Найти себя - Юрий Иванович

– Кто такой! Почему не знаю? – Вопросы стали строгими и настойчивыми.

– Да ерунда! С попутчиком в дилижансе договорился о встрече, и он обещал мне адрес принести нашего земляка, из соседнего селения, который уже несколько лет в столице живет.

– Я тебе напомню обязательно, – тоном учительницы продолжила Мансана. – Но со всякими попутчиками советую тоже держаться осторожно. Мало ли какие люди в столице обитают.

Эх! Знала бы ты, кто сейчас с тобой рядом топает!

Кстати, мы уже и пришли. Сытный обед уже утрамбовался в желудке и не так давил на диафрагму, поэтому я даже в пейчеру заходить не стал, а сразу поспешил в лабиринт кургана. Чтобы рюкзачок мне не мешал, я его повесил на спину своей спутницы, а сам метнулся по всем ближайшим ходам, в которых мне запомнились символы. К моему огромному облегчению, все они, как и контрфорсы, оказались на местах. Мало того, очередные чудеса продолжились!

Чисто случайно мазнув лучом фонарика по одному из укромных мест, я замер каменным истуканом: новый символ! Никогда ранее мной не виданный! И, напротив, до рези в глазах знакомая молния!

Короткая пробежка по другим ходам, и на поворотах, где еще вчера я со всей тщательностью ничего не замечал, свежеиспеченные рисунки! Само собой, что напротив тоже красовались то полукруги с тремя секциями, то наклоненные влево стрелки. Ха! Хоть бы одна вправо смотрела!

Они тут что, как грибы растут? Или за прошедшую ночь Грибники новые метки выгравировали? С этих «дундуков» и мизантропов станется. Но все-таки дивно как-то. В течение пары часов я отыскал еще около двух десятков полностью отличных между собой по сути символов. Причем в тех местах, где их раньше не было. Даже моя фотографическая память утверждала: на этой текстуре, с данным оттенком и желтоватыми прожилками в количестве шести штучек и с темным пятнышком в пол-ладони в левом углу, ничего быть не должно! То есть я знал этот камень так, словно любовался миллионы раз. Но вчера он утешал девственной чистотой, а сегодня там радует своей несуразностью какой-то значок.

И радует ли?

В сильной задумчивости я вернулся к Мансане, которую оставил в главном зале с монументом, и присел рядом.

– Ну что, проверил? – волновалась она. – Что-то ты такой грустный и расстроенный. Что-то не так? Ну не молчи! Пожалуйста.

– Да нет, все в порядке. Просто мне надо немного посидеть и подумать в тишине. Слишком уж образы и картины как-то в голове все перемешались. Мне даже страшно. Поэтому хочу посидеть с закрытыми глазами и в себе разобраться. Хорошо?

– Конечно, конечно! – Кажется, девушка была готова замолкнуть навечно, лишь бы только мне спокойно думалось и хаос в моей голове быстрее устаканился.

Так мы и сидели еще с полчаса, хотя большинство посетителей уже говорливыми ручейками стали тянуться к выходу.

Вот тут меня и клюнуло по сознанию что-то чуждое и постороннее: «Встань и подойди к камню!»

Вся сила воли мне понадобилась, чтоб сдержаться и не дернуться всем телом. Аккуратно приоткрыл глаза: рядом никого, в ухо никто не шепчет, а моя спутница смотрит в другую сторону.

Только стал расслабляться, как вновь чужой, словно пропитанный духом тысячелетий, голос: «Положи ладони на лобный камень, не бойся!..»

Чего тут бояться? Мне просто завыть от ужаса захотелось! Или я начал двигаться мозгами в этом мире, или этот мир хочет меня. Очевидная мысль окатила меня еще большей волной паники, и я мысленно заорал: «Но я не хочу быть хранителем!»

«Тебя и не заставляют! Просто подойди и послушай музыку иного мира, просто ощути восторг познания. Тебе это в любом случае будет полезным».

Все равно мне слабо верилось в здравость своего ума, и я внутренне это высказал: «Вдруг я сошел с ума и твой голос – плод моего полного сумасшествия?»

«Напрасные сомнения. Но есть способ тебя убедить. Посмотри наверх и загадай любой рисунок на своде, и сияющие огни его повторят».

Легко! Чего тут в этом мире не бывает? Логично – салютов! Я задрал голову и заказал именно их. Ух и заблистало же!

Рядом со мной и по всему залу раздались восхищенные вздохи, ахи и восклицания:

– Смотри, смотри!..

Минуты две на своде словно включили качественную телевизионную трансляцию и передали видимые мною не раз салюты. Посетители визжали и хрипели от восторга, из соседних залов и проходов на вспышки света бежали другие люди, подтягивались хранители и служители. Но зал так и не успел заполниться до отказа: салюты пропали, и панно заработало в своем прежнем ритме. А в моей башке раздалось по второму кругу: «Подойди к камню!..»

«Ладно, – решился я. – Подойду! Но вначале скажи, могу ли я вернуться домой?»

«Конечно».

«А как это сделать?»

«Ты должен сам раскрыть эти секреты. Иди!..»

И потом, сколько я ни спрашивал и сколько внутренне ни пыжился, в ответ раздавалось только одно слово: «Иди!..» Народ уже и расходиться стал, почти все уступы по радиусу опустели, да и меня Мансана взяла решительно за руку и повела к выходу. А мне окончательно захотелось и в самом деле попробовать положить руки на камень. Тем более что я хорошо помнил одну фразу: все, кто смог инициировать музыку, впоследствии получали и хорошие должности, и высокие звания, а значит, и мне не помешает озаботиться своим будущим. Да и подругам подспорье какое-никакое будет от моих талантов. Ну и самое главное: надежда на возвращение есть! Ведь не станет же лгать такое уникальное маготехническое сооружение?

Поэтому, проходя довольно близко от лобного камня, я аккуратно высвободил свою руку из ладони Мансаны, а когда она на меня удивленно оглянулась, смущенно пояснил:

– Тоже попробую.

И шагнул к камню.

– Борей, замри! – взвизгнула девушка, прыгая за мной.

Но неведомая сила ее остановила от меня в полуметре так, словно захватила в вязкую патоку. Тогда как я вполне легко сделал последний шаг и без особого теперь страха положил ладони на камень.

И грянула музыка! И зазвучала кантата неведомой цивилизации!

Только вот что странно: для меня она звучала несколько не так, иначе, чем я ее слышал при вчерашнем прослушивании.

Глава двадцать шестая

Опрометчивый шаг

Различия были существенные: порой в стройную мелодию вплетался какой-то скрежет, посторонние шумы и хрипы, удары и завывания, словно прокручивали древнюю, испорченную пластинку. Бабушка Марфа как-то завела свой патефон, так там слышались аналогичные сбои. Но с другой стороны, может, это только мне такая мелодия попалась? То бишь пластинка? Надо будет потом обязательно сравнить свои ощущения с ощущениями Мансаны.