Мелодия Бесконечности. Первый аккорд (СИ) - Екатерина Голинченко

Маргарита поставила на столик поднос с двумя чашками кофе с молоком и корицей и блюдцем с круассанами с шоколадом, присыпанными сахарной пудрой.

- Мадам Дестинофф, вы стали ещё прекраснее, - Джон взял её за руку, пытливо изучая взглядом, - А к этому кофе ещё десерт прилагается? - он притягательно сузил глаза.

- Хотите сказать, месье, что вы уже идёте на поправку? - Маргарита знала, что никогда не могла устоять перед его обаянием и напором, но, принимая правила игры, решила ещё подразнить, проверяя, скорее себя, чем его, на выдержку, а щеки её горели, - Не убедительно - попробуйте ещё раз, месье, - она спокойно откусила кусок хрустящей булочки, облизав шоколад с губ.

- Вам нужны доказательства, жизнь моя?- он взял круассан из её рук и вернул его обратно на тарелку, - Такое доказательство вас устроит? - она почувствовала жар его губ на своих губах, - Господи, как же я соскучился по тебе. Только ты - моя болезнь и моё исцеление. Только ты можешь успокоить демона во мне. Ты - моё очищение. Только ты - моё убежище от самого себя, мой ангел милосердия, оберегающий меня от грехов, - он взял её ладони и поцеловал по очереди каждый палец на её руках.

- Я всегда буду хранить тебя, - сдалась Маргарита, давая ему полную свободу действий, - Я тоже невозможно скучала.

- Сколько бы лет не прошло - я всегда буду безумно желать тебя, - и он был совершенно искренен.

- А я всегда рада буду исполнить это твоё желание, - и больше не нужно было ничего говорить.

- Как же я хочу тебя... но, тебе столько всего довелось пережить за последнее время. Останови меня сейчас, если не готова, - пошептал он у самого её уха, согревая и щекоча своим дыханием, - Потом может быть поздно... Рядом с тобой я просто теряю голову и забываю, кто я, где я - всё это растворяется в вечности, когда ты со мной.

- Так помоги же мне забыть тот ужас! Только посмей теперь остановиться, - задыхаясь, произнесла девушка, с упоением покоряясь власти его рук, - Я так истосковалась по тебе! По твоим поцелуям, по объятиям твоих рук, по теплу твоего дыхания, по отзвуку биения твоего сердца под моей рукой, лежащей на твоей груди. Я снова хочу почувствовать себя живой.

- Возьми дыхание моё, - и не было сейчас во всём мире счастливее мужчины, чем он.

А дальше - они уже не помнили себя, не помнили, как сбросили стесняющие одежды... От неё пахло ванилью и корицей, а на губах остался привкус шоколада и сахарной пудры - и не было для него в мире ничего более пьянящего, чем этот аромат её, и ничего более сладкого, чем этот вкус её губ, и он сойдёт с ума, не испив эту сладость её уст.

А её сводил с ума терпкий аромат его парфюма с примесью освежающего запаха хвои, нежность его рук, тепло его губ и зной жаркого летнего вечера.

И каждый из них был, в равной степени, всесильным господином и покорным рабом. И каждый друг для друга был Солнцем, вокруг которого вращается его космос, один - сильный и надежный, со смуглой кожей и чарующим взглядом тёмных глаз, в глубину которых она старалась вложить всю свою нежность, другая - нежная и хрупкая, с тёплым взглядом больших глаз, смотрящих с любовью, и огромным сердцем в маленьком теле, готовым обнять весь мир.

И остался только жар прикосновений и поцелуев на коже, и серебристый воздух вокруг стал ощутимым, тяжелым и вязким, и в нём утонули все пережитые страхи, тревоги и печали, задушенные крепкими объятиями сплетающихся тел, укутанных вуалью нежного света полной Луны. Кожа к коже, изгиб к изгибу - ближе, ещё ближе, максимально близко...

- Il est beau comme le soleil! (Прекрасен, как Солнца свет... фр.) - только и смогла произнести она, - Моё Солнце...

- Сладкая моя... необыкновенно сладкая моя девочка... - выдохнул он, стараясь дотрагиваться до её спины как можно нежнее и аккуратнее, чтобы своими ласками не причинить ей дискомфорта.

Остывшие кофе и круассаны нужно будет снова разогревать.

Даниэлла блаженно потянулась и лениво зевнула, почувствовала рядом тепло мужа и поцеловала его. Взмах пушистых ресниц - и Джек открыл глаза:

- Доброе утро, солнышко! - он поцеловал её и зарылся лицом в её светлые волосы.

- Доброе утро, любимый! Ну, что, поваляемся ещё? - она подарила ему нежный поцелуй.

- Я думаю, и без нас Земля не перестанет вращаться, - он привлек девушку к себе, проведя рукой по гладкому тонкому шелку её сорочки светло - голубого цвета.

- И это был правильный ответ, - рассмеялась белокурая, сильнее прижавшись к нему, и безграничным было то наслаждение, что дарили друг другу их руки и губы, доводя до изнеможения.

Наконец, когда молодой хирург выпустил её из сладостного плена своих рук, девушка попыталась встать, и, вдруг, всё закружилось перед глазами, пол и потолок комнаты, неожиданно, куда-то уехали. Даниэлла быстро села опять на кровать и несколько раз тряхнула головой, чтобы прогнать это головокружение:

- Так что ты там говорил про вращение Земли, дорогой? - девушка виновато улыбнулась.

- Что с тобой? - озабоченное выражение лица мужа заставляло её нервничать, - Тебе нехорошо?

- Пока не знаю. Со мной ещё не случалось ничего подобного - я, вообще, редко жалуюсь на здоровье, - но, тут она снова побледнела, ещё чуть-чуть - и содержимое вчерашнего ужина попросится наружу, - А вот теперь, кажется, мне действительно не очень. Теперь можешь начинать тревожиться за меня.

- Ну, если это то, что я думаю, то ничего страшного не случилось, и волноваться не стоит, ангел мой, - он многозначительно посмотрел на неё, обнимая со всей теплотой и всей чуткостью, на которую был способен.

Она обвила руками его шею и заглянула в его ненаглядные глаза:

- Ты, правда, так думаешь? - она не могла сдержать ликующей улыбки, положив голову ему на плечо, и сердце замерло в груди, трепеща от предчувствия небывалого чуда.

- А ты прислушайся к своему организму - он тонул в её глазах цвета лазоревого неба, - Что ты ощущаешь?

- Я ощущаю, что сейчас ты совершенно прав, - улыбнулась она.

  Рейс из Парижа благополучно приземлился в аэропорту Джайпура, и это была самая радостная из всех встреч, и слёзы счастья были не солёными, а сладкими на вкус. Маргарита и Даниэлла снова увидели своих матерей, Джон и Кали смогли снова обнять сына - как же вырос их мальчик! Или это только показалось после разлуки? А он всё время не выпускал руки родителей. И было много объятий и предостаточно слёз - теперь уже всё плохое окончательно осталось позади. Теперь им ни что не угрожало.

- Сara mia! Mio Dio, как же это случилось? Я как знала, как предчувствовала... Я так не хотела отпускать тебя тогда, но, ты всё равно поступила так, как считала нужным, - видя состояние дочери, Валентина не могла более выплескивать на неё упреки, как бы ни было больно ей самой - Маргарите было сейчас гораздо тяжелее, и она, как мать, должна помочь ей и поддержать её, - Как ты, родная моя?