.

— Почему нет? А магические формулы? А законы сохранения энергии и магического поля, — Гарри тяжело вздохнул. — Если ими научиться пользоваться, то станет гораздо проще. Возможно, я когда–нибудь создам себе таблицы для работы, где заложу в основу простые условия. Допустим, взаимодействие валерьяны с основными компонентами в первый лунный день. И так можно дальше по календарю. Но это занятие я оставляю себе только на тот момент, когда мне будет слишком скучно.

— Но мы в Хогвартсе используем только одобренные министерством рецепты зелий. Эксперименты могут быть просто опасны для жизни!

— Но если не осознать смисл отличия процесса приготовления зелья от обычной варки супа, то о каких достойных результатах может идти речь? А если где–то собьешься, то как внести поправки? Рецепты не всегда корректны, и результат может расходиться с ожидаемым.

Сзади Гермионы на ступеньках остановился Драко Малфой, за спиной которого маячили Кребб и Гойл.

— Ну, здравствуй, Поттер. Что ты забыл тут? Тебе не претит общение с грязнокровкой? Не трать на нее свое время. Она обычная зубрила. Только и может заучивать материал, но толком не разбирается, что, как и почему происходит. Но что с нее, ущербной, взять. Многие вещи надо впитывать с молоком матери. Чему ее могли научить?

Малфой пренебрежительно сплюнул на пол и растер ногой плевок. Гарри поморщился.

— Может, она впитала от нее хорошую память, любовь к книгам и любознательность. Возможно, она станет ученой. Ее взгляды могут значительно отличаться от замыленных взглядов любого представителя коренной магической диаспоры. Только люди с нестандартным мышлением могут двигать общество вперед, придумывая действительно что–то новое и свежее. У магов сейчас во многом штопор и было бы замечательно, если бы кто–то привнес что–то новое. А будет ли это чистокровный или магглорожденный, не имеет смысла.

— Общество движут связи, влияние традиций и деньги! Порядки надо поддерживать, а не придумывать новые. Магглы не могут дать нам ничего хорошего, и их влияние может быть губительным и разлагающим!

Гарри пожал плечами.

— Узколобость взглядов у аристократов Англии продолжает разочаровывать меня. Но, если честно, мне сейчас не хочется это обсуждать. У меня не то настроение, чтобы излагать свои взгляды и мое виденье политической ситуации в Англии и ее развитие в будущем.

Желания не было действительно. Все эти высокопарные разговоры казались чем–то пустым и незначимым, а игры словами — глупостью. Сейчас не хотелось абсолютно ничего, в том числе и навязчивого общества Малфоя. Он был глупым самовлюбленным мальчишкой, которого родители избаловали вниманием, но забыли объяснить ему, что, хоть все и нянчатся с ним, до центра мироздания Драко еще далеко. Если он не захочет развиваться и изменяться, то в жизни мало чего достигнет в итоге. Малфой может просто промотать родительское состояние, пуская его ветер или доверяясь не тем людям.