Дар огня - Екатерина Соболь

– Ты кое-что не учел. Все твои люди прошли испытания, а значит, при наличии ключа дверь откроется любому из вас.

– Ни ключа, ни помощников у тебя нет, – отрезал Генри. – Ты один. И сдохнешь один, когда я убью тебя. Но сейчас мне некогда. Олдус, идите за мной.

Того дважды просить не пришлось, он бегом бросился к скалам, туда, где стояли остальные, даже Джетт уже вернулся. Генри шел неспешно, расправив плечи, – а потом услышал за спиной смех Освальда:

– Лучше уж быть одному. Знаешь, что убило Сиварда? И тебя это тоже убьет. – Генри остановился, не оборачиваясь. – Вера в людей. Вы шли до конца ради того, чтобы люди были счастливы, чтобы у людей были дары. Но люди того не стоят. Джетт, дай мне ключ.

Генри едва не рассмеялся: если Освальд правда думал, что может приказывать всем вокруг так же, как своим солдатам, он не так уж умен.

А потом Джетт с неподвижным, застывшим лицом размахнулся и швырнул ключ Освальду.

Ключ серебристо блеснул в воздухе, Освальд, наверное, поймал его, но Генри за ключом не следил. Он смотрел только на Джетта, и ему казалось, что дыра в груди стала больше, разрасталась, ломая кости на своем пути.

– Никогда не доверяй людям, Генри, – мягко сказал Освальд. – Особенно таким, как этот. Он фокусник. Его работа – за деньги заставлять людей верить в ложь, да, Джетт? Иди сюда, забери свою награду. И быстрее, пока он тебя не убил.

Джетт захромал вперед, но, поравнявшись с Генри, остановился, как будто ждал чего-то: слов, удара. Но Генри молча продолжал идти к скалам. Через плечо он увидел, как Освальд протянул Джетту маленький, тяжело звякнувший сверток.

– Десять золотых монет – все, как договаривались. Ну как, Генри, ради таких людей ты хотел найти Сердце? Я с первого испытания знал о каждом вашем передвижении. На нем моя метка, которую он добровольно дал себе поставить. – Голос Освальда взвился над равниной, уверенный и громкий. Теперь он обращался не только к Генри. – Нет ничего зазорного в том, чтобы перейти на сторону победителя. И я делаю щедрое предложение: кто хочет служить мне? Никакого напитка: солдат у меня достаточно. Теперь мне нужны генералы, а у них будет богатство, почет и армия в подчинении.

– Генералы? Я хочу! – крикнул Хью и подхватил с земли вещи. – Это чудище меня терпеть не может, смотрит, как на гада ползучего, зачем мне с ним оставаться, когда он проиграл?

– Хью, не надо, не уходи! – Сван схватился за его рукав, но Хью отпихнул его.

– Отстань. Я начинаю новую жизнь, и в ней не придется носиться с тупым жирным братцем.

Сван разжал руки.

– Добро пожаловать, Хью Кэмпбелл. – Освальд весело наклонил голову. – Если любишь золото, у меня его сколько угодно. Сколько ты хочешь?

Хью что-то взбудораженно ответил, но Генри его не слушал, он кое-что вспомнил и вытащил из кармана монету.

– Ты просил ее за помощь, – едва узнавая свой голос, сказал он, по-прежнему не сводя глаз с Джетта. Тот остановившимся взглядом смотрел в землю. – Бери.

И он швырнул монету к ногам Джетта. Генри был почти уверен, что Джетт не возьмет, но тот подобрал ее и молча положил в карман. И в эту секунду Генри наконец понял: этого человека он не знает и никогда не знал.

– Ох, Генри, видел бы ты свое лицо. Джетт, я бы на твоем месте неспокойно спал по ночам, имея такого врага. Ну, а теперь вперед, – довольным голосом сказал Освальд. И все его люди зашагали в сторону ущелья.

Генри опустился на камень. Олдус и Агата застыли рядом. Сван по-прежнему кричал что-то Хью, уговаривал его, а Хью делал вид, что не слышит.

Дойдя до Генри, Освальд остановился.

– Теперь я знаю, куда идти, так что игры кончились. Если попытаетесь меня догнать, я вас убью. Идите домой, спасители королевства. Агата, как приятно, что твой длинный язык молчит. Толстый мальчик, прекрати кричать, твой брат явно всю жизнь мечтал от тебя избавиться. Господин Прайд, если решите считать себя героем, вспомните, как вы меня умоляли вас не убивать, прежде чем выпили напиток. – Освальд вытянул меч Тиса в сторону Генри и острием приподнял ему голову. – Ты хотел знать, почему я тебя не убил? Опозоренный враг лучше мертвого. Смерть – это не наказание. Настоящее наказание – это когда ты знаешь, что был близок к победе и проиграл. Ну, и еще когда твой друг продает тебя за десять монет.

Освальд пошел вперед, крепко сжимая меч Тиса, и Генри бессильно привалился к скале.

«Вот теперь нам точно конец», – словно наяву услышал он голос Джетта и поморщился, как от боли.

Чья-то рука погладила его по спине. Он вяло оглянулся – Агата сидела рядом и смотрела на бесконечные ряды идущих мимо солдат.

– Идите домой, – еле шевеля губами, произнес Генри. – Все закончилось.

– Никуда я без Хью не пойду, – размазывая по щекам слезы, пробормотал Сван.

Агата решительно встала и потянула Генри за руку. Тот не двинулся.

– Агата, а вы-то что здесь делаете? – нахмурился Олдус.

Генри едва слышал их голоса. С того момента, как он снял заклятие с Олдуса, его трясло, как будто что-то утягивало его в густую, горячую темноту. Огонь разгорался, словно набухающий внутри шар, Генри услышал его так ясно, как если бы тот говорил ему в ухо, и вздрогнул – за два дня он успел отвыкнуть, что не один в собственной голове.

«Ты просил подождать, пока твое путешествие закончится. Оно закончилось. Ты проиграл, пора выполнить сделку. Не бойся, я позабочусь о тебе. Засыпай».

Генри закрыл глаза. Под веками была не темнота – все горело красным. Он хотел отвернуться, но не мог.

«Пожалуйста, только не сейчас, – подумал он. – Дай мне еще немного времени».

«Ты думал обмануть меня, правда? Думал, я просто исчезну и тебе не придется платить?»

«Я все понял, я был неправ, ты сильнее меня, но дай мне хоть неделю, прошу тебя».

«Могу дать день, не больше».

«Нет, это же слишком мало, пожалуйста, мне нужно больше времени, я…»

И тут его кожи коснулась вода. Огонь зашипел. Генри открыл глаза, чтобы прекратить это, – и увидел перед собой лицо Свана. Тот держал в руке большую плетеную флягу с водой, содержимое которой сейчас мерно выплескивал Генри в лицо.

– Помогло! – сказал Сван, во все глаза глядя на него. За плечом у него маячили испуганные лица Агаты и Олдуса. – Еще у меня конфета осталась, они тоже помогают.

Зашуршала бумага, потом Сван впихнул ему в рот что-то круглое и приторно сладкое. Генри перекатил это во рту и поморщился.

«Один день», – шепнул огонь и притих.

– У вас есть с собой железные веревки? – хрипло спросил Генри у Олдуса.

У того вид был бледный и встрепанный, но в остальном два дня в армии Освальда его, к счастью, не изменили.